Евгений Филенко - Энигмастер Мария Тимофеева

– У образцов, что доставил мне Равиль, специфическое клеточное строение, характерное скорее для растений, нежели животных. Форма клеточной мембраны, способ соединения клеток… Там все очень интересно! Ведь это, как я догадываюсь, инопланетный материал?

– Ты правильно поняла, Эля, – сказала Маша. – А кто такой Равиль?

– Так зовут пилота гравикса, – вполголоса ответил Пармезан.

«А вот я не удосужилась поинтересоваться, – подумала Маша немного пристыженно. – Хотя мог бы и сам представиться. Или он это сделал? Нет, не помню». Вслух же она сказала:

– Стася, покажи нам, как выглядят дома яшешу.

Та, продолжая дуться, молча вывела картинку на экран видеала, тем самым удалив оттуда Элю Бортник. Которая, по правде говоря, была слишком увлечена исследованиями биологического материала, чтобы отвлекаться на пустяки вроде борьбы с контаминацией.

– Ух ты! – воскликнул Леденец. – Не отказался бы я провести выходные в таком бунгало!

Дом яшешу напоминал большой шар из зеленых спутанных ветвей. Он висел в воздухе, а точнее – в крочче, не касаясь земли, на толстенных чешуйчатых лианах, растянутых между неохватными стволами деревьев. Прямо под домом на травке сидело, мирно переплетя жилистые, густо татуированные конечности, человекоподобное существо. Длинные рыжие космы и борода были заплетены в тонкие косички, в ротовое отверстие вставлен свернутый из листьев дымящийся рожок, а из-под неровно подрубленной высветленной челки выглядывали дружелюбные светло-голубые глазки.

– У нас под Кельцами в прошлом году стоял лагерь Детей Радуги, – заметил Леденец. – Там встречались экземпляры и поэффектнее.

– В отчете миссии говорится, – пояснила Стася, – что при попытке проникнуть в дома местных жителей пострадало несколько кибер-разведчиков. Собственно, это случилось на этапе, когда никто еще не знал, что это дома.

– Интересненько, – сказала Маша. – А что это было, по их мнению?

– Какие-нибудь специфические симбионты, – пожала плечами Эля. – К примеру, аналог наших земных мангров.

– В чем прелесть нашего родного биоценоза, – сказал Леденец, – что для любого чужеродного феномена можно найти земной аналог.

– Ты говоришь: пострадало, – промолвила Маша. – А в чем выразились страдания?

– В отчете написано: имела место ярко выраженная реакция отторжения, в которой были задействованы активные псевдоподии лиановидного пузырчатника. Там дается ссылка на описание: семейство пузырчатниковых, род пузырчатники настилообразующие… но и без того ясно, что это растение.

– Или то, что на Шришвайякхе принято называть растением, – терпеливо уточнила Маша. – И что было дальше?

– Один из ксенологов, – продолжала Стася, – по имени Аш… Ашшур…

– Пропусти, – разрешил Пармезан.

– …Ашшурахаиддин Сийянут, – упрямо выговорила Стася. – Так вот, он избавился от скафандра – благо местная биосфера уже квалифицирована была как нейтрально-безопасная, – остался в шортах и фуфайке, на которой было написано «Миру – мир», и преспокойненько проник в дом. Где его ждало обильное угощение. Между прочим, участники миссии, не исключая Аметистова, очень высокого мнения о яшешской кухне.

– Ясненько, – сказала Маша. – Обитатели Шришвайякхи живут в полной и для человечества покуда недостижимой гармонии с природой. Они строят, а скорее всего – выращивают дома из пузырчатников настилообразующих, стеновозводящих и кровлепокрывающих…

– Откуда ты знаешь? – вскричала Стася с обидой.

– Это же тривиально, – сказала Маша. – Уж чем славятся наши ксенобиологи, но только не затейливостью в придумывании названий.

– Особенно когда все давно уже придумано на Земле, – добавил Леденец. – Линней, Ламарк и Кювье постарались.

– Умный какой, – надулась Стася.

– В пределах общеобразовательного колледжа, – скромно сообщил Леденец.

– И эти дома не только создают местный семейный уют, – предположила Маша, – но, должно быть, еще и кормят, и поят.

– Ну да, – сказала Стася. – Это все плодоносящие растения.

– А еще согревают и охраняют. От внешних угроз. На Шришвайякхе есть хищные животные, которые опасны для разумных обитателей?

– Есть, – сказала Стася. – И они тоже образуют любопытные симбиотические комбинации.

– Но об этом в другой раз, – предупредил Пармезан.

– Хорошо, – кротко согласилась Стася.

– Наверное, все эти пузырчатники воспринимали металлокерамику наших киберов и скафандров как источник угрозы, – сказала Маша.

– И лупили по ним активными псевдоподиями, – ввернул Леденец. – Зелеными, похожими на слепых анаконд.

– Избирательно, – уточнила Стася. – Ксенологи спокойно проносили внутрь домов записывающие устройства и мелкие подарочки вроде бус или фигурок земных животных. Яшешу почему-то были в особенном восторге от лягушек и черепашек.

– Может быть, дело не в металлокерамике? – спросил Пармезан. – Что если домики реагируют на эмоциональный спектр?

– Приходит из лесу хищник с нехорошими намерениями, – обрадовался Леденец. – И сразу получает псевдоподией в нюх!

– Приходит кибер-разведчик… – продолжила Маша с легкой иронией.

– Да, верно, – смутился Леденец. – У киберов с эмоциональным спектром беда.

– Негативная эмоциональная окраска, – не отступал Пармезан, – либо полное отсутствие таковой.

– Ты возлагаешь на обычное растение слишком большие надежды, – усомнилась Маша.

– Обычное растение с планеты Шришвайякха, – произнес Пармезан со значением.

– Вот еще интересное замечание, – сказала Стася, пытаясь вернуть себе интерес аудитории. – Ксенолог Ашшур…

– Пропускаем, – деловито распорядился Пармезан.

– …Сийянут написал в своем отчете: со времен безмятежного младенчества не спалось ему так крепко и сладко, как в в доме Гнухмухакру Гирниратахру Гироччу, вождя племени шутху… кстати, это он запечатлен на картинке… на лежанке из стеблей кубхубу, иначе пузырчатник ложеформирующий, под покрывалом из листьев пухабру… пузырчатник пледовидный… и сны были цветными, осязаемыми и полными приятных, необременительных для подсознания переживаний.

– Я тоже так хочу, – сказал Леденец. – Чтобы под пледом из листьев пухабру. И чтобы снилось только цветное, приятное и к утру на фиг забывающееся.

– Я тоже, – сказала Маша с тяжким вздохом. – Мне все ясно, а вам? Аметистов что-то притащил с собой с той планеты и употребил для коллекции.

– Древесина, – сказала Стася. – Рискну даже предположить, что он привез чурбачок какого-нибудь пузырчатника и сделал из него фрагмент своего знаменитого «ностальгического паркета».

– Ночью паркет решил, что залежался без дела, – с воодушевлением сказал Леденец, – и решил устроить всем незабываемый праздник.