Людмила Стрельникова - Метаморфоза

– Пороха?! – в один голос удивлённо воскликнули мои приятели.

– Да, пороха, – подтвердил я.

– Значит, кто-то специально пытался уничтожить вашу лабораторию, – выдвинула версию Валентина.

– Нет, ошибаетесь, не уничтожить, а скрыть следы преступления. Я выяснил, что мой новый препарат исчез, а не взорвался со всем прочим. Он хранился у меня здесь же, в шкафу, в пустом металлическом отделении. Шкаф пострадал от взрыва, но ни на его стенках, ни на стенах лаборатории и вообще нигде поблизости я не обнаружил никаких следов препарата, ни десятой доли миллиграмма, хотя все прочие вещества, все до одного, были мной зафиксированы.

Евгений и Валентина взирали на меня с необычным волнением.

– Препарат украли? Но для каких целей?

– Очевидно, для тех же, для которых я его и предназначал. Только в корыстных руках любая полезная вещь превращается в источник огромных доходов или огромного вреда.

– Деньги? – удивилась Валентина. – На вашем препарате наживать деньги? Разве это возможно?

– Да, миллионы, – назвал я цифру, от которой у обоих моих друзей открылись рты. – Мне не хотелось бы сообщать о происшествии в милицию. Я должен бы своё открытие сразу запатентовать, опубликовать, а я начал сразу экспериментировать на вас, понимаете, мне бы спасибо не сказали. Но тут я вспомнил, что Валентина стала полицейским и, вероятно, успела, поднабрать кое-какой опыт, поэтому и пришёл к вам за помощью. Думаю, разберёмся сами.

– Да, конечно, разберёмся. А что тетрадь? – вспомнила Валентина. – Почему преступник не забрал её полностью или не бросил в лабораторию, чтобы она взорвалась со всем прочим?

– Думаю, он не уничтожил её только потому, что она ему должна понадобиться в ближайшее время. А вот почему он её не взял всю сразу с собой, а вырвал только три листика – объяснить не могу.

– Кому же могла понадобиться ваша тетрадь? – задумался Евгений.

– А кто бывал у вас в последнее время? – задала свой коронный вопрос, усвоенный от следователя, Валентина.

Я задумался и стал рассуждать вслух:

– К себе в лабораторию посторонних людей я не пускаю. Там были только вы.

– Опять мы, – засмеялся Евгений.

Я взглянул на них удивлённо.

– А что, вас ещё где-то обвиняют?

– Представляете, у нашей соседки произошла кража, и когда Валентина спросила, кто у неё был, она в первую очередь указала на нас.

– У неё тоже какое-нибудь изобретение украли? – поинтересовался я, надеясь уловить связь между двумя кражами, но ответ меня разочаровал.

– Золото и деньги исчезли.

– Нет, конечно, воры здесь разные. Интеллектуальные воруют изобретения, а более примитивные – золото и деньги… Так кто же ко мне заходил, кроме вас? – поднапряг я память, вспоминая события, предшествующие взрыву. – Весь месяц я сидел в комнате, на улицу выходил только в магазины за продуктами. Нет, кажется, никого не было. В этом месяце точно не было, но месяца два назад меня схватил радикулит, не мог встать с постели и вызвал врача по телефону. Да, врач приходил два раза.

– Врач? – лицо Валентины ожило, и она, навалившись грудью на стол, чуть не попала локтем в пустую тарелку. – Убери, – бросила она Евгению и впилась в меня глазами. – Какой он из себя?

– Молодой, волос рыжий, кучерявый, пышные бакенбарды, брови густые, тоже рыжеватые. Одет как обычно.

– Секунду, я сейчас сбегаю к Татьяне Сергеевне, её тоже навещал врач, – возбуждённо проговорила Валентина и помчалась к соседке.

Мы молча ждали. Минут через десять она вернулась с некоторым разочарованием на лице.

– Нет, по её описанию врач совершенно другой.

– Какой другой? Ты уж расскажи, – потребовал Евгений.

– Тёмный, волосы не очень густые, борода клинышком, зубы золотые. Больше она ничего не запомнила.

– А молодой или старый?

– Молодой.

– Единственное, что сходится в двух кражах – это молодость врача, – заметил я. – Однако, молодость тоже мажет колебаться у отдельных лип от двадцати до сорока лет.

– То, что у соседки и у вас был врач – уже подозрительно, – обратилась ко мне Валентина.

Я неуверенно пожал плечами.

– Возможно совпадение. Заболели-то мы случайно, не сговариваясь. Если бы не болели, и врачей бы не вызывали. Первопричина в нас самих, а. кражи могли произойти независимо от того, вызывали мы врача или нет.

– Врачи здесь ни при чём, по-моему, мы встали на неверный путь, – категорично заявил Евгений. – Во-первых, они совершенно разные, во-вторых, у нас тоже был врач. Ты забыла, когда мне стало плохо? Я хорошо помню – тоже молодой, сероглазый врач был. Но у нас ничего не пропало.

– У нас нечего красть, – усмехнулась Валентина, – золота нет, денег тоже. Итак, след остановился на тетради. Кстати, где вы её храните?

– В лаборатории, в письменном столе.

– Так просто такую вещь! – изумилась она.

Я пожал плечами, мол, что же тут такого? Все так делают. Но видя, что моей мимики не достаточно, добавил:

– Я пятнадцать лет занимаюсь опытами, и никто у меня ничего не брал.

– Пока у вас не было изобретения – и красть было нечего, – сделала резюме Валентина и посоветовала: – Тетрадь немедленно нужно спрятать, мне кажется, она в опасности.

И мы втроём помчались ко мне в лабораторию. Не снимая обуви, ринулись к столу, где хранилась тетрадь, я рванул ручку ящика на себя – он пискнул и выехал вперёд, обнажив пустое дно. На какое-то мгновенье все мы замерли, поражённые своей догадке. Она сбылась.

– Опоздали, – с ужасом выдохнул Евгений. – Теперь нам никогда не вернуться к первоначальному виду.

Ничего не ответив ему, мы с Валентиной присели на корточки и тщательно обследовали пол, пытаясь обнаружить следы обуви. Пролазив полчаса безрезультатно, мы с трудом приняли вертикальное положение и заняли места на стульях.

– Следов нет. В нашем распоряжении остаётся только логическое мышление, – заключил я, и три мозга усиленно заработали; каждый – насколько позволяла его фантазия и жизненный багаж.

Зазвонил телефон. Я вышел в прихожую, поднял трубку, и тут мой взгляд упал на валявшийся на полу коричневый пузырёк с моим новым препаратом. Он закатился под ножку тумбочки, на которой стоял аппарат, так что выглядывало только круглое донышко. Стеклянная пробка валялась у другой ножки, а содержимое пузырька – коричневые кристаллики – частично высыпались и только благодаря своему одинаковому с полом цвету были нами не замечены. Не помню, кто мне звонил и что я отвечал, потому что сердце моё радостно забилось, в комнату я влетел радостный, победоносно поднимая над собой пузырёк.

– Улика! Как мы сразу не подумали о прихожей. Обследовать нужно, оказывается, не только лабораторию, где украли, но и весь путь, где мог пройти преступник. Когда я, друзья мои, направился к вам, чтобы сообщить о результатах исследования взрыва, то обнаружил у себя в кармане пузырёк с этим химическим реактивом, Я поставил его на телефонную тумбочку рядом с аппаратом и отправился к вам. А сейчас, когда мне позвонили, вижу – пузырёк валяется на полу и содержимое рассыпано. Кто-то в спешке его смахнул на пол.