Вячеслав Бакулин - Призраки и пулеметы (сборник)

– Благодарю, Уотсон, я оценил ваше великодушие. Это был красивый ход. Пожалуй, вы почти переиграли меня.

– Я предупреждал, Холмс: не стоит злоупотреблять кокаином и морфином. Это отрицательно сказалось на ваших дедуктивных способностях.

– В конце концов я ведь вас нашел, – слегка обиделся Шерлок Холмс.

– И как же это получилось, я могу узнать?

– Подозрения появились после второго убийства. Но вы мой лучший друг и настоящий джентльмен, Уотсон: черт возьми, легче было простить вам несколько смертей, чем оскорбить несправедливым обвинением. К тому же левша Захария сбивал меня с толку, а вы всегда все делаете правой рукой. Однако на всякий случай я отправил телеграмму профессору Уоррену Гаррисону. Помните такого?

– Преподаватель, у которого я учился хирургии. Теперь все понятно.

– Вчера профессор наконец прислал мне ответ. Вы – переученный левша, Уотсон. Такие люди могут выполнять все работы правой рукой, и лишь во время самых важных занятий задействуют левую. Для вас важнее всего, безусловно, хирургия.

– Да, все так, – я горько рассмеялся. – Очень жаль, Холмс, что вы отказались от кокаина именно сейчас… Но что ж… проигрывать надо с достоинством. Где же инспектор Хопкинс, констебли?

– В участке, вероятно, – небрежно бросил Шерлок Холмс. – Пожинают лавры, а возможно, даже возлежат на них.

– Но…

– Не случится ничего непоправимого, если полиция узнает правду чуть позже, – глаза Холмса заблестели. – В том, что вы и есть Потрошитель, я окончательно убедился, когда получил по лбу от Захарии. Но очнувшись, решил направить Хопкинса по ложному следу. Очень уж хотелось самому взять вас с поличным. Теперь же… Вам необходима исповедь, а я желаю знать все подробности эксперимента. Так расскажите, друг мой, ради чего вы пошли на убийства?

Сердце замерло, потом снова забилось, учащенно и радостно. Я не верил своему счастью. Неужели мне выпал еще один шанс осуществить мечту?

– Расскажу. Но только с условием: вы позволите мне завершить начатое.

Шерлок Холмс сдвинул на затылок вдовий чепец и поощрительно махнул рукой, тем не менее продолжая держать меня на прицеле. Торжествуя, я подошел к столу, эффектным жестом сдернул простыню.

Она была прекрасна. Нежное лицо, белокурые волосы, взятые у Мэри Сноуфилд. Совершенное, сильное тело – скелет металлический, суставы заменены шарнирами, вместо плоти деревянный корпус, кожу имитировал тонкий слой фарфора. Покрытие верхней части туловища еще не было установлено, и взгляду открывался сложный механизм: шестерни, винты, червячные передачи – все это опутано змеевиками золотых трубок с питательной жидкостью. В левой стороне груди, там, где у людей положено быть сердцу, находился платиновый сосуд, пока пустой. Холмс с любопытством разглядывал мое великолепное творение.

– Механический человек. Точная копия вашей жены. Лицо отлито с посмертной маски?

Я кивнул, достал из стеклянного сосуда сердце Мэри Сноуфилд, благоговейно вложил его в платиновое вместилище. Еще чуть-чуть, и оно забьется, перегоняя по золотым венам питательную жидкость, заменяющую кровь. Классическая наука сольется с оккультной, человеческие органы сроднятся с механизмами, и ко мне вернется моя Мэри.

– Разрешите выразить вам восхищение, Уотсон. Я понял, что органы нужны для какого-то медицинского эксперимента, но не догадывался о его масштабах. В восемьдесят восьмом вы тоже конструировали такого человека?

– Я только пробовал. Тогда я сделал предложение Мэри, и она рассказала мне о своей неизлечимой болезни. У бедняжки было белокровие. Я решил создать для Мэри новое тело – более сильное, более здоровое. Но это был лишь эксперимент. Он не удался.

– Вот почему убийства прекратились в ноябре восемьдесят восьмого – тогда вы женились и уехали из Лондона. Решили больше не ставить опытов на людях?

– Я не переставал трудиться над этой задачей. Но после фиаско понял, что недостаточно проработал теорию…

– Кстати, Уотсон, ведь тогда вы действовали без помощника?

– Тогда я справлялся сам, с проститутками было проще.

– Тоже прятались под париком и накладными усами?

– Изменять внешность я научился у вас, Холмс.

– А письма в полицию – не более чем уловка для отвода глаз, – улыбнулся мой друг.

Беседуя, я не переставал работать. Залил в платиновые сосуды с органами питательную жидкость. Установил на место грудную клетку. Надел на Мэри платье.

– Думаю, в первый раз вы потерпели неудачу, потому что взяли не те органы, – предположил Шерлок Холмс.

– Это была одна из главных ошибок. Сначала я пытался воссоздать женские функции, но потом понял: это не главное. Физическая сторона любви низменна и грязна, а моя милая жена прежде всего была мне другом и собеседником. Я не хочу больше оскорблять ее плотским грехом. По этой же причине сейчас, создавая вместилище для нее, брал органы у невинных девушек, а не у проституток.

– Легкие тоже оказались не нужны в этой схеме, полагаю? Вряд ли механический человек может дышать.

– Да. Но теперь я учел прошлые заблуждения и создал идеальное существо.

– Органы вашей жены не годились из-за болезни, поэтому вам пришлось снова решиться на убийства.

– Увы, Холмс, вы правы: тело и внутренности бедной Мэри были изъедены белокровием.

– Нельзя ли было обойтись одной девушкой и взять у нее все необходимое?

– Сейчас так трудно найти абсолютно здорового человека. У одной была в порядке печень, у другой – почки, у третьей – сердце… Ну а мозг я просто изъял у самой сообразительной.

– А благотворительные приемы были придуманы лишь для того, чтобы подобрать подходящих жертв… Как я и говорил, во всем этом есть своя логика. Но, Уотсон, я не могу понять одного: что общего эта кукла имеет с Мэри? Даже если вам удастся совершить чудо и каким-то образом оживить это… тело , оно не станет вашей женой. Оболочка механическая, внутренности принадлежат другим женщинам.

– Вот над этой задачей я и бился шесть лет!

Я поставил посреди лаборатории маленький крутящийся столик, водрузил на него хрустальный шар.

– Стол для спиритических сеансов, – произнес Шерлок Холмс. – Так вот кто такая леди в белом, – он поклонился светлой дымке, которая колыхалась в углу комнаты. – Здравствуйте, миссис Уотсон. Вы что-то хотите сказать мне?

– Призраки не могут говорить с людьми, Холмс.

– Но я уверен: миссис Уотсон не вошла бы без серьезной причины ночью в комнату к постороннему джентльмену. А я никак не мог разглядеть лица призрака, очень уж оно эфемерно. Мне следовало раньше догадаться, хотя бы по тому, как вы на нее смотрели.

– Вы поняли, что я тоже вижу призрак?

– Разумеется. По движению ваших глаз. Честно говоря, сначала я принял миссис Уотсон за галлюцинацию, вызванную злоупотреблением морфина. Но когда увидел, как вы следите за ее перемещениями, предположил, что это дух одной из убитых девушек. Как я понимаю, ваш спиритуализм вызвал миссис Уотсон из… где там положено находиться духам?