Татьяна Коростышевская - Белый тигр в дождливый вторник…

Бобич басовито расхохотался:

— Дядя Гера плохого не посоветует! Трепетный мальчик, вежливый такой, как все японцы. Будешь мне должен… Когда?

Раздался грохот входной двери.

— Погоди, тут ко мне гости пожаловали. Не отключайся, сейчас громкую связь организуем.

На пороге кабинета появилась женщина. Вера без труда узнала бы в ней давешнюю цыганку.

— Женечка! Какими судьбами? — Толстячок-доктор положил на столешницу мобильный и поуютнее устроился в кресле. — Извини, подниматься не буду, годы, знаешь ли, не те.

Женщина осторожно вошла в кабинет, озираясь по сторонам. Ноздри крючковатого носа трепетали.

— И тебе не хворать, Герман. Не ожидал?

— Да нет, как раз ждал. Я вас еще за два квартала отсюда засек. Присесть тоже не предлагаю — разговор у нас короткий будет.

— Где жемчуг, Герман? — спросила цыганка, опираясь руками о стол и нависая над собеседником. — Ты здесь его прячешь?

— Женечка, золотце, — улыбнулся доктор. — Я, конечно, просто-напросто жадный старик, но кое-какие моральные принципы у меня сохранились. Ты его не получишь.

— Отдай, отдай по-хорошему, иначе…

Бобич сдвинулся, поднял руку, но тут же вскрикнул, как от сильной боли, и схватился за живот.

— Что, Герочка, бо-бо? За последнее время я выучилась новым трюкам.

— Ведьма!

— Я этого даже не скрываю. — Женщина щелкнула пальцами, в кабинет один за другим стали входить люди. — Обыщите здесь все, ребята! Громите, крушите! Великому магу Герману Бобичу в этой жизни больше ничего не пригодится, а в следующей… В следующей — мы с ним сочтемся.

Стало шумно, поэтому на негромкий смех, раздающийся из динамика телефона, никто не обратил внимания. Никто, кроме, скрючившегося на стуле Германа.

— Ты все слышал, командир? Каковы наши действия?

— Как обычно, хаотичны и импровизационны, — весело ответил голос, перекрываемый шорохом помех. — Беги, Гера, беги!

Евгения резко обернулась на звук. Из коробочки телефона повалил темный дым, женщина метнулась к столу, поднимая руку для защиты или для заклятия:

— Я тебя убью!

Доктор Бобич победно улыбнулся, растворяясь в воздухе, как Чеширский Кот. Телефон тренькнул, зависая над столом, и взорвался блестящими осколками пластика и микросхем.

Стойку ресепшена они миновали вообще без помех. Пак Мин Джун набросил на голову капюшон, ловко уворачиваясь от камер, Вера, поправив очки, просто спокойно шла к лифту, делая вид, что в отеле этом бывала раз пятьсот.

— Мы даже не знаем, где он остановился, — пробормотала она, нажимая кнопку вызова.

— Это ты не знаешь. — Парень прислонился спиной к стене холла и, склонив голову, рассматривал что-то в своем телефоне. — А система все знает, и пароль у них здесь плёвый… Двенадцатый этаж.

Пак Мин Джун вошел в лифт первым и дернул девушку за руку, чтобы поторопилась.

— Разговаривать буду я, а ты молчи, в диалог не вступай.

Вера кивнула:

— А если он не один там будет, с девушкой, например?

— Девушку-то я отключу, — задумчиво протянул Пак Мин Джун, расстегивая ремень брюк.

— Ты чего? Извращенец!

— Спокойно, мелкая. — Гладкая сталь меча уруми дрогнула в свете флуоресцентной лампы. — Предоставь мужчинам возможность разобраться между собой. Дверь двенадцать-двенадцать. Постучишь, скажешь, обслуживание номеров…

— Тысяча двести двенадцать, — повторила про себя Вера. — Тысяча двести… Это что такое?

Дверь номера была приоткрыта, на ковровую дорожку коридора из-за нее текла вода.

— Потоп?

Пак Мин Джун толкнул дверь ногой, Вера, стараясь смотреть сразу во все стороны, жалась к стене.

— Здесь жди, мелкая. — И парень исчез в номере.

Раздался грохот, истошный крик, похожий на раздраженное мяуканье. Девушка осторожно потянулась к двери, чтобы заглянуть.

— С дороги!

Из номера вывалился мужчина, кряжистый крепыш в сером костюме, то ли лысый, то ли бритый. Не обращая внимания на замершую девушку, он, прихрамывая, побежал к лифту.

Вера буквально прилипла к стене. Глянцевая пленка воды на ковре задрожала, над ее поверхностью поднялись тоненькие нити, похожие на усики улитки. Девушка закрыла глаза, глубоко дыша. Виски сдавило болью, подкатила паника. Нити утолщались, превращаясь в щупальца жирного антрацитово-черного спрута.

— Этого ничего на самом деле нет, мне все это только кажется… Мы сто тысяч раз это проходили… Если на это не смотреть, оно исчезнет.

Рука, будто без участия мозга, опустилась в карман, Верины пальцы сжали коробочку из-под таблеток.

— Пожалуйста, исчезни…

Вера вздохнула и открыла глаза. Чудовище уже почти выбралось из ковра, огромный бородавчатый слизистый монстр тянулся щупальцем к ее голени. Девушка завизжала, выставив вперед руку с зажатой в ней коробочкой:

— Прочь! Пошел вон, скотина!

Хлюпнуло, взвизгнуло, блеснула сталь.

— У тебя великолепный способ борьбы с демонами, мелкая. Ты бы еще под одеяло залезла.

Пак Мин Джун, озаряя коридор своей фирменной улыбкой, вытирал клинок носовым платком.

— Чем ты его пугала? Токсичной пластмассой?

Вера всхлипнула:

— Это что? Зачем оно на меня нападало?

На ковре теперь была просто лужа грязной воды, без следов щупалец, бородавок и прочей потусторонней мерзости.

— Успокойся, это просто охранник Дзиро. Ничего бы он не сделал без прямого приказа хозяина. Любой маг пытается максимально обезопасить пространство, в котором обитает, — амулеты, растяжки, ручные демоны. У твоего дяди Геры плетеные куклы, например, а у Дзиро — этот вот.

— Тогда зачем ты его убил? — шмыгнула носом Вера. — Такого полезного и безопасного сухопутного омара?

— Омара?

— Ну кальмара, не придирайся к словам!

Девушка опустила пузырек из-под таблеток в карман и возмущенно уставилась на собеседника.

— Надоело! Ты обращаешься со мной как с комнатной собачкой! Стоять, лежать, голос!

Девушка сделала шаг вперед и ткнула кулаком в живот парня.

— Ты чего? — Пак Мин Джун отступил, смягчая удар, но полностью не отстранился. — Все хорошо, ты в безопасности. Ну хочешь, в коридоре подожди, пока я с Дзиро разберусь.

Он накрыл Верин кулачок ладонью.

— Я хочу с тобой серьезно поговорить. Нам нужно обменяться информацией, спланировать дальнейшие действия. Но постоянно что-то мешает, то люди, то обстоятельства. Давай пойдем домой и…

От его руки Вере передавалось тепло, успокаивало, расслабляло. Что там господин Королев про опасность прикосновений говорил? Ах, какая разница! В данный момент Вере хотелось вечность стоять в коридоре, хлюпая водой под ногами и глядя в длинные, золотисто-карие глаза Белого Тигра.

Его пальцы осторожно поглаживали Верино запястье, девушка глубоко дышала, с ужасом ожидая то ли обморока, то ли поцелуя.