Всеволод Глуховцев - Пурпурный занавес

Мать честная! – вспомнил он. Ведь этот гад сегодня может убить кого-то, а я тут мнусь, как целка!..

Он даже устыдился. Люди в бой ходили! Боялись, а шли. А я, видишь ли…

Самокритику прервала трель мобильника.

Николай глянул на табло: батюшки, Марина.

– Да!

– Алло, Коленька?.. – пропел её голос весело. – Как дела-а?..

– Живём! – радостно отрапортовал он и расплылся в улыбке. – У тебя что?

У неё всё было в норме. Николай был так рад это слышать! но не преминул лишний раз проинструктировать подругу по технике безопасности, заверил, что непременно заедет за ней, чтобы она без него из поликлиники ни шагу, и…

– Целую! – громко выкрикнул, аж прохожая тётка оглянулась недовольно.

Плевать! Николай припустил домой. Он решился и сразу ощутил наплыв бодрости.

А ну, давай!

Дома Николай поспешно отключил оба телефона, уселся в кресло, поёрзал. Ага, удобно. Закрыл глаза, постарался полностью расслабиться. Та-ак… Дыхание ровное, глубокое… Отлично! Он открыл глаза, уставился на игру света и тени на стене.

Николай скакал на коне по грунтовой, плотно утоптанной дороге. Он глянул вниз – ага, боевые доспехи, и все белые, на левом боку шпага в ножнах. Белый рыцарь… Это что-то новое! Конь под ним был тоже цвета молока.

Путь его пролегал меж полей и лугов, заросших буйными травами. Тянуло сладковатым запахом пыльцы. Ласковое солнышко не шибко грело с прозрачных небес. Приятный ветерок овевал лицо, шевелил волосы… Ох, идиллия, язви её, не к добру это!..

Вскоре дорога привела к лесу.

Гордеев смело направил коня в полумрак лесной чащобы. Со всех сторон ездока окружали могучие стволы вековых сосен, кроны которых простерлись сверху, сплелись в неплотный хвойный шатер. Солнечные лучи косо пронизывали его, иной раз вдруг таинственно в них что-то вспыхивало. Из пущи доносились слабенькие шорохи, щебетание каких-то пичуг.

Николай улыбнулся – сказочный лес, Берендеево царство! Здесь наш всадник чувствовал себя в безопасности, ничто не вызывало тревогу. Интересно, где же он, в чье подсознание попал на сей раз?..

Через какое-то время чаща закончилась, и Николай выехал к подножию плоскогорья. Дорога извилисто поднималась вверх. Перед подъемом натоптанная колея упиралась в широкие металлические ворота с распахнутыми коваными створками. Над верхней перекладиной высилась медная вывеска с какой-то надписью. Подъехав ближе, Николай удивленно присвистнул. Старославянским шрифтом – ижицей – было начертано: «Пинъское воеводство». Вот, куда он попал! Никакое это, значит, не Берендеево царство, а святая святых Александра Яковлевича…

Мгновение он колебался, все же без разрешения нагрянул, а потом махнул рукой – будь, что будет! – и пришпорил коня. Скакун сорвался в галоп, только пыль столбом. За пять минут домчал до вершины плоской горы.

Конь заметно запыхался, дыхание его участилось, бока мощно вздымались и опадали. Николай решил дать ему передохнуть, остановился, а сам поднёс руку козырьком к бровям – ни дать, ни взять былинный богатырь, Илья Муромец – ё комбат!..

Красотища-то какая! Холмы и долины, поля, густые леса и перелески, голубая лента реки, редкие облака в синем небе – до самого горизонта раскинулись исконно русские просторы. Николай вовсе не думал об этом – он просто знал, что это русская земля, и небо русское – это было ему ясно без всяких дум.

Жеребец всхрапнул, переступил на месте передними ногами. Николай одобрительно похлопал коня по шее.

– Отдохнул?.. Ну, вперёд.

И они пустились легким аллюром. Минуты за три пересекли плоскогорье. Теперь – спуск.

Копыта звонко цокали по каменистой дорожной насыпи, Николай натягивал вожжи, но конь у него и сам был молодец, он притормаживал, спускался очень осторожно, словно берёг всадника.

Благополучно спустились и поскакали дальше лесом. Затем лес стал редеть, редеть, и показалась поляна. Всадник чуть пришпорил жеребца, тот наддал ходу и через пару минут вынес седока к перепутью, а затем остановился. Развилка!

Всё как в сказке. Три дороги – влево, прямо, вправо. Только что камня с надписью нет, и не знаешь, что найдёшь, что потеряешь, пойдя по одной из них… Николай в раздумье почесал затылок: ну и куда?

И здесь за него решил конь. Фыркнул, мотнул головой и двинулся влево. Ну, значит, так тому и быть – решил Гордеев. Почуял – впереди ждет приключение. Но не успели проехать и версту, как дорога уперлась в высоченную скалу. Тупик, братцы!

– Эх ты, мешок травяной, – беззлобно ругнулся ездок.

Всё верно: сам дурак. Конь хоть и огонь, а всё ж таки скотина бессловесная… А впрочем, зачем-то же ему сюда понадобилось?

Подумав так, Николай глянул вперед. И обмер. Да ведь было отчего!

Никакой скалы перед ними не было. Была всё та же лесная дорога, а на ней, откуда ни возьмись – дева в белом одеянии. Роскошные золотистые волосы пышными волнами спускались на прекрасное чело и плечи. Эка краса!.. Откуда она взялась-то?!

Конь будто почуял волнение хозяина и затрусил к девице. Все ближе и ближе, вот они уже совсем рядом. Батюшки светы! Так это ж… Марина!

Николай, не веря своим глазам, спешился, похлопал коня по шее – стой, мол, залетный. И двинулся к девушке.

Да не тут-то было! Как вихрь налетел всадник на гнедом – и сам весь в красном. Схватил Марину, бросил на коня – тот взвился, дьявольски заржал и пустился галопом в сторону развилки.

Гнев ударил Николаю в голову. Он вскочил в седло, пришпорил коня – и понеслись быстрее ветра в погоню за красным всадником, татем подлым.

И сразу изменился этот мир. Небо вдруг потемнело, снизилось, свинцово заклубились тучи, взвыл холодный ветер, тревожно зашумели сосны.

Николай гнал коня, впереди маячила фигура всадника в красном облачении и белое пятно поперек седла. Как ни старался этот красный, как ни шпорил он свою гнедую, Гордеев настигал беглецов. Ближе, ближе… Ну, давай, родной, не подведи, ещё чуть-чуть!.. Вот и развилка!

И ворог резко встал, обернулся назад… Мать честная!

Николай так и ахнул – на него, озорно ухмыляясь, глядел Пинский.

Пока ассистент хлопал глазами, его шеф взмахнул кнутом, красный конь совершил невероятный прыжок и скрылся за уступом.

Николай ринулся вслед, но едва достиг поворота, конь под ним стал как вкопанный. Дорога была перерезана широкой трещиной – не перепрыгнуть.

Впереди удалялась спина скачущего, мелькнула алым и исчезла за косогором.

Николай спешился, подошел к краю, глянул вниз – глубоко. В отчаянии огляделся – должен же быть какой-то выход?! Вскочил в седло, погнал коня назад, в объезд. Помчался, только ветер засвистел в ушах. Но как только показалась развилка, осадил скакуна.