Евгений Филенко - Энигмастер Мария Тимофеева

– Может быть, он просто решил позаботиться о новом хозяине, – возразила Маша. – В меру своего понимания заботы. Земной дизайн и старинный украинский рецепт его отчего-то не впечатлили, и он организовал уют на свой вкус… Не удивлюсь, если яшешу именно так выращивают свои дома.

– Выращивают, – подтвердила Стася. – Из отчета ксенолога…

– Пропускаем, – быстро сказал Пармезан.

– …не очень ясны подробности, но все происходит очень быстро. Глава семейства выкладывает круг из клубней пузырчатника или саженцев, а может быть – семян. И начинает размышлять о возвышенном.

– Вот вырастет у меня свой дом, – сказал Леденец заунывным голосом. – Большой, просторный и зеленый. Вот обзаведусь я семьей. Придут ко мне добрые япушну и принесут черепашек с лягушками. И будет мне хорошо…

– Примерно так, – невозмутимо сказала Стася.

– Интересно, о чем размышлял Аметистов прошлой ночью, – промолвил Пармезан, тревожно поглядывая в сторону лагеря ингрессоров, которые уже заканчивали разгрузку тяжелой техники. – Так что там с кошкой?

– А ты внимательно присмотрись к тому скану, что показывал мне в самом начале, – предложила Маша.

Пожав плечами, Пармезан снова пустил в ход свой видеал.

– Большое темное пятно или, как его обозначили ингрессоры, «материальный объект в горизонтальном положении», – это сам Аметистов, – сказала Маша. – Но в изголовье у него виден еще один объект, намного меньше. Я-то поначалу подумала, что это такая особенная подушка. Но у подушек не бывает температуры 312 градусов по Кельвину.

– Выше, чем у Аметистова, – отметил Леденец. – Подушка с ангиной. Прописан постельный режим.

– Но для кошек в самый раз, – сказала Маша.

– У Аметистова живет кошка породы «британская лопоухая», – смущенно пояснила Стася. – Ее зовут Брынза.

– Странное имя, – заметил Пармезан.

– А ты не ревнуй, – сказал Леденец. – Если на то пошло, этот ваш Аметистов – он и сам со странностями.

– На себя посмотри, – парировала Стася.

Маша снова скорчила несчастное лицо и тихонько заныла.

– Все, все, – поспешно сказал Пармезан. – Никто больше не будет посягать на твой хрусталь с киселем, Машечка.

– Кошка Брынза, – сказала Маша плачущим голосом, – мирно спит у него в головах. Они там просто спят. Сонное какое-то царство…

«А я не сплю вот уже третьи сутки и потихоньку схожу с ума», – мысленно добавила она.

– Чурбачок с Шришвайякхи решил дать хозяину с домочадцами шанс как следует отдохнуть, – промолвила Стася раздумчиво.

– Никакая это не контаминация, – согласился Леденец. – Это райские кущи.

– Новый Эдем, – кивнул Пармезан.

– А эти злосчастные япушну собрались ломать стены, – продолжал Леденец с негодованием.

– Маша права, – проговорил Пармезан сквозь зубы. – Нельзя такое допустить.

– Нельзя, – хором откликнулись Стася и Леденец.

– Интересно, какова вероятность, что ингрессоры к нам прислушаются? – спросил Пармезан, ни к кому специально не обращаясь.

– Нулевая, – заверила Маша. – Тебе придется быть весьма убедительным. Но ты справишься, я верю.

– А почему я не верю? – снова спросил Пармезан, которому жутко не хотелось ввязываться в конфликт с ордой здоровущих и чрезвычайно решительно настроенных мужиков.

– Мы тебе поможем, – обещала Стася.

– Я с вами, – сказала Маша стеклянным голосом. Каким еще, по-вашему, голосом могла разговаривать хрустальная ваза?

Гена Пермяков набрал полную грудь воздуха и распрямился во весь свой немаленький, следовало отметить, рост. Одернул курточку и вытер о джинсы влажные ладони. Выдохнул. «Никакой я не координатор, – подумал он скорбно, – а недоросль, страдающий от комплексов, которых у него грузовик с прицепом. Если меня убьют, разорвут на мелкие клочки или еще как-то унизят, то и поделом».

– Если меня убьют… – промолвил он уже на ходу.

– Мы тебя будем безутешно оплакивать, – спешно пообещал циничный Леденец.

Пармезан с разгону врезался в толпу ингрессоров, как ледокол в нагромождения торосов. Мрачно повторяя: «Извините… извините…», он почти беспрепятственно добрался до пятачка, на котором Сыч и двое вновь прибывших, оба худые, лысые, в темных очках и в одинаковых серых комбинезонах под горло, обсуждали план новой ингрессии, расстелив перед собой объемный план дома Аметистова.

– Лев Михайлович, – сказал Пармезан, сообщив своему голосу предельный официоз, на какой только был способен. – Мы обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что она не настолько опасна, чтобы прибегать к экстремальным мерам. То есть к таким мерам, что вам представляются наиболее естественными.

– Это кто? – сипло осведомился один из лысых.

– Директор шапито, – неприветливо ответил Пармезан. – Вас устроит такая версия?

– Энигмастеры, – помолчав, объяснил визитерам Сыч. – Что все это значит, господа?

– Это значит следующее, – продолжал Пармезан, входя в начальствующий раж. – Вам надлежит немедленно прекратить все операции по разворачиванию своих стенобитных орудий и по возможности скорее покинуть зону предполагаемой контаминации, уступив место иным специалистам.

– Это вам, что ли? – саркастически спросил другой лысый.

– В том числе, – кивнул Пармезан, решив не поддаваться на провокации.

Зато внезапно закипел доселе незлобивый Леденец.

– Кого я вижу! – воскликнул он с фальшивым радушием. – Технотролли собственной персоной! Вас выперли со всех полигонов Галактики, и вы решили взорвать матушку-Землю?

– Тёма, успокойся, что с тобой? – попыталась было вмешаться Стася.

– Разве не видите? – Леденец явно рвался в бой. – Это же штукари из Техногенеза! Мало им Аланганского инцидента, мало Теталльской Порухи, они уже по Земле целятся, на домах с живыми людьми собрались испытания проводить!.. Когда название поменяете, эдисоны недорезанные, а то нас путают по незнанию?

Один из лысых, по меткому определению Леденца, технотроллей обидно рассмеялся, а другой пояснил, обращаясь ко всем сразу:

– Директор шапито был так любезен, что привел за собой и часть труппы. Благоволите видеть: весь вечер на манеже Артем Леденцов, недоученный студиозус, кустарь-одиночка с мотором, которого вышвырнули из Техногенеза по причине профессиональной несостоятельности…

– Я сам ушел! – яростно вскричал Леденец. – Потому что для вашей конторы я слишком добрый!

Ингрессоры, выступавшие в этой спонтанной сваре в роли благодарной аудитории, откровенно веселились. Стася буквально повисла на Леденце, с большим трудом ей удалось оттащить его в задние ряды.

– Вы закончили паясничать? – холодно спросил Пармезан, глядя поверх глянцевых лысин технотроллей. Не дождавшись ответа, он снова обратился к Сычу: – Если вам необходимы пояснения, мы с готовностью их предоставим. Но не ранее того, как вы сведете к нулю свою активность.