Андрей Бондаренко - АнтиМетро, Джек Потрошитель

— Загорелась крохотная изумрудно-зелёная лампочка, — вяло промямлил инспектор Скотланд-Ярда. — И, что это значит?

— Только то, что ваш кабинет — слава мудрым и добрым Богам — не прослушивается и «не пишется», — с чувством собственного превосходства оповестила Татьяна.

— Это…как?

— То есть, здесь не установлено никаких записывающих (работающих, понятное дело), магнитных устройств. А также миниатюрных микроволновых передатчиков, транслирующих содержание секретных разговоров, ведущихся в кабинете, по направлению некоего приёмного устройства, расположенного в относительном отдалении. Например, на крыше неприметного автомобиля, припаркованного недалеко от здания Музея детства…. Давайте-ка, уважаемый мистер Ватсон, прогуляемся по всем помещениям вашего офиса и старательно пощёлкаем тумблером моей подзорной трубы. Вдруг, цвет лампочки изменится?

Подумав секунд двадцать, инспектор согласился:

— Ладно, пусть будет по-вашему, леди Татьяна, пройдёмся…. Подполковник, побудьте, пожалуйста, в кабинете. Незачем устраивать нездоровый ажиотаж и отвлекать моих сотрудников от рутинной повседневной работы. Вот, почитайте, чтобы не заскучать, — положил на стол перед Артёмом несколько картонных скоросшивателей. — Это — подробные отчёты по всем направлениям нашего совместного расследования. Ознакомьтесь. Может, встретите какие-либо знакомые имена, знаковые события, мелкие частные детали, режущие глаз…

Артём по-честному — в течение десяти-двенадцати минут — полистал картонные папки, но ничего интересного не обнаружил.

«Всё — как и у нас в России», — печально вздохнул внутренний голос, много чего повидавший на этом свете. — «И скоросшиватели — цветом, скрепками и фактурой — похожи на отечественные, и стилистика изложенных текстов. Бюрократия родимая, мать её…».

Наконец, в кабинет вошли Татьяна и инспектор Ватсон.

— Ну, каков результат? — лениво поинтересовался Артём. — Выявили нестыковки и несуразности, организованные неизвестными супостатами и коварными вредителями?

— Нет, ничего подозрительного не обнаружено, — скучающим голосом сообщила Таня. — Всё — в первом приближении — нормально. Я искренне расстроилась…

— Не переживай, алмазная донна. Подумаешь…. Кстати, мистер Ватсон, а почему вы — такой задумчивый? Типа — на себя совсем непохожий? Даже очки сползли на самый кончик носа. Того и гляди — упадут. Будьте, ради Бога, поосторожнее.

Инспектор, послушно поправив громоздкие очки, проворчал:

— Спасибо за дружескую заботу. Просто…. Ощущение какое-то странное осталось. Вернее, послевкусие…. От чего — послевкусие? Да, от этого совместного обхода служебных офисных помещений. Словно бы увидел что-то важное, но — по дурацкому недоразумению — прошёл мимо. Обидно, честное слово…. Уже уходите? Всего хорошего, господа и дамы. Всего — самого наилучшего…

Минут за двадцать пять, особо не торопясь и купив по дороге скромный букетик цветов, они дошагали до госпиталя Святого Климента.

— Симпатичное здание, — одобрил Артём. — Приземистое такое, старинное, фигурки разнообразных Святых выставлены по фасаду…. Кстати, амазонка, а что такого интересного — во время вашего совместного осмотра офисных помещений — мог увидеть наш заторможенный Ватсон?

— А Бог его, очкарика, знает, — легкомысленно тряхнула жёлтыми кудряшками Татьяна. — Если что-то важное, то обязательно вспомнит и позвонит…

У входа в хирургическое отделение дежурил широкоплечий верзила, оснащённый очками с чёрными стёклами.

«Получается, что Линда Камбарова — в английском Лондоне — личность, безусловно, уважаемая. Даже персонального охранника выделили», — насторожённо прошелестел внутренний голос. — «Интересно, а кто конкретно выделил? Какая спецслужба? Понятное дело, что не наше ГРУ. Или Скотланд-Ярд, или же МИ-6…. Смотри-ка ты, а мордатый охранник вас опознал — головой закивал приветливо. Получается, что ему показывали фотки с «новым обликом»? Интересное дело…».

— Прошу следовать за мной, — вежливо предложил здоровяк.

Камбарова — с загипсованной левой ногой, помещённой на специальную подставку — лежала в отдельной, просторной и светлой палате.

— Я очень рада, коллеги, что вы решили меня навестить. Спасибо за гвоздики, тронута, — очаровательно улыбнулась Линда, после чего — строгим командным голосом — велела охраннику: — Бобби, ты свободен. И дверь, пожалуйста, прикрой поплотнее.

Артём, оглядевшись по сторонам, резюмировал:

— Неплохо устроились. Я бы даже сказал — с откровенным комфортом…. Как же это вас, Линда, угораздило?

— Обычно. Как и всегда, — грустно усмехнулась Камбарова. — Недооценила соперницу. Бывает…. Кстати, заметили, какой шикарный вид открывается из окна моей больничной палаты? О, милая Татьяна, из вашей сумки торчит подзорная труба. Не дадите ли на минутку?

— Конечно. Без вопросов. Держите.

Линда, бережно взяв в руки оптический прибор, щелкнула тумблером и, с неприязнью глядя на загоревшуюся красную лампочку, сообщила:

— В принципе, ничего неожиданного. Чего-то такого я и ожидала…. Вы, наверное, торопитесь? Жаль, что не удалось толком поговорить…

«Действительно, о чём можно беседовать, когда помещение находится на прослушке?», — согласился с Камбаровой внутренний голос. — «Жаль, конечно…».

Зазвонил мобильный телефон.

— Это Джон Ватсон беспокоит, — хриплым фальцетом представилась телефонная трубка.

— Рад вас слышать, инспектор, — заверил Артём. — Что-то случилось?

— Да, как вам сказать…

— Говорите, как есть.

— Видите ли, я, кажется, понял, что меня насторожило при осмотре помещений полицейского офиса, — сообщил Ватсон. — Во всех кабинетах лампочка — на ободе подзорной трубы леди Татьяны — горела изумрудно-зелёным светом. А при посещении комнаты для оперативных совещаний она стала просто зелёной, ну, как трава на деревенском лугу. Без приметного изумрудного оттенка…. Что это означает?

— Не знаю, — признался Артём. — Но постараюсь выяснить.

— Заранее — спасибо. Если в этом вопросе появится хоть какая-нибудь ясность, то сразу же звоните…. Роджер.

И двух секунд не прошло после нажатия на красную кнопку, а телефон зазвонил вновь.

— Здесь Белов, — известил Артём.

— Привет, командир! — сквозь шум помех прорезался довольный голос Хантера. — Плохо слышно? Это я из метро звоню…. Докладываю. Сэр Томас вёл себя вполне прилично и практически не хамил. Ну, и я — в полном соответствии с начальственными наставлениями — обошёлся без шуток и фокусов, мельком взглянул на предложенную бумаженцию и подмахнул…. Совещание? Нет, ничего интересного, совершенно не по нашей тематике. Что-то про разоблачение и поимку наглых наркоторговцев среднего звена. Мол, появился какой-то новый непонятный канал, по которому в Лондон доставляется высококачественный колумбийский кокаин…. Я чего звоню-то. Тут — между делом — узнал, откуда у достопочтенного мистера Уилшера появилась чёрная трость. Её — на день рождения, полтора года назад — подарил Герман, старший сынок директора Музея детства. Ну, тот, который уже четыре месяца кормит ненасытных сибирских комаров…. Это важная информация?