Сакс Ромер - Спящий детектив

— Быстрее! К нему! — тяжело дыша, выпалил Гейлсвен и понесся вниз по лестнице.

Мы выскочили из подъезда, вбежали в соседний и мигом взлетели на второй этаж. На звонки и стук никто не отвечал, дверь оказалась слишком крепка и высадить ее нам не удалось. Мы застыли, уныло глядя друг на друга.

— На балкон! Скорее! Оттуда перелезем на его балкон и попадем в квартиру через окно! — воскликнул Лести.

Мы помчались обратно. До той ночи я и не знал, как легко, оказывается, перебраться с балкона на балкон; но Лести проделал это, не задумываясь, мы с Гейлсвеном тут же последовали его примеру, ворвались через открытое французское окно в темную комнату и бросились к выключателю у камина. Комната была пуста!

— Боже правый! — выдохнул Гейлсвен и метнулся в соседнюю комнату.

Она была совершенно пуста, как и все остальные! Дверь в квартиру была заперта.

— Пока мы валяли дурака, слушая этот концерт, он успел все вывезти, — сказал я. — Скорее всего, взял всю обстановку напрокат у большой мебельной фирмы, включая старинные безделушки и прочее. Помню, я еще удивился, увидев такую заурядную коллекцию у человека, который все время путешествует и изучает древности!

— Никаких сомнений и быть не может, — согласился Лести. — С ограблением у Зеды ничего не вышло (думаю, ему что-то помешало), хотя нельзя не восхищаться тем, как изящно он сумел выпутаться из весьма деликатного положения. Его новый и более сложный план оказался таким, о каком можно было только мечтать — с точки зрения Зеды!

— Но как он сумел удрать? — не скрывая удивления, спросил Гейлсвен.

— На углу ждал автомобиль, — быстро ответил Лести. — Я слышал шум мотора. Когда масляная лампа погасла, а так называемый призрак, который перебрался с его балкона на ваш и залез в комнату, скрываясь за ширмой, вернулся тем же путем — вместе с вазой! — Зеда перевернул стол и столкнул вас двоих на пол. Не успел я броситься за ним, как он очутился у двери и запер ее за собой. Он усыпил мою бдительность двумя предыдущими сеансами — ведь на них ровным счетом ничего не происходило. В этот раз он поступил очень хитро: расположился как можно ближе к двери и одновременно как можно дальше от меня. Вероятно, он вынул ключ из замка, когда ходил за шкатулкой, и по возвращении оставил его где-то рядом. Его сообщница сразу побежала вниз, к ожидавшему автомобилю, где он к ней и присоединился. Думаю, сейчас они уже на расстоянии миль тридцати от нас, не меньше!

Дверь мы открыть не могли и поэтому вернулись в квартиру Гейлсвена прежним путем, через балкон. Наш друг все оплакивал утраченный черепок и повторял:

— Лицемерный, коварный мерзавец!

— Я знал, что он что-то задумал, — сказал Лести, — но ничего подобного не ожидал. Конечно, я заметил, что он позаимствовал наши спички, но всю важность этой уловки осознал только сейчас. Мне и в голову не пришло, что он отключил электричество (кстати, я полагаю, что он сделал это ночью). Какой я глупец! Я должен был это понять, когда он стал говорить о масляной лампе. И если бы я сразу выбежал на балкон и оттуда пробрался в квартиру Зеды, то успел бы, вероятно, схватить нашу певицу. Такую возможность, впрочем, они предусмотрели, так сообщница Зеды старательно заперла за собой дверь.

— Что за изворотливый проходимец! — воскликнул я. — И тем не менее, первая попытка — думаю, именно так следует расценивать явление таинственной руки — была довольно неуклюжей, не так ли?

— Несомненно, — согласился Лести. — В то время, однако, мы еще не знали, что Зеда в Лондоне, а квартира пустовала. Может быть, они решили, что Гейлсвен лег спать. Не исключаю, что женщина (заметьте, доктор благоразумно скрывал ее от нас) нарушила приказания Зеды и попыталась украсть черепок, когда кто-то находился в комнате.

— И все же, — медленно произнес Гейлсвен, — мы не можем быть уверены, что имеем дело с женщиной.

— Гм, — хмыкнул Лести.

— Вы ее видели?

— Нет.

— А я видел. Она была слишком прекрасна, слишком восхитительна — для женщины!

Лести с любопытством поглядел на него.

— Вы меня удивляете, — сухо заметил он.

— Зеда был странным человеком, — продолжал Гейлсвен, — и, когда мы сидели за тем столом, произошло немало вещей, которые нуждаются в объяснении.

— Самые обыкновенные ложные феномены, — был ответ. — Всего лишь мошеннические трюки.

— Чем же было вызвано его горячее желание завладеть моим черепком, как не стремлением вновь собрать вазу воедино?

— Уж не собираетесь ли вы сказать, — поинтересовался Лести, — что готовы поверить в эту историю со жрицей даже после того, как он раскрыл свои карты? Вы намерены высказать предположение, что ему помогал призрак?

— Почему же он так хотел заполучить черепок? — настаивал Гейлсвен.

Лести посмотрел на него, перевел глаза на меня, пожал плечами и принялся набивать трубку. Закончив, он уселся, дымя трубкой и глядя на сверкающую в небе луну.

— Итак? — спросил хозяин дома.

— Ладно, — сдался Лести, — довольно гадать!

Во время одного из визитов в лавку древностей Мориса Клау в Уоппинге меня сопровождал мистер Гейлсвен, с которым, как и с другими героями предшествующего рассказа, я успел познакомиться.

Где-то там, в мглистом сумраке этой лавки, заполненной реликвиями сотен веков и всех стран от одного полюса до другого — диковинными предметами, что скрывают свои черты в темноте — обитает большой серый попугай. Дуновения неслыханных ароматов и звуки скребущихся коготков говорят посетителю, что поблизости снуют и другие животные; попугай же пронзительным криком извещает его о своем присутствии:

— Морис Клау! Морис Клау! За тобой явился дьявол!

По этому сигналу Морис Клау выползает из своего укрытия. Шаркая ногами, он входит в лавку: трудно вообразить кого-либо, кто более соответствовал бы сумрачному окружению. Это высокий и сутулый человек, закутанный в выцветший синий халат. Цвет его кожи лишь на полтона светлее, чем у китайца; волосы, кустистые брови и реденькая бородка кажутся и вовсе лишенными цвета. На носу у него пенсне.

Когда я в тот день представил своего спутника и Морис Клау приветствовал его громыхающим голосом, Гейлсвен от удивления потерял дар речи.

Клау извлек откуда-то пузырек и увлажнил вербеной свой высокий желтоватый лоб.

— Здесь очень душно — в этой лавке! — пояснил он. — Изида! Изида! Принеси гостям моим прохладные напитки!

Он звал богиню, и богиня явилась на зов: сияющей красоты брюнетка с чудесно вылепленными алыми губками и блестящими глазами, чей огонь пронизывал мрак.