Александр Холин - Последыш

Они не спеша осмотрелись в прихожей и решили подняться по лестнице в главное вместилище черепа, где при жизни дракона находилось серое вещество. На верхнем этаже оказалось просторное помещение, уставленное столами, лавками и даже сундуками. Дубовые столы, покрытые отбеленными льняными скатертями, ломились от различных кушаний, только что приготовленных и поданных в пиршественную залу для угощенья гостей, будто невидимый Сват Наум или То, Чего Не Может Быть, выставило из печи всё, что есть.

Тришка проглотил голодную слюну, не удержался, и, подцепив целиком поджаренную курочку на вертеле, впился в добычу острыми хищными зубами, при этом чуть ли не по-звериному заурчав.

– Ты с ума сошёл?! – закричала не него Шурочка. – Что, давно не обедал? С голоду подыхаешь?

– Да что ты, право, – попытался защищаться парень, проглотив изрядный кусок поджаренного птичьего мяса. – Ведь это просто птица. Между прочим, очень вкусная, рекомендую.

– Дурак ты дурак, – снова взъелась Шура. – Да и я – идиотка! Надо было предупредить, что в Зазеркалье, куда нас с тобой, кажется пригласили не приглашая, не всё съедобное действительно съедобно.

– Но я же просто попробовал! – возразил парень. – Что здесь такого? Ведь для непрошенных гостей стол не ставят, не наливают вина и не обжаривают птицу. Но, если нас ждали, почему мы должны отказываться от аппетитной еды?

– А если не нас ждали? А если еда предложена без предлога, чтобы закрыть путь возвращения в мир живых?

Слова Шуры повисли в воздухе, ибо по стенам драконьего черепа вдруг вспыхнуло множество светильников. Сразу в воздухе возникли, будто бы ниоткуда, жирные сине-зелёные мухи. Но вот что странно: Шурочку эти первые местные жители облетали стороной, а на Тришку садились с удовольствием, как на своего долгожданного знакомого. Парень старался отмахнуться от надоедливых летучих тварей, но пока это у него плохо получалось.

– Да уж, – кисло улыбнулась Саша. – Муха всегда знает, на что ей садиться, муху не обманешь.

Возле стен на нескольких сундуках была разложена красивая одежда: женские русские сарафаны красного цвета, вышитые по подолу синими алконостами и жёлтыми сиринами, так и манили, чтобы их примеряли приглашённые в гости девушки, а для мужчин имелись белые и красные косоворотки с прилагаемыми к ним расшитыми кушаками. Судя по убранству, покрою и фурнитуре, такую одежду носили только в Древней Руси.

– Давай-ка, примерим одежду здешних жителей, – скомандовала Саша. – Судя по всему, нас надолго в одиночестве не оставят. А в одёжке местных жителей мы не будем казаться чужими. Согласен?

Тришка не возражал, потому как слова подружки сквозили реализмом. А зачем спорить, если девушка права и доверяет своей интуиции? Так они и сделали. Шурочка выбрала красный сарафан с вышитыми золотой нитью алконостами, а Тришка нацепил малиновую косоворотку, где на груди был выткан зелёной нитью узорный сирин. Оглядев скептически приятеля, девушка всё-таки удовлетворённо кивнула, а на себя могла полюбоваться только в бронзовое большущее зеркало, начищенное до такого состояния, что на близком расстоянии смотреться в него было не стыдно. Тришка понаблюдал, как вертится перед зеркалом Саша, и усмехнулся:

– Знаешь, ты в этом наряде выглядишь совсем по-другому, никогда бы не сказал, что знавал эту девицу раньше.

Шура снова удовлетворённо улыбнулась, потому что неравнодушна была к комплиментам, впрочем, как и любая другая девушка. Оглядывая освещённое горящими светильниками помещение, девушка отметила, что пол в черепе был выложен мраморной плиткой, а недалеко виднелся проём в стене. Шура увидела там выдолбленные щербатые ступеньки, уходившие куда-то вниз. Собственно, туда им и надо было, потому что до дна ледяного колодца и выстроенных там городских зданий оставалось совсем немного.

– Слушай, – задала Шура, мучающий её вопрос. – Слушай, а не попробовать ли нам спуститься дальше по лестнице? Если она выдолблена в скале, если по ней кто-то поднимался, значит, и мы сможем!

– Какая глубокая мысль! – поддел подругу Тришка. – Если есть предложить что-нибудь другое, то валяй, выкладывай, только в письменном виде. Мы их рассмотрим как-нибудь и вынесем не днях вердикт, а пока…

– А пока я тебя поколочу! – Шура набросилась на приятеля и пару минут мутузила его со всей женской силы.

– Славно! – отметил Тришка. – Правда, бойцового умения тебе всё-таки не хватает. Ну что, пошли?

Они принялись спускаться по тёмной лестнице вниз. Ведь где-то там должен быть выход в построенный город. И люди, если таковые жили в подземном мире, помогут разобраться в структуре этого царства, этой страны, этого города.

Спуск оказался не очень большим. Во всяком случае, много меньше, чем по ледяному колодцу, где путешественники решили стать на некоторое время дикими сноубордистами. Вдруг совсем неожиданно лестница кончилась, и Шура с Тришкой оказалась на открытом ровном месте. Вокруг площадки, на которую вышли путешественники, стояли обыкновенные люди, одетые в такие же старорусские одежды, как и появившиеся из лестничного проёма нежданные гости.

Мужчины и женщины во встречающей их толпе находились отдельно. Только мужики сторонились чуть поодаль, а женщины принялись водить вокруг гостей хоровод, взявшись за руки и тихо напевая:

Потом хоровод девиц расступился и вперёд вышел статный молодец с кожаным ремешком, заплетённым вокруг головы. Посредине ремешка во лбу закреплён был большой изумруд. Казалось, встречать гостей вышел трёхглазый аримаст. [40]Причём, изумруд во лбу так заиграл лучами света, что можно было подумать, будто глаз человека ожил и разглядывает вышедших к народу гостей.

– Здравии будь, болярин Сварог! Здравии будь, болярыня Веденея!

Молодец поклонился в пояс держащимся за руки Тришке и Шурочке. Вероятно, на приветствие также надобно было ответить, только Тришка не знал как, а Саша помнила, да боялась, что будет неправильно.

– Будь что будет! – решила Шурочка, – двум смертям не бывать, а третьей не миновать!

Она выступила вперёд, также отвесила поклон статному молодцу:

– Буди здравии, добрые люди, Яви и Прави [41]насельники!

Потом отступила назад и услышала шёпот Тришки:

– Ну, ты даёшь! Если это русы, то откуда их обычаи знаешь?

– А ты, – также шёпотом ответила Шура. – Ты сам, нерусь что ли? Одним своим именем мог бы гордиться. А разговаривают они совсем как мы, ну, может, пару-тройку слов непонятно будет. Я в школе языкознанием занималась и так, как эти, у нас в Сибири остяки разговаривают.