Юрий Кемист - Три выбора

За моим столом сидели две новые барышни – Оля и Анечка – которых, оказывается, шеф пригласил на «смотрины» и которые испуганно вздрогнули, когда мы вошли. Было очевидно, что они решают очень важный для себя вопрос – а стоит ли бороться за место в этой конторе?

Барышни ещё не утратили детскую непосредственность, легко читаемую в любопытствующих взглядах, бросаемых ими по сторонам, как бросают спиннингом рыбаки блесну, определяя рельеф и состояние дна места предстоящей рыбалки. И, по выражениям их наивных девичьих лиц, можно было видеть, что деловая атмосфера, созданная к приходу шефа нашими дамами и царящая в данный момент в нашей комнате, пока не казалась им «пределом мечтаний».

Людмила Феофилактовна, как всегда, с телефонной трубкой, прижатой к уху левым плечом и с авторучкой в правой руке («Записываю… 10 тонн… Лучше и не найдёте… Разумеется, лично…»), «неприметно» наблюдала за ними, вероятно, по указанию Давида Ильича, для того, чтобы принять «взвешенное решение» о приеме или отказе от места этим юным нимфам.

И выражение ее лица тоже не выражало восторга. Нет, она не могла и не хотела сказать ничего плохого о соискательницах, более того, в случае их приема у нее лично уменьшилось бы количество хлопот и работать ей стало бы легче.

Но это облегчение повлекло бы за собой и облегчение того конверта, который она ежемесячно получала в кабинете шефа. Так, по крайней мере, ей казалось. А такая перспектива ей вовсе не улыбалась! Да и понимала она, что в её-то годы, при ее-то болячках, при перспективе лечь «на обследование» в больницу, а там и – не приведи, Господь! – на операцию, какая-то из этих девочек вполне могла усесться за ее стол столь прочно, что ей, Лидии Федотовне, уже не нашлось бы места в «нашем дружном коллективе».

Так что были у нее причины смотреть на этих «голоногих» скептически. А девочки – намеренно ли, по рекомендациям подруг и интернетовских сайтов, или просто по детской ещё привычке покрасоваться – вовсе и не скрывали своих изящных ножек под длинными юбками или брюками, а именно демонстрировали их. Одна – в чулках «Bas Secret» цвета амбра, а другая – в колготках «For you» светло-телесного цвета песка. И юбки у них были такой длины, что даже мы с Владимиром Ивановичем, стоя у входной двери, могли легко определить – на ком из них чулки, а на ком – колготки.

Очень скоро раздался характерный щелчок и в комнату из своего кабинета вышел Давид Ильич. Он оглядел помещение, удовлетворенно произнес: «Вижу, не разбежались!» и, не говоря больше ни слова («чтобы не отрывать от работы») направился к столу Елены Никоновны.

Новенькие девицы напряглись, пытаясь одернуть свои юбчонки как можно ниже. На наивно-любопытствующих мордашках легко читался мучивший их гамлетовский вопрос – вставать или сидеть? – но Давид Ильич успокоил их движением руки – мол, не трепыхайтесь, когда будете нужны – скажу!

Он подошел к Елене Никоновне и о чем-то тихонько стал с ней переговариваться. Поскольку мое место было занято, я сел за стол Иосифа Самуиловича, который вместе с Ильей Стефановичем и Александром Еремеевичем был в Новокомаринске, где они пытались «подключиться» к проекту возрождения производства тетраметилового эфира, который «раскручивал» сам Лужков.

Владимир Иванович сел за свой стол посреди комнаты. И, хотя женщины продолжали изображать «рабочий энтузиазм», им всем – войску, пригодному больше к булочным очередям, чем кричать «ура» – было ясно, что вот-вот должно было начаться некое действо, главными героями которого будем мы с Владимиром Ивановичем, а в качестве кордебалета выступят Оля и Анечка.

Наконец, Давид Ильич закончил свою подготовку (а его разговор был именно заключительной фазой этой подготовки) и обратился ко всем присутствующим:

– Людмила Феофилактовна, Таня, Лена – прервитесь на минутку! Мужиков сейчас у нас мало, и нужно относиться к ним внимательно. Вот Владимир Иванович и Юрий Александрович ездили сегодня по сажевым делам. Давайте послушаем, что они «надыбали» в Кремле, куда сегодня их приглашали. Я правильно говорю, Владимир Иванович?

Владимир Иванович слегка насупился и, не вставая с места, начал:

– Не совсем. Никто нас никуда не приглашал… Кто нас в Кремле знает? Это я сам напросился через старые связи, поскольку…

Давид Ильич прервал его:

– Ну, не будем так уж прибедняться – где и кто нас знает… Я думаю, что волк и должен сидеть там, где никто его не видит, а прыгнуть – и одним махом прямо за горло!.. Я ведь тоже порой такие двери открываю…

Ясно, что это лирическое отступление исполнено ради новеньких барышень – они должны были осознать, в какое место попали. И потому «принижение» известности нашей фирмы Владимиром Ивановичем было сразу же пресечено, а заодно и продемонстрировано, кто в «лавке хозяин» и какого полета эта птица.

Давид Ильич замолчал, давая возможность Владимиру Ивановичу продолжить. Однако Владимир Иванович молчал – он обиделся, что его так перебили и демонстративно надел маску дурачка-солдафона, ждущего приказания «начальства». Давиду Ильичу не оставалось ничего делать, как только принять эту игру, он это понимал, но понимал и то, что роль «начальника дурачков» совсем не та, к которой он стремился, а потому с раздражением сказал:

– Ну, продолжайте же, Владимир Иванович!

Владимир Иванович по-военному дернул головой и продолжил:

– Докладываю! Мы имели разговор с ведущим специалистом ФГУП «Кремлин» Иваном Семеновичем Нюником, который фактически является первым замом Генерального Директора «Кремлина». Обсуждался вопрос о поставках абсорбента «Б-3 тяжелый» с Берлингуерского завода синтетического каучука на Ильмазы. Нам обещают десять цистерн в месяц. Но…

Здесь Владимир Иванович замялся и взглядом попросил моей поддержки. Я прекрасно понимал это его «но…». И, конечно, «вступил в бой»:

– Владимир Иванович хочет сказать, что прежде, чем подписывать соответствующий договор с Берлингуером, необходимо провести заводские испытания качества абсорбента как сырья для производства сажи марок К-354 и П-803. Для этого требуется съездить в Берлингуер, взять представительную пробу в количестве 40 литров и переправить ее в Ильмазы. В настоящее время мы обсуждаем с ним, как технически осуществить такую операцию. И нужно бы подумать о патентной проработке, чтобы иметь козыри «в Кремле».

Я видел, как по лицу Давида Ильича проходили волны чувств. Сначала – чуть подозрительное внимание, потом, когда он услышал о 10 цистернах, тоже недоверчивая, но надежда, явное раздражение при слове «но…», и, наконец, злая решимость после моего завершения отчета.

Все остальные слушали отчет равнодушно. Только на лицах барышень мелькали испуганные тени, когда они слышали незнакомые им слова «абсорбент», «Ильмазы», «П-803». Да Елена Никоновна чуть заметно усмехнулась, когда я заговорил о необходимости командировки.