Алексей Хапров - Телепат

Я был просто поражен ее цинизмом и коварством. Оставлять такое безнаказанным было нельзя.

— А куда уехал Максим? — как бы невзначай спросил я хозяйку.

Та замерла от неожиданности и с испугом посмотрела на меня.

— Какой Максим? — пролепетала она.

— Ваш давний приятель, — ответил я. — Который вчера вечером пришел к Вам в гости. С которым Вы пили шампанское. Который затем остался у Вас ночевать. Который боролся с Вашим мужем Володей, когда тот сегодня рано утром вернулся домой и обнаружил Вас с ним в постели. Который своими глазами видел, кто именно убил Вашего мужа кухонным ножом.

Хозяйка квартиры побелела, как полотно.

— Кто Вы? — прохрипела она.

Сержант оторвался от протокола и тоже смотрел на меня с изумлением. На кухне воцарилась тишина.

— Вы не знали, — продолжал я, — что перед своим отъездом Володя оборудовал квартиру скрытыми камерами видеонаблюдения. Камеры зафиксировали все, что здесь произошло. Отпираться бессмысленно. Кстати, чистосердечное признание смягчает вину.

Хозяйка квартиры схватилась за голову и отчаянно застонала.

— Как же я упустила эти видеокамеры?

Сержант отложил протокол в сторону, и смотрел на меня с широко открытым ртом. Я взял бумагу, расписался там, где он успел поставить галочки, и вышел из кухни. Сержант последовал за мной, предоставив записывать признания хозяйки своему напарнику.

— Слушай, — спросил он, когда мы вышли из квартиры, — а ты это правда, про скрытые видеокамеры?

— Нет, — сказал я.

— А как ты тогда все это узнал?

— Да просто показалось, — попытался отговориться я. — Блефанул, и попал в самую точку.

— Ну, ты прямо экстрасенс! — восхищенно произнес он и протянул мне руку. — Павел. Это меня так зовут. Спасибо тебе. Слушай, а можно будет тебя в случае чего еще привлечь? Может, ты и с другими делами нам поможешь?

— Нежелательно, — помотал головой я. — У меня и своих дел хватает.

Я, действительно, не имел ни малейшего желания становиться внештатным консультантом милиции, поэтому поспешно попрощался с Павлом и пошел домой.

На следующий день я оказался в центре всеобщего внимания.

После того, как утром я вышел из дома в новом наряде, где бы я потом ни появлялся, — на автобусной остановке, на заводе, на улице, — я явственно ощущал на себе изумленные взгляды. Когда знаешь человека на протяжении многих лет, пусть даже чисто визуально, и все это время он выглядит закоренелым неряхой, к этому как-то невольно привыкаешь. Но когда вдруг видишь этого неряху аккуратно подстриженным, чисто выбритым и модно одетым, столь резкая перемена в его образе не может не удивлять. Народ пребывал в полном недоумении, гадая, что это со мной вдруг такое произошло. До меня доносились мысленные вариации, объясняющие мое столь внезапное преображение, которые, в основной своей массе, разнообразием не отличались. Практически все они сводились к тому, что на меня действует весна, и что я влюбился. Что ж, это действительно было так. Не отрицаю.

Когда я пришел на завод и появился в отделе, у Ирочки глаза едва не вылезли из орбит.

— Илья Сергеевич, это на Вас повышение по службе так подействовало, или Вы жениться собрались?

— Повышение по службе, — ответил я.

«Ну-ну, — подумала Ирочка, — оно и видно. Интересно, в кого это он втюхался. Надеюсь, не в меня».

Я не сдержался и улыбнулся. Ох, Ирочка, Ирочка! Она явно была слишком высокого о себе мнения.

Весть о моем чудесном преображении мигом облетела все подразделения завода. В первой половине дня наш планово-экономический отдел буквально истоптали. К нам поочередно заходили сотрудницы самых различных служб, начиная с охраны, и кончая бухгалтерией, заводили о чем-нибудь разговор с Ирочкой, и при этом глазели на меня.

Я старательно не обращал ни на кого внимания, делая вид, что что-то рассчитываю, и молил бога, чтобы этот поток любопытных дам поскорее иссяк.

После обеда, улучив момент, когда Ирочка вышла из отдела, я поднял телефонную трубку, и набрал служебный номер Тани.

— Поликлиника, — раздался ее голос.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Привет, — сказал я. — Это я. Узнала?

— Узнала, — обрадовалась Таня. — Привет. Как дела?

— Да вот, весь день чувствую себя обезьяной в зоопарке, — ответил я.

— Да ну! — удивилась она. — Это почему же?

— В наш отдел с самого утра заходят все, кому не лень, и лишь с одной единственной целью — посмотреть на меня.

— И что в тебе такого необычного?

— Мой новый имидж.

— Это как?

— Ну, позавчера у меня был имидж драного кота. А сегодня я его сменил, и стал очень даже галантным кавалером.

— Вот бы посмотреть! — воскликнула Таня.

— Без проблем, — сказал я. — Я работаю до пяти.

— И я до пяти.

— Значит, в шесть можно встретиться.

— Давай в центре, у фонтана, — предложила Таня.

— Давай, — согласился я.

Мы попрощались, я положил трубку, и только после этого заметил, что возле двери стоит Ирочка и с озорным выражением на лице смотрит на меня. Увлеченный разговором, я даже не заметил, как она вернулась.

— Что ты на меня так смотришь? — рявкнул я.

— Да так, ничего, — игриво протянула Ирочка, и снова выпорхнула из отдела.

Я вздохнул. Через двадцать минут весь завод будет знать, что у меня с кем-то роман.

Я не ошибся. Когда рабочий день закончился, и все направлялись к проходной, приходившие к нам утром в отдел дамы говорили мне «до свидания» с каким-то особым значением. А Эльвира Степановна из бухгалтерии пожелала мне завтра не проспать. Мне оставалось только отдуваться и терпеть. Ох, и язык у этой Ирочки! Как помело у Бабы Яги, ей богу.

Вокруг фонтана было шумно и многолюдно. И это было не удивительно. Погода стояла прекрасная, теплая и солнечная. Усидеть дома в такую погоду было очень тяжело. Все скамейки парке были забиты, все участки перед фонтаном заполнили небольшие компании, поэтому ходить свободно было практически невозможно, все время приходилось кого-то огибать. Но нам с Таней это не мешало. Мы никого не замечали. В этот вечер для нас больше никого не существовало. Мы гуляли вместе, и были этим счастливы.

Она, конечно, тоже была поражена произошедшей во мне переменой. Она меня даже сначала не узнала. А когда поняла, что я — это я, долго не могла оправиться от удивления.

— Ты сегодня совершенно другой человек, — сказала она. — На твоем фоне теперь я — драная кошка.

Ее мысли наполнились восхищением мной. Я почувствовал, что именно в тот момент она ощутила ко мне нечто большее, чем простую, обычную симпатию. Я вдруг поймал себя на мысли, что у меня полностью исчез комплекс собственной непривлекательности. Я держался легко и уверенно. Не скрою, это воодушевляло.