Людмила Стрельникова - Метаморфоза

«Поймать бы настоящего матёрого рецидивиста, – мечтала она, – Вопрос только – где он.»

Но случай представился. И в этом нет ничего сверхъестественного: бывает так, что определённые периоды жизни скучны и ничем не примечательны, за несколько десятилетий не случается ни одного происшествия, и, наоборот, за один год их может произойти столько, сколько не случалось за целую жизнь. Для Валентины наступил именно такой год жизни, поэтому не было ничего удивительного в том, что произошло дальше. А дальше случилась неприятнейшая история с Евгением.

Вечером, как обычно экспериментируя на кухне с продуктами, он изготовил совершенно новое кулинарное блюдо из семян укропа, клевера, тыквы, растительного масла, выжатого им из листьев крапивы, и красного перца. Сотворив нечто новое, он решил испытать своё творенье на себе и съел небольшой кусочек. Спустя полчаса лицо его побелело, губы помертвели, голова закружилась, и едва усевшись на диван, он пролепетал трагически:

– Кажется, я отравился.

Валентина сразу испугалась.

– Что ты съел?

– Своё новое блюдо.

Она моментально поняла, что жизнь супруга в опасности, и вызвала «скорую помощь».

Медицина отреагировала молниеносно. Спустя десять минут молодой привлекательный врач в белом халате осматривал пострадавшего, затем сделал ему промывание желудка и пришёл к странному выводу:

– Вы знаете, – сообщил он, глядя на Валентину задумчиво, – у вашей жены не отравление, у неё будет ребёнок.

Хотя сообщение было сделано негромко, но Евгений, поднявшийся с дивана, рухнул на него вторично, как от удара грома, а Валентина остолбенела на несколько минут. Врач снова привёл в чувство упавшего, а Валентине сунул под нос нашатырный спирт, отчего столбняк прошёл, но ясность мышления долго ещё не возвращалась.

Врач ушёл не попрощавшись, а молодые супруги долго молча осмысливали услышанное: Евгений лёжа, Валентина стоя. Возможно, она стояла бы так до самого утра, но тут вдруг супруг запричитал на диване самым разнесчастным женским голосом:

– Бедный я, несчастный! Умру и пенсии не увижу. Что же со мной будет? И зачем я согласился на этот дурацкий эксперимент? Разве плохо мне было мужчиной, никаких забот себе не знал, ел досыта, пил вволю, и чего мне этой проклятой новизны захотелось? Пропади она пропадом. Тебя послушался, уговорили дурака. Пропащий я человек!

От таких душераздирающих причитаний Валентина обрела прежнюю ясность мышления и, как полагается мужчине, от слов перешла к делу:

– Чего испугался? Идём к нашему химику. Он что-нибудь или схимичит, или придумает.

Они заявились ко мне в самый неподходящий момент, когда в лаборатории произошёл сильный взрыв, мои пробирки и препараты превратились в груду хлама, реактивы перемешались, и сам я в порванном халате, со всклоченными волосами и чёрным лицом выглядел неприглядно.

– Проходите, – пригласил я их в комнату, куда разрушительная сила взрыва не достала.

Они осторожно ступали на осколки колб и пробирок, валявшихся на полу, и растерянно оглядывались. Дым продолжал усиленно заволакивать помещение. Я открыл створку окна, после чего обратился к ним:

– Вижу, что у вас тоже что-то случилось в тот самый момент, как у меня произошёл взрыв. Выкладывайте. Чем могу – помогу. А мне теперь тоже хлопот не оберёшься. И сам не пойму, как это произошло. Всегда был так осторожен – и вдруг на тебе. Но ничего, разберёмся. А у вас что? Выкладывайте, с чем заявились.

– Беда у нас, – обидчивым голосом пожаловался Евгений. – Не знаю, как сказать, но у нас только что был врач, мне стало плохо, и он сказал…. – он запнулся, но собрался с духом и выпалил: – …что у меня будет ребёнок.

– Ребёнок – это прекрасно, он бывает у каждой нормальной супружеской пары. Ребёнок скрепляет семью, – заверил я, хотя у меня самого детей не было. Честно говоря, занятый мысленно анализом взрыва в лаборатории, я не сразу уловил причину их волнения.

– Но ребёнок будет у меня, – Евгений сделал ударение на последнем слове и пронзил меня проникновенным взглядом.

Я продолжал не понимать ситуацию, и тогда он напомнил:

– Я же был мужчиной, вы, может, забыли. А сейчас – женщина, и у меня будет ребёнок.

– Ах, да, да, да, – виновато проговорил я, – Конечно, теперь мне понятны ваши опасения. Надо же, как всё некстати. Два несчастья в один день. Понимаю, чего вы от меня ждёте. Я бы мог вам помочь, если бы вы явились на день раньше. Но, к сожалению, моя лаборатория только что взорвалась, все препараты уничтожены, а чтобы приготовить новый, потребуется минимум год, – и я безнадежно развёл руками.

– Что же делать? Пропадать? – воскликнул отчаянно Евгений.

Я поднапряг свои ораторские способности, понимая, что в данной ситуации может спасти только сила убеждения, и принялся внушать.

– Ты в опасности не более, чем любая женщина. Тебе совершенно нечего бояться. Даю стопроцентную гарантию. И потом, ты зря так огорчаешься, поверь – ты единственный в мире мужчина, которому стало доступно таинство природы – рождение человека. Ты стоишь в преддверии невероятного – в тебе зарождается новая жизнь. Что есть более непостижимого для человеческого ума, чем организация неживой материи в живую, неодушевлённой – в одушевлённую, создающую разум. Ты представляешь, что такое – создание нового разума? – Евгений отрицающе покачал головой, и я продолжил: – Природа создавала его миллионы лет, это – совершенство, верх её творения, и она доверила плоды своих миллионных трудов тебе. Ты должен гордиться этим! Конечно, ты не сможешь постичь всего умом, но зато каждый день будешь наблюдать в себе таинственные преобразования, таинственные организации новой жизни. Сама природа открыла тебе великую тайну, и ты должен ею гордиться. За тобой пойдёт лучшая половина человечества. Во имя будущего лучшие умы не жалели своих жизней, и ты пополнишь ряды новых испытателей, расширишь границы возможностей человека. Разве ради нового не стоит идти на риск?

Мои вдохновенные слова произвели на молодых супругов должное впечатление.

– Так вы уверяете, что ничего страшного? – уточнил Евгений.

– Уверяю.

– Значит, рискнуть?

– Риска здесь никакого, так что живите и радуйтесь. А я займусь восстановлением моей лаборатории. Надо же мне опять изготовить свой препарат, чтобы через год вернуть вас к первозданному виду.

Успокоенные, они ушли, а я углубился в расчёты, пытаясь определить, где же вкралась ошибка, и почему произошёл взрыв.

Молодые, продолжая оставаться нахмуренными и озабоченными, обнявшись, зашагали по тёмной улице. Со стороны пара выглядела несколько странно: высокая статная девушка с широкими плечами обнимала за узенькие плечи невысокого изящного полицейского, едва достававшего ей до плеча. Какой-то взлохмаченный парень с засунутыми в карманы руками, обгоняя их, оглянулся и насмешливо хмыкнул, на что Валентина резко ответила: