Вячеслав Бакулин - Призраки и пулеметы (сборник)

– Признаю: я где-то допустил оплошность и не сумел вернуть Мэри в обитель мертвых. Но сейчас это уже не имеет значения. Я проведу ритуал и помещу душу в механическое тело. Мэри снова будет со мной.

– Интересно посмотреть, – Шерлок Холмс удобнее расположился в кресле в предвкушении зрелища.

Я уселся за стол, погрузился в транс, повторяя обращение к духу жены и прося его войти в новое тело. Но Мэри почему-то не торопилась, я чувствовал ее нежелание. Наконец, после долгих усилий, мне все же удалось преодолеть сопротивление духа. Белая дымка пролетела через лабораторию, повисла над механической оболочкой, потом медленно словно бы впиталась в нее. Я вскочил, подбежал к динамо-машине. Крутанул ручку – раз, другой… Раздался треск, над телом выгнулась синяя дуга. Но больше ничего не произошло, Мэри не пошевелилась. Дух снова покинул тело и парил в воздухе.

Мысленно приказывая себе быть спокойнее, я вернулся к спиритическому столику и повторил все сначала. Транс – обращение – погружение духа в тело – динамо-машина… Напрасно, душа не хотела оживлять оболочку.

– Нужно все делать одновременно, Уотсон! – воскликнул Шерлок Холмс. Он сунул револьвер за корсаж, подхватил пышные юбки, добежал до динамо-машины и схватился за ручку. – Скомандуете, когда крутить!

В третий раз проделав все манипуляции, я махнул за секунду до того, как дух проник в тело. Шерлок Холмс азартно завертел ручку, тело Мэри окуталось голубым сиянием…

– Стоп! – крикнул я.

Мой друг остановил динамо-машину. Тут же по комнате пронесся порыв ветра. Прозвучал жалобный стон, захлопали двери, погасли все лампы.

– Уотсон, не хочу ставить под сомнение ход вашего эксперимента, – раздался в полной темноте спокойный голос Шерлока Холмса. – Но вы уверены, что все идет по плану?..

Я смотрел на светящиеся пятна, которые одно за другим выступали на стенах. Они стали приближаться, постепенно оформляясь в женские фигуры. Энн Смит, распяленный в немом крике рот которой был полон червей. Эмма Боулд в платье, пропитанном кровью. Абигайль Мэйсон – девушка, у которой я взял мозг. И наконец Мэри Сноуфилд, ее дух был так мало похож на милое кроткое существо, которое я знал…

Призраки подступали к нам, протягивая руки, – то ли умоляя о помощи, то ли угрожая расправой.

– Если не ошибаюсь, Уотсон, это духи ваших жертв, – невозмутимо заметил Шерлок Холмс. – Что они здесь делают, хотел бы я знать?

Я не ответил. Мое внимание было приковано к механическому телу. Света от призраков хватало, чтобы увидеть: оно едва заметно пошевелилось. Беспорядочно задергались пальцы, поднялись веки, открывая глаза из голубого стекла. Мэри медленно села на столе.

– Посмотрите, Уотсон… – сказал Шерлок Холмс, доставая револьвер. – Теперь появились и проститутки.

Из темноты выходили женщины, убитые мною шесть лет назад. Мэри Энн Николз, Энни Чапмен, Элизабет Страйд… От них веяло могильным холодом и запахом разложения. Призраки понеслись вокруг нас в молчаливом хороводе.

– Что вы там говорили про окно в мир мертвых, Уотсон? – спросил Холмс. – Полагаю, самое время его закрыть.

Плеч коснулись ледяные ладони, трупная вонь сделалась невыносимой. Но я был не в силах оторвать взгляда от Мэри, которая двигалась ко мне.

– Отпусти… – прозвучал бесстрастный голос.

Губы на фарфоровом лице оставались неподвижными, но сложный механизм в горле производил голос. Голос души:

– Отпусти, дай мне покой…

Я опустился на колени:

– Но почему, дорогая? Останься со мной. Ведь я сделал все это ради тебя…

– Отпусти, – шелестело механическое горло.

– Уотсон, ваша супруга определенно хочет уйти, – заметил Холмс, отбиваясь от призраков, которые пытались утащить его в темноту. – Думаю, именно это она пыталась сказать и мне. Отпустите миссис Уотсон, может быть, тогда и окно закроется. У нас еще гости. Я вижу солдат в мундирах афганской кампании… А вон там – три пожилые леди. Их вы тоже убили?

– Неудачные операции в молодости, у каждого врача есть свое кладбище, – смущенно признался я.

– Отпусти, если любишь, – молила Мэри.

Это было выше моих сил. Я поднялся, крутанул ручку динамо-машины, потом подошел к спиритическому столику, взглянул в хрустальный шар и шепнул:

– Уходи…

Белое облачко вырвалось на свободу и растаяло в воздухе. Механическое тело, лишенное души, рухнуло на пол. Разлетелись в стороны осколки белоснежного фарфора.

С тихими рыданиями призраки исчезли.

– Наконец-то, – облегченно выдохнул Шерлок Холмс, – как хотите, Уотсон, а я предпочитаю иметь дело с любыми ворами, мошенниками, убийцами – лишь бы они были живыми.

Я опустился рядом с телом Мэри. Погладил изуродованное фарфоровое лицо и заплакал.

– Держитесь, Уотсон, – Шерлок Холмс подошел, хлопнул меня по плечу.

– Я ничтожество, Холмс. Я не сумел вылечить жену, а теперь не смог уговорить ее вернуться. Мечтал хоть раз обыграть вас, но так и остался вашей бледной тенью. Думал, что совершаю великое открытие, но ничего не вышло. Доктор Уотсон – неудачник, вечный номер два…

– Полно, полно, друг, – Холмс, подобрав юбки, уселся рядом, достал клетчатый носовой платок, протянул мне. – Вы правильно сделали, отпустив душу Мэри. Этим вы доказали свою любовь. И неудачником вас никак не назовешь. Вы не обыграли меня, но обыграли полицию, совершили преступление века. Уверен, оно навсегда останется в памяти потомков. Что касается бледной тени… Шерлок Холмс в последние годы был невозможен без доктора Уотсона. Кто бы увековечил мои подвиги? К тому же вы талантливый биограф и писатель, что доказывают ваши гонорары и моя растущая известность.

– Где же полиция, Холмс? Я так устал…

Мой друг отвел взгляд и тихо произнес:

– Да, вы устали, Уотсон. Вы совсем не спали в последнее время. Вам надо отдохнуть.

– По-моему, я болен, Холмс. Мне плохо.

– Конечно, вы больны. Больны ваши нервы, болен мозг, больна душа. Ей не пошли на пользу все эти убийства. Вы безумны, Уотсон. Но я вас вылечу.

– Каким образом?

– У меня есть отличное лекарство, просто панацея, – сказал Шерлок Холмс, поглаживая револьвер. – Позвольте на этот раз мне быть доктором…

Три месяца спустя

Мы сидели в гостиной на Бейкер-стрит, дымя сигарами и наблюдая в окно за кружением первых снежинок.

– Надо сказать, вы выглядите лучше, Уотсон, – одобрительно заметил Шерлок Холмс. – Поправились, поздоровели.

– Сон наладился, – кивнул я.

– Вот видите, мое лечение идет на пользу!

– Холмс, могу я задать вам один вопрос?

– Вы можете задать мне много вопросов, Уотсон.

– Почему вы все же не выдали меня инспектору Хопкинсу?

– У полиции уже есть убийца.

– Но справедливость требует…