Юрий Кемист - Три выбора

Думаю, что этот трогательный и поэтический по сути документ (из коего видно, что тот «дурак», который «целует русалку», явно под стать нашему Иванушке-дурачку с его коньком-горбунком) позволит будущим биографам Эверетта (да и Цивошвеху в дальнейшей работе) лучше и подробнее представить его жизнь в студенческие годы.

Замечу, что мне пришлось изрядно «попотеть» в поисках перевода латинского слова honorificabilitudinitatibus, вклинившегося в этот непростой английский текст по женской прихоти амбициозной Карен. Все-таки она – профессиональный гуманитарий-филолог, а я – «профессиональный дилетант» в этой области. Употребила же Карен (явно бравируя своей филологической образованностью перед Хью и явно авансом, так и не сбывшимся пока) самое длинное из зафиксированных в словарях латинских слов, означающее «находящийся в положении осыпанного почестями». И, если бы не подсказка С.Хоружего, которому я выражаю за это искреннюю благодарность, пришлось бы читателю разбираться с этой кареновской игрушкой самостоятельно.

Еще один документ относился ко временам совсем недавним. Сам факт его появления в серой папке говорит о том, что Марк следит за информацией об успехах теории своего отца. И следит внимательно, поскольку в папке находилась распечатка пресс-конференции в далеком руссийском поселке Сосновая роща под Ленинбургом, где в 1999 году собрались «мэтры» мировой фантастики – Пол Андерсон, Борис Иосифов и Роберт Шекли.

Среди этих трех «королей жанра» особенно важным было присутствие Пола Андерсона. Ранее я имел возможность общаться и с Иосифовым (по e-mail-переписке) и с Шекли (лично) и точно знал, что они ничего об Эверетте не слышали, хотя, узнав о нем от меня, соглашались, что эта теория является «весьма небезлюбопытной» и, вероятно, сами они следовали ее руслом во многих своих произведениях, не отдавая себе в этом отчета.

Что же касается Пола Андерсона, то он-то был не просто знаком с теорией Эверетта, но и являлся одним из ревностных ее почитателей. К тому же по образованию он физик и разбирается в квантовой механике не по наслышке. Об отношении П.Андерсона к теории Эверетта пишет Цивошвех, а если он что-то пишет, то ему, в отличие от меня, можно верить как Папе Римскому – думаю, что в историко-научных изысканиях Евгения Борисовича ошибок не больше, чем в комментариях Папы к Священному Писанию…

Не очень понятно, почему в обширном круге произведений такого мастера фантастики эвереттическая тема не получила яркого воплощения. Впрочем, я не являюсь специалистом по творчеству Пола Андерсона и среди его более ста фантастических произведений дотошный исследователь обязательно обнаружит эвереттические мотивы, но только мотивы, цельной мелодии найти вряд ли удастся. (Правда, мне говорили о его рассказе «Посетитель», где речь идет о полетах во сне, но, к сожалению, я его не читал). Конечно, можно найти массу эвереттических аспектов в трактовке его любимой темы времени. Но эта тема слишком многогранна, чтобы ее можно было связать только с теорией Эверетта.

Для объяснения этого феномена, особенно после знакомства с письмом Карен Андерсон, которое через Ольгу прислал Марк, у меня появилась некоторая «психологическая версия» поведения Андерсона.

Можно предположить, что и о самом Эверетте, и, позже, о его теории, Пол узнал от своей жены. Карен, если судить по ее внешнему виду и тому выражению лица и глаз, которые нельзя скрыть даже на людях, была явным лидером в их семье. (Хотя и удалялась на кухню, когда к мужу приезжали важные гости). А возможное чувство ревности, которое Пол, естественно, тщательно скрывал, не позволяло ему касаться темы Эверетта в своем творчестве.

«Не властны мы в самих себе…» – сказал руссийский классик. И Пол понимал, что вырази он себя по отношению к Эверетту творчески-свободно, получилось бы нечто, что вряд ли понравилось бы Карен. А если не быть искренним, это вряд ли понравится читателям. И то, и другое, для человека и писателя Пола Андерсона было неприемлемым. Вот он и не касался этой темы, столь неоднозначной по возможным последствиям для него как писателя. А вот физик Пол Андерсон, дипломированный выпускник Миннеаполисского Университета, сам предсказавший неожиданные астрономические свойства систем нейтронных звезд, воздавал Эверетту должное. Но это мало кому было известно…

Памятная пресс-конференция в Сосновой роще проходила в небольшом зале за каким-то неуклюже-колченогим столом: в его столешницу, на которой стояли пластиковые бутылки с водой, упирались коленки. Пол, все время боявшийся неуклюжим движением опрокинуть этот непременный атрибут всякой пресс-конференции, постоянно поглядывал на сидящих справа и слева от него Б. Иосифова и Р. Шекли, опасаясь и их невольной неуклюжести…

Среди обычной массы вопросов о содержании книг и «творческих планах», ему пришлось отвечать и на прямые вопросы о своих взглядах на квантовую механику.

Один из спрашивающих – он не представился, но явно какой-то «продвинутый фэн» из молодых – поинтересовался, как он относится к квантовой механике и что она сделала полезного вне «чистой физики»?

И Пол ответил – кратко, но для «продвинутого» вполне понятно (как гласит одна латинская максима, «понимающему достаточно и немногого»):

– Квантовая теория объяснила мутации. Но она же объяснила ядерные реакции, и, наверное, главное, она же лежала в основе того нового взгляда на мир, который теперь связывают с именем Эверетта…

Увидев в глазах Иосифова и Шекли некоторое недоумение (он же не знал, что имя Эверетта может быть незнакомым этим людям!), Пол пояснил:

– Мы сами, возомнившие, что познали атом, открываем в нем загадку за загадкой – и этому вызову не видно конца…

Завершилось все общим признанием: «Вопрос о том, каким будет будущее, так и остался открытым, хотя все мэтры сошлись на том, что вероятность глобальной катастрофы маловероятна, и человечество имеет все шансы выжить и даже разрешить многие, казалось бы, неразрешимыми проблемы, или… нажить новые».

Ответы Пола Андерсона были выделены Марком желтым маркером…

На полях рукой Марка была приписка: «Я говорил об этом интервью с Полом. Он сказал, что русские удивили его тем, что приняли его ответ с упоминанием вклада отца в квантовую механику как трюизм. Значит, в Руссии его знают лучше, чем здесь».

Я мысленно улыбнулся. Такая трактовка Полом реакции на упоминание Эверетта была далеко не единственной. Например, она вполне могла свидетельствовать и о том, что большинство аудитории просто ничего не знает об Эверетте, но, услышав его фамилию от самого Пола Андерсона, публика решила не выставлять «на позор» перед знаменитостью свое невежество. И я был склонен считать, что так оно и было…