Евгений Филенко - Энигмастер Мария Тимофеева

– Я, безусловно, барышня, – сказала Маша. – Но отчего же кисейная? Я энигмастер второго класса, если вам это о чем-то говорит…

– Энигмастер? – переспросил тот недоверчиво. – Второго класса? Хм… Лев Сыч.

– Простите? – удивилась Маша.

– Сыч, – повторил ингрессор и нахохлился. – Лев Михайлович Сыч. Так меня зовут. Командир специальной группы экстремального реагирования «Грифон». Имеете что-то против?

– А я Маша Тимофеева. Вы знаете, что грифон был птицей семейства совиных, но со львиными лапами?

– К чему это вы? – насторожился Сыч.

– Я просто поражена, как удачно вы избрали род занятий.

Ингрессор нахмурился, пытаясь сделать трудный выбор: придушить ли ему несносную девицу прямо сейчас или вначале позволить ей проявить свои профессиональные дарования, а уж потом, когда она потерпит фиаско, таки придушить, но со спокойной совестью. Между тем в голосе Маши не звучало ни малейшего намека на издевку, а широко распахнутые, хотя и заспанные, глаза буквально светились искренностью. Глаза, между прочим, были темно-карие, как у олененка на картинке из детской книжки.

– Хорошо, – проворчал Сыч. – Будем знакомы, – он аккуратно подержался за кончики Машиных пальчиков могучей лапой, напоминавшей клешню грузового робота. – Что вы намерены делать?

Пармезан открыл было рот, но Маша уверенно взяла инициативу в руки и больше не собиралась ее отдавать.

– Пока ничего, – сообщила она. – Мы еще не имеем цельной картины происходящего. Нам нужно время.

– А… – сказал Сыч с непонятной интонацией.

– Чего и вам желаю, – добавила Маша.

– То есть?!

– Ну, ничего пока не предпринимать. Ведь ни вы, ни тем более мы – никто не понимает пока, с чем мы столкнулись.

– Там, внутри, человек.

– Но, кажется, он выглядит довольно благополучным.

– Мы этого не знаем.

– Вот именно.

– Я не могу сидеть сложа руки и ждать, пока в ваши гениальные головы придет озарение.

– Можете! – с охотой заверила Маша.

Сыч молчал, играя желваками под щетиной.

– До того, как стать ингрессором, – сказал он страшным голосом, – я много раз высаживался на неизученные планеты.

– Но здесь все иначе!.. – попыталась ввернуть Маша.

Сыч остановил ее властным жестом.

– Иногда планеты были крайне недружелюбны, – продолжал он. – То есть совершенно. Три раза я мог просто погибнуть. Энигмастеры…

Маша нахмурилась. «Ну вот, началось, – подумала она. – Самое время для реминисценций, спекуляций и дискуссий».

– Энигмастеры дважды спасли мне жизнь, – сказал Сыч. – Мне и моим товарищам. Поэтому я высоко ценю вашу профессию. Если угодно, я перед вами в долгу. Поэтому даю один час, а потом начинаю решать проблему своими методами.

– Один час – это недопустимо мало! – запротестовал Пармезан.

– Энигмастерам тогда – хватило, – величественно сказал Сыч. – И я точно знаю: сколько ни предоставь вам времени, вы всё решите в последнюю секунду.

Он коротко кивнул и удалился.

– Два раза его спасли энигмастеры, – сказал Пармезан вполголоса. – Интересно, что с ним сталось в третий раз? Неужели не уберегли?

Пилот в кабине захохотал. А вот Маша нахмурилась и даже наморщила от напряжения лоб.

– Нет, – сказала она наконец. – Я почти уверена, что он спасся.

– Машечка, – промолвил Пармезан ласково. – Все плохо? Энцефалопатия прогрессирует?

– Ага, – печально сказала Маша. – Он прав: хорошо, что у нас только час. Потом я стану совсем глупой. Как морковка.

– Но ведь мы успеем? – спросил Пармезан с надеждой.

– Наверное, – ответила Маша и сладко зевнула.

– Я действительно настолько плохой координатор? – теперь в голосе Пармезана звучали нотки самоуничижения.

– Кто посмел сморозить эту глупость? – возмутилась Маша.

– Я сам знаю, – Пармезан вздохнул. – Мне этот громила не давал и пятнадцати минут. А ты, не сходя с места, выцыганила у него целый час.

– Наверное, я ему понравилась, – предположила Маша. – Или сумела его удивить. Согласись, нелегко чем-то удивить бывалого ингрессора!

– И чем же тебе посчастливило?

– Наглостью, – бесхитростно объяснила Маша. – Ингрессоры часто имеют дело с опасными природными явлениями и агрессивными живыми существами. А вот с наглыми девицами – намного реже. Пойдем, погуляем вокруг дома. Кстати, о наглых девицах: пора бы уже появиться Стаське, ты не находишь? И, к вопросу о наглых юнцах, Леденцу тоже.

Обхватив себя за плечи, не то чтобы согреться, не то чтобы не расплескать содержимое хрустальной вазы, Маша двинулась в сторону дома. За нею, продолжая вздыхать, плелся Пармезан. «Еще бы, – думал он. – И понравилась, и удивила. И то, и другое. Симпатичная и бойкая. И умная, между прочим. Большой неотразимый нос и море обаяния. Вот кому нужно быть координатором группы, а не мне. Вопрос в том, куда в таком случае денусь я…» Его обогнал мальчишка-пилот и набросил на Машу свою курточку. «Спасибо», – сказала Маша рассеянно. «Вот-вот, – удрученно подумал Пармезан. – А ведь это я должен был догадаться насчет курточки!»

Не доходя сотни шагов до крыльца, Маша ощутила трепетание воздуха и сухое покалывание где-то под кожей. Она протянула руку и уперлась в невидимую преграду. Изолирующее поле слегка подалось под ее пальцами, а затем бережно, но неодолимо оттолкнуло их. Сидевшие неподалеку на походных креслах ингрессоры таращились на Машу, разинув рты. Один из них был облачен в тяжелый металлокерамический скафандр, какие используются, к примеру, для погружений в жерло вулкана, только без шлема.

– Здравствуйте, – сказала девушка. – Я Маша Тимофеева.

– Добро пожаловать, Маша Тимофеева, – отозвался один из ингрессоров. – А вы уверены, что вам следует здесь находиться?

– Да еще в таком виде? – добавил другой.

– Я плохо спала и потому сегодня немного не в форме, – заученно повторила сказала Маша. – А вообще-то я энигмастер.

Тот, что был в скафандре, иронически скривился.

– Что посоветуете, энигмастер Маша? – спросил он.

– Ничего, – быстро ответила та. – Хотя… вам не стоит делать то, что вы собрались. Как вас зовут?

– Антон. Рад знакомству. А что мы собрались делать, по-вашему?

– Упаковаться в бронированную скорлупу и штурмовать дверь обычного жилого дома.

– Не такой уж он и обычный.

– Антон, вы еще не видали домов на сваях. И плавающих домов. Или хижин из живых лиан. Отсутствие привычных стен с окошками и приоткрытой двери с витражом из цветного стекла – разве это повод для штурма?

– Там, внутри…

– Я знаю, – прервала его Маша. – Человек. Вадим Аметистов. Я только не знаю, как отреагирует этот зеленый кустик на вашу, Антон, ингрессию. То есть на вторжение в его личное пространство. Не захочет ли он в отместку причинить вред человеку, который всего лишь тихонько лежит в самой его сердцевине.