Ирина Скидневская - Алмазы Селона

— Да что там такое, валерьянкой намазано? — раздраженно сказала Зира и решительно направилась к шкафу.

Она открыла дверцу, и наружу вывалился здоровенный черный гладкошерстный кот: одно ухо отсутствует, второе в какой-то уличной драке разорвано пополам, огромные зеленые глаза сверкают лихорадочным огнем. Выгнув спину, кот нервно и хищно потянулся сильным жилистым телом, несущим на себе многочисленные свидетельства кошачьих баталий, и, глядя на онемевшую Зиру, издал горловой звук, напоминающий скрип старой ольхи на ветру. Появление кота было встречено кошками бурным изъявлением восторга — они бесстыдно забегали вокруг, издавая призывное мяуканье.

Зира устремила на пришельца дрожащий палец и трагическим голосом воскликнула:

— Немедленно удалить семенники!

— Поздно, — кратко ответствовал Гладстон. — Он здесь уже с утра.

— Ну знаешь! А еще друг человека! Мог бы предупредить об этих… оргиях…

— Даже кошки имеют право на счастье.

— Это что — счастье?!

— Конечно. Это — кошачье счастье.

— Он похож на преступника, Гладстон, — жалобно сказала Зира. — Посмотри, какая у него бандитская рожа… Ну кто от него может родиться?!

На ужин собрались все. Чтобы избавить от лишних хлопот Ронду, ужинали не в гостиной, а в кухне. Хозяйка была молчалива и подавала блюда, ни на кого не глядя. Ион несколько раз обращался к ней — она рассеянно отвечала. Скальд немного опоздал. Его усадили напротив Ронды, и разговор вновь пошел о том, что в последние два месяца волновало всех больше всего.

— Допустим, он в самом деле чужой, которого внедрили в человеческую цивилизацию. Сразу возникает вопрос: зачем? Чтобы осуществлять контроль за человечеством? Религиозная организация котти как раз и выполняет эту функцию: люди погрязли в грехах… накажем… Меч Карающий… Но почему тогда это только один человек? Логичнее было бы заполонить всю человеческую вселенную сверхсуществами. Но Анахайм один…

— Скальд, а кто сказал, что он один? — возразил Ион.

— Вот. И этого мы не знаем — один ли он или их несколько… А сам он нам не доложит об этом.

Лавиния прыснула:

— А если сказать волшебное слово?

— Детка, ты ешь уже третье мороженое, — заметила Зира.

— Он ведет себя так, будто его сверхзадача — как можно более приятно прожить свою жизнь, похожую на бесконечную цепь развлечений. Чужой, залетевший сюда развлекаться?

Гиз вдохновенно проговорил:

— Есть идея. Его заслали к нам, создали ему стартовые условия, чтобы он получал все эти удовольствия и экстраполировал, транслировал их на свою цивилизацию. А они там, миллиарды чужаков, улавливают его эмоции и тащатся. Им и не нужен многочисленный десант, потому что их технократические возможности за гранью нашего разумения.

— Забавно. И вдруг этот резидент однажды проиграл в карты самое дорогое, что у него есть, — планету Селон?

— Отрицательные эмоции всегда входили в набор сильнодействующих психотропных средств. Зачем иначе создана целая индустрия триллеров? Они ему — и, стало быть, себе самим — разрешают пощекотать нервы! Они там все вздрогнули от ужаса, получили клевую встряску…

— Почему тогда он так опасается, что Селон будет у него отобран? А то, что Анахайм нервничает, очевидно. Иначе он не предлагал бы Иону отступные в виде лже-Селона. Мне кажется, чужой не стал бы себя так вести. Анахайм скорее выглядит как пресытившийся удовольствиями человек, которому все очень легко далось в жизни. Он ищет новых ощущений, потому и возится с нами, затеяв эту игру. Чужой при такой угрозе своему благополучию — а что для него еще может означать Селон? — чужой просто поубивал бы нас всех. Впрочем, возможно, у нас все еще впереди…

— Слушайте, это круто, — с удвоенным воодушевлением произнес Гиз. — Если он чужой, значит, и выглядит как-то по-особенному. Вдруг у него жабры на спине? Четыре глаза? Желе вместо туловища? Что если его пощупать… незаметно?..

— Тебе и поручим его щупать, — сказал Йюл. — Немедленно отправляйся.

— Зачем — мне? Можно послать Гладстона. Или просто его спросить… Он всегда все знает. Кстати, где он?

— Охраняет моих девочек, — сказала Зира.

— От кого?

— От чужого! — Заметив, что у всех вытянулись лица, Зира смущенно добавила: — Какой-то котяра пробрался в дом… Мы с Гладстоном его наладили отсюда, но теперь держим оборону — вдруг снова?.. Чего смеетесь?! Да ну вас…

Когда смех утих, Скальд неожиданно встал и произнес тост:

— Я хочу поднять этот бокал, Ион, за вашу семью. За ваших прекрасных детей, замечательную маму и настоящего, верного друга — господина Йюла. Конечно, и за вас самого, такого энергичного, надежного, а главное — за обаятельную хозяйку, поддерживающую здесь уют и спокойствие… За счастье, которое царит в этом доме!

Все вздрогнули, потому что Ронда швырнула на пол свой хрупкий бокал.

— На счастье! — звенящим голосом крикнула она и неестественно весело рассмеялась…

Ночь была уже поздняя, но в спальню кто-то тихонько постучал. Зира встала и отперла дверь. На пороге стоял Ион в сопровождении механического пса.

— Что случилось, сынок? — встревожилась Зира. — На тебе просто лица нет.

Ион хмуро взглянул на нее.

— Сядь, мама. Гладстон, повтори, пожалуйста.

Пес, не раскрывая рта, отчетливо произнес:

— Господин Ион Хадис Регенгуж-ди-Монсараш. Согласно генетическому анализу, мать — госпожа Зира Эвора Регенгуж-ди-Монсараш. Отец, — Зира побледнела, — господин Остин Робер Анахайм.

— Мама, — мрачно сказал Ион, — почему я узнаю об этом… от собаки?

— Сейчас увидите, господин Анахайм. Уже четвертый раз за эту неделю.

— А вам жалко.

— Это опасно! Этого никто не делает. Нам пришлось даже собирать срочное совещание, чтобы квалифицировать это нарушение.

— А кто вообще разрешил вам его квалифицировать? Я внес номер этого модуля в свой список!

Офицер патрульной службы, с которым Анахайм сидел в модуле, висящем над водопадом, вытер со лба пот, но к его счастью на экране перед ними появился одноместный ярко-красный модуль.

— Вот нарушитель, господин Анахайм, — почтительно произнес патрульный.

Модуль завис чуть ниже и не обращал внимания на присутствие патруля. Внизу под ним ревела река, устремляясь к внезапно обрывающейся ступени на поверхности земли и образуя гигантский водопад, при виде которого захватывало дух. Огромное облако водяной пыли висело в воздухе, заслоняя обзор, но там, внизу, каскады воды со страшным грохотом обрушивались вниз, увлекали за собой и молотили в страшной круговерти глыбы, оторванные от скал. Модуль сделал в воздухе несколько пируэтов, завис сбоку от водопада, и вдруг, ринувшись в клокочущую бездну, пропал, поглощенный неукротимым потоком.