Юрий Кемист - Три выбора

С кем, я, правда, не знаю – никто «официального отказа в признании ее научности» не подписывал. Правда, «в четыре глаза» я слышал от одного весьма неглупого доктора наук, что если признать эвереттику, то «Чем же я тогда всю жизнь занимался? А весь наш Институт!?».

И для того, чтобы именно настоящие ученые и неглупые люди без степеней поняли, что же это такое, и нужно пытаться объяснить им это. А потому – написать такую статью, чтобы она была принята как «официальная верительная грамота» нового члена корпуса научных теорий.

Это свое намерение я укрепил глотком кофе из порт-у-галльской чашки и затяжкой из трубки, набитой свежей порцией датского табака. Получилось и солидно, и вкусно, и красиво!

Глава 18

В руссийский «храм науки» эвереттику ввел через дверь «физического входа» М.Б. Вименский. Она вошла в него, но не как «простая прихожанка», а как «очередная странница»… Никто из «жрецов» этого храма не только не пошел ей навстречу, но даже и не взглянул в ее сторону.

Я был тогда в храмовой толпе и попытался помочь усилиям М.Б. Вименского привлечь внимание к этой великой страннице. Но мой голос оказался настолько слаб, что кроме нескольких десятков новых Интернет-знакомств не принес ничего. Конечно, из этих десятков активных точек будут формироваться вполне плодотворные ветви, но от ствола моей жизни они – увы! – отделены паутиной «бытовых мелочей», пустой суеты и забот о хлебе насущном…

Однако за этим равнодушием «корифеев» я ощущаю если и не страх, то их явный испуг, который прорвался у того доктора наук, который так откровенно сказал мне «в четыре глаза» о возможных последствиях признания эвереттики.

Во всяком случае, теперь, после отчаянной попытки Вименского, было бы глупо ломиться в уже открытые, но явно негостеприимные двери физического входа.

С самим Вименским отношения тоже как-то не сложились. Нам пойти бы с ним «вдвоем, как по облаку», но… Но «два медведя в одной берлоге не живут», а тем более, по облакам не летают… Да и вряд ли он во мне «медведя» чувствовал, скорее, подумывал (если подумывал…): «Ну, это ведь из хора… балалаечник». (Забавно, но этот термин сегодня звучит двусмысленно, но отнюдь не унизительно, ибо обретает новую жизнь – так теперь «среди своих» называют руссийских приверженцев теории суперструн. И они совсем не обижаются на это! Но я, к своему сожалению, не вхожу в их «ансамбль» – не хватает «музыкального образования». И уже нет надежды на то, чтобы как-то восполнить этот пробел воспитания…). Ну, а в пропаганде эвереттики, безусловно, после феерического (т. е. яркого и краткого) успеха Вименского, следовало «идти другим путём».

Прежде всего, нужно будет обратиться в Ленцк. Там, как мне кажется, можно найти крепкую команду. Ведь именно в Ленцке произошло мало кем замеченное, но буквально революционное для нашей «официальной науки» событие – у А.К. Гутса защитилась аспирантка Е. Лапешева по тематике, связанной со спинорными духами, теневыми электронами и эвереттическим мультиверсом! Это было совсем недавно и представляю себе, какую борьбу должен был вести Александр Константинович за сам факт такой защиты!

Если эвереттику столь холодно встретили кровно близкие ей «физики», то, может быть, попытать счастья у «лириков»? У этого самого «хора балалаечников»? Ведь в союзе с эвереттикой они могут быстро преодолеть тот «комплекс неполноценности», который они вынесли из прошлого века:

Что-то физики в почете. Что-то лирики в загоне. Дело не в сухом расчете, дело в мировом законе. Значит, что-то не раскрыли мы, что следовало нам бы! Значит, слабенькие крылья – наши сладенькие ямбы, и в пегасовом полете не взлетают наши кони… То-то физики в почете, то-то лирики в загоне. Это самоочевидно. Спорить просто бесполезно. Так что даже не обидно, а скорее интересно наблюдать, как, словно пена, опадают наши рифмы и величие степенно отступает в логарифмы.

Разумеется, Борис Слуцкий «сгустил краски», величие гуманитарной традиции никак не умаляется «возвышением логарифмов». К тому же, противопоставление всегда менее конструктивно и плодотворно, чем союз. А если удастся построить союз лирики и эвереттики на поле Истории, скептические физики сами приползут «лизать поэзии мозолистые руки»!

Именно этому и должна быть посвящена статья. И не следует бояться того, что гуманитарии «не поймут формул». Во-первых, среди гуманитариев уже достаточно много тех, для кого «бином Ньютона» – не тайна за семью печатями. Во-вторых – логические проблемы лингвистики не менее сложны, чем квантовой механики, а именно гуманитарии их и решают.

И, наконец, наиболее важное. «Самого главного глазами не увидишь. Чутко одно только сердце». Это ведь сказал человек, который знал толк и в «физике» (профессиональный летчик!) и в «лирике» («Маленький принц»!) А потому вполне можно положиться на то, что тем «настоящим лирикам», которым глаза, видящие формулы, откажутся дать разъяснения, их сердца подскажут нить смысла. «Прочти хотя б до половины – авось прочтешь и до конца!».

Итак, вперед!

Прежде всего, во введении необходимо обозначить солидную теоретическую базу эвереттики, развернуть шеренгу физических авторитетов, которые ее поддерживают, и, тем самым показать, что и среди физиков есть истинные лирики!

После этого можно сразу «брать быка за рога» и переходить к самому спорному и интригующему вопросу эвереттики – о склейках, их природе и механизмам возникновения.

И можно было бы начать этот раздел так. Представьте себе, что вы открыли свежий номер «Морковского комсомольца» и увидели в рубрике «Чужой земли не надо нам и пяди, но и своей вершка не отдадим!» статью под заголовком: «Война в Крыму: татарские партизаны помогают китайским штурмовикам».

Если вы не знакомы с эвереттикой, вам придет в голову мысль о близящемся знакомстве с профессором Александром Николаевичем Стравинским. И вы начнете прикидывать, что отвечать профессору на его вопрос «Вы – поэт?», чтобы после вашего ответа не прозвучало его знаменитое «Ну вот и славно!» с распоряжением ассистенту: «Да, а кислород попробуйте… и ванны».