Максим Марух - Игра Лазаря

Далее последовал краткий пересказ событий инсона, дополненный замечаниями Марса, отчего вся история приобрела оттенок остросюжетного боевика. Яника за всё время не проронила ни слова. Лазарь знал её достаточно, чтобы насчитать, как минимум, пару мест, где она могла вставить свою ремарку, будь у неё настроение. Но его не было. Переменчивое настроение сменило направление с лёгкостью флюгера на порывистом ветру.

– Что собираетесь делать завтра? – спросил Сенсор, потихоньку приходя в себя. – Пойдёте покупать билеты на этот «Марафон»? Может, заодно и ставки сделаете?

Лазарь удивлённо оглядел друзей. Нет, ну неужели у них и правда так бедно с фантазией?

– Думаю, мы с Яникой окажемся по другую сторону букмекерской конторы, – сказал он, взлохмачивая свои и без того не слишком гладкие волосы. – Завтра, мальчики и девочки, мы запишемся в участники.

3

Наяву главной достопримечательностью площади Гагарина являлся главный корпус Донского Государственного Технического Университета – альма-матер Инь, Ян, и, что немаловажно, самого Ника. Парень выбрал тот же гуманитарный факультет, что и Дара – рекламы и менеджмента. Ангельский, надо заметить, факультет. В группе Дары мужское население составляло человек пять, в группе Ника, вероятно, и того меньше. Неудивительно, что своего Ангела он нашёл именно там. Ещё менее удивительно, что в его инсоне на площади Гагарина никто никогда не слышал ни о каком ДГТУ.

Парк был (тот самый, откуда вчера вечером выкрали Хеспию), а университет отсутствовал. Вместо огромного четырёхэтажного здания с шестиколонным портиком, отделанным лепниной из арсенала классицизма, площадь имени первого космонавта планеты украшала небольшая двухэтажная постройка белого кирпича, очень похожая на дворец бракосочетаний. У здания имелось два входа, представлявших собой пристроенные к фасаду большие мраморные ротонды. Сквозь ротонды постоянно входили и выходили люди. Через зелёный садик, обсаженный невысокими елями, к дверям тянулись две асфальтовые дорожки, между которыми возвышался на постаменте бюст Юрия Гагарина – единственная вещь, позаимствованная из реальности без изменений. На крыше здания красные плоские буквы высотой в метр образовывали три слова: «МАРАФОН БУКМЕКЕРСКАЯ ЗАГС»

На парковке Лазарь не заметил ни одной свадебной машины, что было, в принципе, неудивительно для буднего дня. Что касается людей, то их было предостаточно. Они тянулись в здание и из него двумя разноцветными муравьиными дорожками, причём муравьи явно принадлежали к разным видовым колониям. Люди на левой дорожке определённо ненавидели людей с правой, а те отвечали им взаимностью. Приглядевшись внимательнее, Лазарь заметил ещё одну интересную особенность – людей слева было чуть ли не вдвое больше, чем справа. Это объяснялось тем, что почти все левые шли попарно, в то время как правые шагали поодиночке.

– Смотрите, – Яника указывала пальцем на левую дорожку. – Это что, цепи?

Они вышли из парка, заранее выбранного для посадки (появляться вблизи от Умара было рискованно), и теперь стояли посреди двух дорожек, не зная, какую выбрать. Лазарь присмотрелся к тем, что шагали в парах, и действительно: между мужчинами и женщинами поблёскивала тонкая парабола металлической цепи. Справа ничего похожего не наблюдалось.

– Они вроде рабы, да? – подал голос Марс.

– Только половина, – сказал Лазарь. – И где-то среди них наш герой. Что ж, теперь мы знаем, какую дорожку выбрать. Достать бы ещё парочку таких браслетов.

– Дай денег! – Марс требовательно протянул Лазарю раскрытую ладонь. – Всё, что есть давай. Сдачу принесу.

– Хот-доги здесь такие же, как и «Кола», но без риска подхватить бычий цепень, – предупредил Лазарь, вынимая из кармана бумажник и протягивая мальчишке. – Сдачу оставь себе. Это на карманные расходы до конца недели.

Схватив бумажник и крикнув: «идите, я догоню», Марс умчался в сторону парка. Лазарь и Яника зашагали по левой дорожке, на ходу выискивая лица Хеспии или Сенсора. Пока они шли, Лазарь насчитал около дюжины пар, скованных цепью, ещё с полдесятка одиночек угрюмо брело навстречу. В основном молодёжь – только в одной паре Лазарь углядел зрелых мужчину и женщину. Обоим было лет за тридцать.

У ступеней ротонды образовался затор. Перед Лазарем наголо бритый парень спортивного телосложения и нагловатого вида тащил за собой рослую блондинку на голову выше себя. Заметив Лазаря, он улыбнулся:

– Не боишься без цепи?

– Она у меня ручная, – Лазарь привычным движением приобнял Янику за плечи.

– Она-то, может, и ручная, а хозяин? У моего знакомого вот так увели у самого порога. Тоже без цепи вёл. А у другого прямо на регистрации. По башке арматурой и тю-тю. Регистратор даже пикнуть не успел. Да и на фиг оно ему надо.

– А что, охраны нет?

– Балда, – усмехнулся парень, хлопнув Лазаря по плечу. – Ты и есть охрана.

Впоследствии Лазарь узнал, что отсутствие охраны и вообще какой-либо системы контроля правопорядка вблизи ЗАГСа объяснялось очень просто. Всё дело в том, что Ангелы, несмотря на свою богоподобность и раритетность, считались здесь абсолютно бесправными существами. Даже хуже. Благодаря их так называемой бессмертности, даже бездомные собаки имели больше общественных правозащитников. Да что там собаки – памятники архитектуры, и те охранялись лучше. Поэтому похищение, как и любое другое противоправное действие по отношению к Ангелу, за преступление не считалось. То есть «сцапать» Ангела было не страшнее, чем похитить камень с дороги, тогда как нападение на похитителя «камня», повлекшее тяжкие телесные, классифицировалось как уголовное преступление и каралось в соответствии с буквой закона. Вот почему похитители чувствовали себя относительно спокойно даже в непосредственной близости от хозяев. Панацеей против «дать по башке, схватить и убежать» была цепь, вся остальная защита возлагалась на закон.

На стеклянной двери левой ротонды висела табличка. Золотые буквы, выдавленные на чёрном фоне, гласили:

ЛЕВЫЙ ЗАЛ – РЕГИСТРАЦИЯ ПРЕТЕНДЕНТОВ

ЗАПИСЬ НА МАРАФОН

ПЕРВАЯ СМЕНА 10-00 ДО 12-00

ВТОРАЯ СМЕНА 14-00 ДО 16-00

ОПОЗДАВШИЕ ВНУТРЬ НЕ ВПУСКАЮТСЯ

ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ОЧЕРЁДНОСТЬ И ПОРЯДОК

ЗАГС 2 ЭТАЖ

БУКМЕКЕРСКАЯ 3 ЭТАЖ

Лазарь с беспокойством посмотрел на Янику (та ответила ему тем же), толкнул дверь и вошёл в прохладное мраморное помещение левого зала.

4

Здешнее убранство чем-то напоминало приёмное отделение детской поликлиники. Всю левую сторону занимала цепочка длинных лавок, обитых красным дерматином. Справа располагались три одинаковых двери, на каждой табличка с надписью «регистратура» и золотая цифра, соответствующая порядковому номеру кабинета. В дальнем конце зала поднималась на второй этаж широкая мраморная лестница, застеленная красной дорожкой. Над лавками на стене висели глянцевые плакаты под стеклом. Запечатлённые на них красивые юноши и девушки с гротескным воодушевлением на лицах продирались сквозь лесную чащу, переходили вброд мелкие речушки, героически отбивались от бродячих матёрых волков. Внизу каждого плаката золотым тиснением была напечатана не менее вычурная гнома, вроде: «Любовь – игра, в которой всегда шельмуют». Или: «Любовь, как удача, не любит, чтобы за ней гонялись». Или вот ещё: «Любовь трижды вор – не спит, смела и раздевает догола». Особенно Лазарю запомнился плакат, на котором крепкий светловолосый юноша держал за руку спутницу, висевшую над пропастью. Надпись на дне пропасти гласила: «Любовь никогда не умирает от нужды, но часто от несварения желудка».