Геннадий Прашкевич - Пять костров ромбом

— Президент “СГ”! — с уважением подсказал шеф. По улыбающемуся лицу президента пополз титр: “Гомо фабер…” Он обрывался многоточием. Но сразу же пришел следующий — “…против Гомо сапиенс!”

И мы увидели… Нойс!

Нойс стояла над пузырящейся кромкой грязной воды. На Нойс был алый купальник, ослепительно яркий даже на ее загорелом теле.

Океан был мертв. Океан был страшен.

Нойс была жива. Нойс была прекрасна.

— Кто эта женщина? — не выдержал Джек.

— Моргачка! — Ответил я грубо.

Повинуясь камере, лицо президента “СГ”, лицо Нойс, лицо моргача начали совмещаться, образуя одну жуткую, нечеловеческую маску, крест-накрест пересеченную титрами:

БЛАГОДАРИТЕ СГ!

ЧЕЛОВЕК БУДУЩЕГО!

“И не бросайте окурков в унитаз… — вспомнил я. — Смывая их, вы теряете от пяти до восьми галлонов столь чистой, столь необходимой воды!”

Вспыхнул свет.

— Эл! — шеф доверительно улыбнулся. — Для “СГ”, для военного министерства и для наших заказчиков мы смонтируем другую ленту. У “СГ” нет другого выхода: они вернут заказ нашим друзьям, иначе мы расскажем о моргачах всему миру. Так что, считай — мы выиграли. Я поздравляю тебя, Эл. Эти восемь процентов наши!

Приказ по Консультации был наклеен на бакелитовый щит.

“Инженеру Д.К.Берримену предоставить внеочередной отпуск.”

Отпуск…

Исполненный самых мрачных предчувствий, я прошел мимо окаменевшей от одного моего вида машинистки Джоан Стайлз (двадцать пять лет, стаж работы в Консультации — семь дней, нового места работы боится, вдова, отец ее ребенка Ричард Стайлз, автомеханик, погиб в автомобильной катастрофе) и прямо в дверях приемной столкнулся с секретаршей шефа Геленой Джукс (безупречная репутация, трезвый и острый ум, слабость — театр, что, впрочем, никогда не мешало делу).

— Вас ждут.

Я кивнул Гелене, но прошел не в приемную, а в мастерскую рыжего радиста Штайберга. Трещала голова. Вчерашний перебор давал себя знать, но как спасаться от смертной скучищи?

Штайберг ушел обедать. На столе стояла бутылка минеральной воды, наполовину пустая. Я допил ее, чертыхнулся в зажег сигарету.

Джек Берримен был такой же “инженер”, как и я. Никто не станет писать в платежной ведомости — промышленный шпион. Мы обходимся привычными терминами. И хуже всего — отпуск.

“Неужели провал?..”

Последней, как я знал, прошла через провал (отделалась шоком) сестра Берримена — Джой. Это так подействовало на нее, что подписав необходимые бумаги, она устроилась в какой-то незаметный бар помогать какому-то родственнику. Джека это, кажется, умиляло, но меня выводило из себя. Похоже, мы с Джой теряли друг друга.

Джек Берримен. Профессионал.

И Джек, и я — оба мы подпадали под статью тринадцатую списка средств добычи информации у конкурентов. Признаюсь, статьи от пятнадцатой до двадцатой тоже имели к нам отношение. Вот почему приказ о предоставлении инженеру Берримену внеочередного отпуска так неприятно поразил меня. Фирма “Трэвел” — а именно на нее вышел по заданию шефа Джек — не относилась к числу спокойных. Если Берримен попался на глаза охране в неположенном месте или в неположенное время, я ему не завидовал.

Дело фармацевтов, дело Эксперта, дело комбината “СГ” — я имел право гордиться. Но провал двух наших агентов — сперва Данвиля (дело “Ле Роя”), а теперь Джека — не мог меня не насторожить. Я устал. Я испытывал постоянный, утомительный страх. Страх лишнего слова. Страх лишнего жеста. Страх неожиданной встречи. Уже год я прятал в секретном сейфе пару магнитофонных пленок с подробным освещением нескольких весьма важных дел, проведенных Консультацией внутри страны. Эти записи стоили больших денег, они в считанные часы могли погубить всю Консультацию, и все же даже на это — на собственное освобождение! — я никак не мог решиться… Страх! Всепоглощающий страх!.. Оставалось ждать, оставалось надеяться на случай, ну а когда совсем становилось плохо — прикладываться к бутылке.

— Вас ждут! — приоткрыв дверь, повторила Гелена.

Я кивнул.

— И не следует пить так много, — с профессиональной озабоченностью посоветовала она. — Печень v человека только одна.

До разборного кабинета шефа было рукой подать, но прежде чем пересечь коридор, я докурил сигарету. Рука, когда я швырнул окурок в пепельницу, дрогнула. Выругавшись, я прошел в “примерочную” — в тренировочный зал, обшитый тяжелыми стальными листами.

Прикрепив к двойному тросу новенькую мишень — бегущий пригнувшийся человек, — я отправил ее шагов на сорок вперед и подошел к пульту.

Пять выстрелов из пистолета тридцать восьмого калибра, пять из “Магнума” — гильзы звонко ударялись о пластик барьера…

Нет, рука была еще твердой! Дыры сосредоточились в самом центре мишени, в смертельной секции “К 2”.

— Неплохо! — одобрила Гелена, приоткрывая дверь. — Но вас ждут!

— Эл! — сказал шеф, вытирая руки салфеткой. — Ужасно пахнет, но это всего-навсего керосин.

Шеф постарел. Лицо с близко поставленными глазами обрюзгло, щеки обвисли, но глаза, как всегда, светились энтузиазмом. Кивнул в сторону стола:

— Новинка! Взгляни!

Я с трудом удержал в пальцах колючий микроскопический шарик.

— Цепляется даже за пластик, — не без гордости пояснил шеф. — А услышать нашу малютку можно за милю, любым приемником, работающим в диапазоне от 80 до 90 мегагерц. Автор? — он усмехнулся: — Наши друзья!

Я разжег сигарету, отвернулся и взглянул за окно.

Было рано, но в каменном ущелье города рычали уже, притираясь друг к другу, тысячи автомобилей. Сирые облака смога смазывали очертания зданий, даже Цветные щиты реклам казались отсюда тусклыми.

— Берримен не вернулся, Эл!

Не поворачиваясь (это ничего бы не изменило), я спросил:

— Детали? — и, сжав кулак, включил магнитофон, вмонтированный в серебряное кольцо.

— Берримен вышел на фирму “Трэвел”.

— Да, — сказал я. — Надземный комплекс, — и другой — вдвое больший — под землей. Гоночные моторы. Защита степени “люкс”. Джек не хотел браться на эту работу.

— Спасибо за откровенность, Эл. Я подписал приказ об отпуске Джека.

— Провал?

— Да.

— Электронный пост, — вспоминал я вслух. — Четыре ключевых. Телеаппаратура. Свободная охрана… Какой пост не удалось пройти Джеку?

— Этого мы не знаем.

— Печально, — заключил я. — Это, конечно, было не то слово. Но и формулировка “отпуск” тоже не отражала существа дела. “Бессрочный отпуск” — так точнее.

— Подробности?

— Все, что мы знаем, — какие-то посты Джек прошел. Потом след теряется. Возможно, Джек споткнулся у сейфа… Мы купили потерянную им записную книжку. Бешеные деньги, Эл, но я все еще надеюсь, что мы окупим свои потери.