Евгений Филенко - Энигмастер Мария Тимофеева

– А кто сказал, что по воздуху?! – дерзко спросил пилот и отобрал у Пармезана коробочку.

Гравикс вертикально взмыл в ясные небеса, дверь захлопнуло воздушным потоком. Спустя мгновение летательный аппарат превратился в точку и растаял в синеве. Пармезан проводил его взглядом, вздохнул и вызвал Элю Бортник:

– С минуты на минуту у тебя будут образцы. Ты знаешь, что делать.

– Конечно, знаю. А то я уже заждалась.

Маша оглянулась. Антон, которого освободили от гермошлема и верхней части брони, сидел в медицинском кресле. Выглядел он уже не так самоуверенно, как час назад.

– Итак, что у нас? – спросил Пармезан.

– Вот что я нашла, – сказала Стася. – Миссии, в которых побывал Аметистов задолго до событий, нас вряд ли заинтересуют. Рутина в прямом смысле слова. Ну вот хотя бы: звездная система Бушайпи, поиск участка для строительства галактического маяка в поясе безатмосферных планетоидов.

– Нет, это не годится, – сказала Маша.

– Пропускай все, что без атмосферы, – предложил Пармезан.

– Хорошо. Система Кумбедхаса… кометный пояс Лассо Атауальпы… – Стася замолчала на целую томительную минуту. – Пожалуй, нас должна интересовать планета Шришвайякха.

– Чем же она необычна? – спросил Леденец.

– Газовая азотно-кислородная атмосфера. Воздухом ее назвать никто не отважился, и потому из языка аборигенов был позаимствован термин «крочч».

– А пойдем-ка, подышим свежим кроччем! – вдруг развеселился Леденец. – Возьмем кроччной кукурузы и станем пускать кроччного змея!..

– Там были аборигены? – уточнила Маша.

– Ну да, это обитаемая планета, и Аметистов участвовал в ксенологической миссии. Собственно, это был не первый контакт, а развитие отношений. Разумная раса находится на довольно высокой ступени развития, хотя техникой совершенно не интересуется. Себя аборигены называют «яшешу» – «люди дерева» и живут в полной гармонии с природой. Это гуманоиды, у них четыре конечности, которыми они с равным успехом пользуются и для ходьбы, и для труда. Мы им интересны: нас они называют «япушну» – «люди скорлупы». Потому что у них нет слова для обозначения металла или керамики. Аметистов с коллегами оказался на Шришвайякхе, поскольку решено было попутно составить приличную карту тропического континента, где работала миссия.

– Тропики, – сказал Леденец многозначительно. – Древесина!

– Теперь о самом Аметистове, – продолжала Стася. – Вернее, о его доме. Этот дом он построил сам, своими руками. От фундамента до крыши. Похоже, он какой-то ненормальный народный умелец.

– Так и есть, – подтвердила Маша.

– Стены сложены из обожженного кирпича, обмазаны по старинному украинскому рецепту и побелены. Имеется чердак, где Аметистов хранит часть своей коллекции. В большой комнате-студии он живет и занимается рукоделием. Там же размещена его знаменитая коллекция старинных часов. А в подвале свален всякий хлам, которому он не нашел пока применения.

– Он живет один? – спросил Леденец.

– Совершенно. Есть такой тип людей, которых тяготит общество себе подобных. В старые времена Аметистов был бы отшельником, но сейчас он просто одинокий мужчина со странностями.

– Подумаешь, – сказал Леденец. – Мой папа тоже до сорока лет прожил один.

– А потом как повалило… – заметила Стася иронически.

– Повалило не повалило, – с достоинством возразил Леденец, – а братьев у меня трое. И все от разных мам. Хотя нет: один от другого папы.

– А я все думала, в кого ты такой ловелас, – сказала Стася.

Маша обхватила голову обеими руками и состроила жалкую гримасу. Все мгновенно замолчали и уставились на нее.

– Вы с ума меня свести хотите? – спросила Маша трагическим голосом. – Сейчас мой хрусталь пойдет трещинами и кисель выплеснется наружу, сметая все на своем пути…

– Машунечка, с тобой все хорошо? – осторожно спросил Пармезан.

– Нет, – Маша медленно помотала головой. – Со мной все плохо. В обозримом будущем я либо взорвусь, либо усну. И то и другое крайне нежелательно. Поэтому давайте действовать.

– Я не против, – сказал Леденец растерянно.

– Для начала отдай ключ, – потребовала Маша.

– Какой ключ? – переспросил Леденец и густо покраснел.

– Чтобы преодолеть изолирующее поле, Антон получил от Сыча апертурный ключ. Который он потерял при падении. А ты нашел и теперь пытаешься от нас утаить.

– Артем, – сказал Пармезан свирепо. – Что ты собирался делать с ключом?

– Ничего! – воскликнул тот. – Совершенно ничего! Клянусь семигранной гайкой! Только посмотреть, как он устроен. Естественная любознательность специалиста при виде высокотехнологического изделия.

– Очень безответственно с твоей стороны, – заявил Пармезан. – Отдай мне ключ.

– Лучше мне, – сказала Маша. – Потому что вы все сейчас пойдете шантажировать Сыча, и ключ будет вашим последним аргументом.

– Шантажировать? – удивилась Стася. – По поводу чего?

– Они собрались штурмовать дом с помощью тяжелой техники, – пояснила Маша. – Этого нельзя допускать.

Она показала пальцем в сторону лагеря ингрессоров. Прямо сейчас на свободный от людей и изолирующего поля участок лужайки бесшумно и величаво опускался расписанный черными и зелеными полосами большой грузовой гравитр. Сыч, уперевши руки в бока и широко расставив ноги, напоминал полководца, которому только что прислали дармовое подкрепление. Остальные ингрессоры сгрудились в сторонке, оживленно обсуждая волнующие перспективы силовой акции. И лишь Антон, который до сих пор не избавился от скафандра, по-прежнему сидел в кресле, временами трогая собственную голову, словно бы проверяя, на месте ли она.

– Почему нельзя? – спросил Пармезан на всякий случай, хотя ему и самому идея со штурмом не нравилась.

– Потому что там кошка, – сказала Маша.

– Ну и что с того?..

– Откуда ты, Марья, узнала про кошку? – вдруг взвилась Стася. – Я не говорила, что у Аметистова есть кошка! Точнее, я не успела. Хотела оставить эту новость на десерт.

– Один раз ты проговорилась, – мягко напомнила Маша.

– Анастасия Чехова, – ледяным тоном изрек Пармезан. – Твои наклонности к интригам приводят к осложнениям в работе нашей команды. Пора бы тебе об этом подумать. А если тебя тяготит коллективная деятельность, я готов рассмотреть твое прошение об отставке сразу по завершении текущего расследования.

Стася потупилась.

– Я больше не буду, – прошептала она.

– Надеюсь, – сказал Пармезан безжалостно. – Что ты еще оставила напоследок?

Стася открыла рот, но тут на экран видеала буквально ворвалась Эля Бортник. Она даже выглядела запыхавшейся.

– Растения! – закричала Эля без предисловий.

– Почему ты так решила? – спросила Маша.