Джаспер Ффорде - Дело Джен, или Эйра немилосердия

Было около десяти утра. Оборудование пригнали прямым ходом из Уорхэма. Груз и оперативники прилетели на тяжелом вертолете «Чинук», принадлежавшем ТИПА-12, тем же рейсом прибыл полковник Тоскливер, чтобы лично приглядеть за операцией. Он был крайне удивлен, узнав, что два обыкновенных офицера сами вызвались выполнить это опасное задание, и еще больше удивился, когда никто не смог объяснить ему, кто они (то есть мы) такие. Даже проверка регистрации моей машины ничего не дала, потому что по бумагам она все еще принадлежала гаражу, в котором я ее купила.

Единственным светлым пятном во всей этой истории был сферический предмет, который держал в руках офицер, сидевший на пассажирском месте. Если дыра вырастет еще хоть немного, время начнет утекать с такой скоростью, что даже самому быстрому транспортному средству понадобится не один месяц, чтобы догнать нас.

Тоскливер опустил бинокль и вздохнул. Ему выпала вонючая, безнадежная одинокая служба. Он работал в Хроностраже почти сорок лет. Стандартных земных лет. Зарегистрированных рабочих лет насчитывалось уже двести девять. А его собственных физиологических лет — только двадцать восемь. Он был младше своих детей, его жена коротала дни в доме престарелых.

Когда-то он думал, что фантастическая оплата компенсирует ему любые связанные со службой неприятности. Оказалось, нет. Не компенсирует.

Когда зеленый фургон исчез у нас за спиной, Безотказэн снова обернулся и увидел, что солнце поднимается все быстрее и выше. Из ниоткуда возник вертолет Хроностражи с характерной надписью «ХрСтр» на борту. Перед нами оставался только мотоциклист, находившийся в опасной близости к черной вращающейся дыре. Он щеголял в красном кожаном костюме, и мотоцикл у него был суперский, «Триумф», по иронии судьбы единственный, который мог бы удрать от воронки, сообрази водитель, в чем дело. Нам потребовалось еще шесть минут, чтобы поравняться с ним, и когда мы приблизились, рев воронки уже перекрывал свист хлещущего навстречу ветра — наверное, это похоже на тайфун над головой. Мы по-прежнему отставали на двенадцать футов и с большим трудом удерживали дистанцию. Стрелка спидометра «порше» достигла отметки девяносто миль, и тут мы наконец поравнялись. Я посигналила, но все звуки заглушал дикий шум.

— Готовься! — крикнула я Безотказэну. Ветер трепал наши волосы, рвал с тела одежду.

Я посигналила фарами, и мотоциклист, слава богу, заметил нас. Он обернулся и помахал рукой, решив, что мы предлагаем устроить гонки. И прибавил газу. Его тут же засосала воронка, он словно вытянулся по всем осям, вплыл в нестабильность, и через секунду его не стало. В ту же секунду я поняла, что ближе подъезжать нельзя, ударила по тормозам и заорала:

— Давай!

Шины аж задымились, нас понесло юзом по гудрону, Безотказэн метнул мяч, который словно распух до размеров дыры, потом стал плоским, как диск, а дырка вдруг вытянулась в линию. Мы увидели, как мяч попал в дыру, разок отскочил, позволив нам проехать… В тот момент, когда мы прошли по краю бездны, я посмотрела на часы. Мяч закрыл последний отблеск мира, оставшегося позади, и мы рухнули в Бог-знает-куда. Прошло двенадцать минут сорок одна секунда. Снаружи — около семи часов.

— Мотоцикл… того, — сказал полковник Тоскливер.

Его заместитель хрюкнул в ответ. Ему не нравилось, что не хроностражники норовят выполнить его работу. Работники Двенадцатого полвека окружали свою работу мистической завесой, отчего стоимость их труда непрерывно росла. А вот эти герои непрошеные могут подорвать веру людей в них, стражей вечности. Дело-то плевое, просто долгое. Он сам заделывал такую же дырку во времени, возникшую в муниципальном парке Уэйбридж аккурат между цветочными часами и эстрадой. Сама работа заняла десять минут — он просто подошел и засунул в дырку теннисный мячик, а снаружи пронеслось семь месяцев — семь месяцев по двойному окладу плюс премиальные, спасибо большое.

В салоне вертолета были установлены большие часы, чтобы все оперативники Хроностражи в зоне, подвергшейся влиянию временн о го искривления, могли следить за происходящим. Такие же часы на корпусе вертолета сзади позволяли офицерам, оставшимся вне зоны, видеть, как медленно течет время внутри.

После исчезновения мотоцикла они прождали целых полчаса. Затем увидели, как Безотказэн медленно поднялся и метнул предмет, похожий на мяч.

— Поздно, — пробормотал полковник Тоскливер, которому уже доводилось видеть такое прежде.

Он отдал приказ, винт начал набирать обороты, и тут совершенно неожиданно тьма вокруг дыры исчезла. Из зеленого фургончика вышли люди и с удивлением стали озираться — для них внезапно наступил день. В ста ярдах дальше по шоссе баскетбольный мяч аккуратно заткнул дырку и теперь, чуть дрожа, висел в воздухе, пока пустота воронки жадно пыталась его засосать. Через минуту дыру затянуло, и мяч упал на асфальт, подскочил несколько раз и откатился к краю дороги. Небо стало ясным, точь-в-точь как прежде. Но от «дацуна», мотоцикла и пестрой гоночной машины не осталось и следа.

Мою машину несло все дальше и дальше. Шоссе сменилось бессмысленной мешаниной света и цвета. Порой из мрака выныривали какие-то образы, иногда мы попадали в стабильное время, но вскоре нас опять засасывало в воронку; в ушах ревел тайфун. Первый раз мы оказались где-то в окрестностях Лондона. Похоже, была зима, и впереди нас с объездной дороги выруливал бледно-зеленый «остин аллегро», который сердито загудел на мой «спидстер». Картина тут же сжалась, рассыпалась и превратилась в грязный трюм корабля. Машина была втиснута между двумя ящиками, ближний из которых был маркирован: «Шанхай». Рев воронки стал тише, но мы услышали другой рев — шторма. Корабль тяжело завалился на борт, и мы с Безотказэном неуверенно переглянулись: а не конец ли это нашего путешествия? Рев снова усилился, мокрый трюм сложился и исчез, тут же сменившись белой больничной палатой. Грохот стих, двигатель машины радостно заработал вхолостую. В единственной занятой постели я увидела сонную перепуганную женщину с рукой на перевязи. Я знала, что должна сказать.

— Четверг! — возбужденно закричала я.

Женщина в постели нахмурилась. Она посмотрела на Безотказэна, который радостно замахал ей рукой.

— Он не умер! — продолжала я.

Теперь я знала, что это правда. Снова поднимался шум, вскоре нас опять унесет.

— Авария — для отвода глаз! Такие, как Ахерон, так просто не умирают! Поезжай работать литтективом в Суиндон!

Женщина в постели едва успела повторить мои слова, как потолок и пол раскрылись и мы снова рухнули в водоворот. После ошеломительной смены разноцветных звуков и громкого света воронка сменилась парковкой на станции автосервиса близ черт знает какого шоссе. Буря утихла и сдохла.