Всеволод Глуховцев - Пурпурный занавес

Барков вновь просиял:

– А ведь это идея! Пожалуй, так и сделаю. Да не только с подругой! Соберу компанию – всех наших, и ломанемся ко мне на дачу… Приглашаю и вас, Николай!

– Премного благодарен, – шутливо поклонился тот, – я ведь не откажусь.

– Вот и ладушки, – Барков заторопился, протянул руку, – ну, побегу. Я вам позвоню, телефон ваш у меня есть, в прошлый раз записал. До встречи!

– До встречи.

Николай проводил взглядом ладную фигуру писателя и многозначительно приподнял брови.

Та-ак, – подумал он. Совсем интересно. Эк ведь их расколбасило всех… Ну и кто следующий? Шарапов?.. Ягодкин?.. А хотя тот ведь в дурдоме закрыт.

А Барков любопытная штучка, очень даже любопытная. Психика неустойчивая, это ясно, как из пушки. Переход от радости к нервозности и обратно – мгновенный… Н-да, вообще эти чёртовы мистики что-то почуяли, хотя возможно, и сами того не осознают – а это значит, что визиты в их подсознание не остались незамеченными. Но впрямую… нет, кажется, нет. Если только Глухаревский?..

Ладно, не будем метать икру раньше срока. Надо Марине позвонить!

Он набрал номер регистратуры.

– Да-а? – проскрипел незнакомый старушечий голос.

– Алло, здравствуйте. Педиатра Строкину можно к телефону? Что? Строкину, говорю! Побыстрее, пожалуйста, я по сотовому… Что? Занята, приём у неё? А, спасибо. Нет-нет, не надо, ладно, я сам потом… Что? Кто звонил? Штирлиц звонил, всего хорошего.

Николай и сам понял, что сострил по-дурацки, но уж что сказано, то сказано.

В этот момент клиенты вытащили из кузова последнюю вещь.

– Товарищ водитель! – окликнул Николая один. – Вы как работаете, за так или за бесплатно?

Тоже остряк, мать твою.

– За бесплатно при коммунизме будем, – буркнул Николай.

– А правда, – подхватил тот, – что при коммунизме товары можно будет заказывать по телефону?

– Правда, – в тон ему ответил Гордеев. – Только выдавать их будут по телевизору…

Принял от этого юмориста наличные, пересчитал, убрал во внутренний карман куртки, кивнул на прощанье и поехал. Пора домой и за Мариной.

Разговор с Барковым поднапряг его, он и думать забыл о том, что маньяк должен нанести сегодня свой тринадцатый и вероятно, последний удар. Почувствовал, что устал. Решил, пока есть время, сгонять домой, чайку хлебнуть, вздремнуть чуток.

Чайку-то попил, но, пристроившись на тахте, вдруг почувствовал, как нечто из глубин сознания близится к нему, норовит само вторгнуться в сон… Этого ещё не хватало! Так и спать толком не будешь. Николай сердито сосредоточился – неведомое слиняло.

Ага. Боишься, сволочь, – с удовлетворением констатировал он и спокойно заснул.

Проснулся внезапно, как от тычка в бок. Глянул на часы: мать честная! Проспал. Без пяти семь!..

Сорвался в ванную, плеснул в лицо холодной водой, растёрся полотенцем так, что щёки запылали.

Так. Ключи, права, телефон. Всё?.. Деньги. Сунул наспех в карман. Теперь всё.

И тут в дверь позвонили. Тьфу ты, как не вовремя!

Николай чертыхнулся, напялил ботинки.

– Иду! – и распахнул дверь.

На пороге торчал Василий.

Вот ещё кого не хватало!

– Здоров, сосед. Извини, спешу, – Николай вышел, не слишком церемонно оттеснив пьянчугу в коридор. – Что хотел?

– Да я… – замялся Вася. – Тут такое дело…

– Если насчёт взаймы – пардон, – сразу взял быка за рога Гордеев. – Сам на нуле.

– Да ну! – Вася аж осерчал. – Я по другому…

А по другому – значит, опохмелиться. Так понял Николай и отсёк и этот заход.

– Слушай, время – край! Опаздываю, – он захлопнул дверь. – Потом, ладно? Вечером. Пока!..

И кинулся бегом, без лифта.

– Колян! – отчаянно донеслось сверху. – Да постой ты! Да стой!..

Но Гордеев уже был далеко.

Что торопился – правда, не соврал. Звонить не стал: больше времени потеряешь. Прыгнул в «Газель», не прогрел толком, машина рыпнулась, заглохла. Николай пустил матом: щелчок по шофёрскому самолюбию. Вновь завёл, придавил газ крепче, помчался к клинике.

Успел. Увидел Марину в регистратуре, как и договаривались. Молодец, докторша!

Вышли на крыльцо счастливые – точно и нет ничего такого в окружающем их тревожном, переменчивом мире. Да так оно, наверное, и было: в этот миг для них двоих существовали только они – и тревоги мира отступили, растворились где-то, потому что пред любовью отступает всё.

– Лимузин подан! – Николай шутливо прищёлкнул каблуками, на манер кавалергарда. Марина с достоинством кивнула.

Так по-королевски это вышло у неё, что Николай вдруг иными глазами увидел и себя и свою до слёз заезженную «Газель».

– Слушай… – выговорил он. – Я как-то не думал… Тебе ничего такого, что я тебя на грузовике катаю? Не ломает?

Марина рассмеялась, приникла щекой к гордеевскому плечу.

– Коля! Чудак ты у меня!..

«На букву «эм» – чуть было не вырвалось у Николая, но он спохватился.

– Ну-ну… – пробормотал растроганно. – Ладно, поехали.

Поехали. Устроились в кабине, Николай завёл мотор:

– Куда едем? К тебе, ко мне?

– Как скажешь, – девушка пожала плечами. – Ты у нас главный.

– Ну, если я… Тогда к тебе?

– Только хлеба купим по дороге.

Заехали в гастроном и купили не только хлеба. Гордеев почувствовал себя ухарем-купцом: раззудись плечо, размахнись рука! – набрал всяких деликатесов: ветчину, шпроты, дорогой сыр, маслины, ананасы консервированные… Увидел арахисовое масло, тут же захотел и его взять, да Марина остановила. Но вино всё же приобрели: знакомое «Токайское».

Дома сервировали стол по всем правилам. Аристократически пригубили вина из высоких бокалов. Говорили о чепухе, посмеивались.

С аппетитом жуя ветчину, Николай вспомнил:

– Да слушай-ка. Хотел тебя спросить: ты Пинского откуда знаешь?

– Александра Яковлевича?

– Ну да.

Николай сделал вид беззаботный, ткнул вилкой в ломтик сыра.

Марина отхлебнула вина.

– Ну, я же как-никак детский врач. А с детьми психология нужна. Я этим всегда интересовалась: в журналах статьи смотрела, книжки покупала… И вот как-то иду по улице, гляжу: ба, вывеска – доктор Пинский и всё такое. Не постеснялась, зашла, представилась – здравствуйте, коллега. Очень интересуюсь психологией… и так далее.

– И когда это было?

– Год назад. Чуть меньше?.. Да, в июне.

– Так… А потом?

– Да это, собственно, и всё. Он мне дал список литературы, от себя дельные советы. Потом я ему как-то звонила ещё раза три, за консультацией. Очень толково помог.

– Угу… А сам он к тебе?

– Да зачем ему… А ты почему спрашиваешь?

– Да так, – Николай сделал невинные глаза. – Как-никак соратники теперь. Работаем!

– И есть прок?

– Ещё какой! Ты обратила внимание, что я теперь сплю спокойно?

– Да, да. Не донимают больше кошмары?