Алексей Хапров - Телепат

Хозяин киоска стал вспоминать. Мне не составило труда проникнуть в его мысли, и я увидел автобусную остановку в утренние часы его глазами. У парня, которого, к слову, звали Игорь, оказалась прекрасная зрительная память. Единственным его недостатком являлось то, что он уделял внимание прежде всего тем, кто внешне был ему знаком, кто ему уже примелькался. Тех же, кого он видел нечасто, он вспоминал в основном по моим подсказкам.

— А вот припомните, — говорил я, — справа, на самом краю, стоял такой долговязый субъект, в темно-зеленой куртке. Вы можете что-нибудь о нем сказать?

Игорь напряг память и с удивлением посмотрел на меня.

— Точно. Был там такой. А откуда вы это знаете?

Сказать правду, что я все это вижу в его мыслях, я, конечно, не мог. Поэтому я предпочел отговориться.

— Не важно. Так как насчет этого субъекта?

— Мне он не знаком. Может, он тут и каждый день бывает. Просто глаза не намозолил. А может, и нет. Точно могу сказать только одно. Он у меня ничего не покупал.

— А двое подростков с красными рюкзаками за спиной? — продолжал допытываться я.

Игорь нахмурил лоб и снова удивленно посмотрел на меня.

— Были такие. Слушай, братан, ты меня поражаешь. Откуда ты все это знаешь? В вашей контрразведке все такие ясновидящие? Или, у вас где-то здесь скрытая камера висит?

Хозяин киоска стал изумленно вращать головой.

— Можно не отвлекаться? — улыбнувшись, попросил я. — Вы знаете этих подростков?

Игорь отрицательно помотал головой.

Я подробно записывал всю сообщаемую им информацию. К концу разговора в моих записях насчитывалось уже восемь человек, которых хозяин киоска не отнес к завсегдатаям этой автобусной остановки. А они, понятное дело, интересовали меня больше всего. Трудно было поверить, что взрывчатку в мусорную урну мог заложить кто-то из тех, кто приходит сюда каждый день.

Вечером, на оперативном совещании, состоявшемся в кабинете у Фаустова, мы подводили первые итоги.

— Взрывное устройство, скорее всего, было самодельным, — на правах старшего группы докладывал Сергей. — Эксперты пришли именно к такому выводу. Мощность взрыва была небольшой, что позволяет рассматривать версии по двум направлениям. Либо это было чье-то баловство, либо этим хотели припугнуть владельца киоска, который стоит возле остановки. Хозяин, гражданин Спорыхин Игорь Вениаминович, по нашей базе нигде не проходит. По словам Артема, который с ним беседовал, он начисто отрицает возможность каких-нибудь разборок.

— Да, — откликнулся я. — Говорит, что никаких обострений с криминальным миром у него не было. Точка у него не самая доходная, так что глаз на нее никто не клал. Он подозревает местных ПТУшников, учащихся железнодорожного училища, которое находится в этом районе.

— Картину утра вплоть до момента взрыва установили? — спросил Фаустов.

— Не окончательно, — ответил Сергей. — Мы пока имеем только подробные показания Спорыхина. Он держит там киоск уже несколько лет, и все те, кто по утрам обычно приходит на остановку, ему знакомы. Он подробно описал человек сорок-пятьдесят, которые были на ней сегодня утром. Правда, восьмерых не опознал. Зрительно он их помнит, но, говорит, что они ему не примелькались. Возможно, они там не живут. На этих восьмерых подозрение падает прежде всего. Мы, на всякий случай, попросили хозяина киоска понаблюдать, не будет ли кто из них еще крутиться в этой округе.

— Это из разряда, что преступника всегда тянет на место преступления? — улыбнулся Фаустов.

— Именно, — согласился Сергей. — На наш взгляд, эту возможность отбрасывать не стоит. Психология есть психология. Сегодня вечером сотрудники районного УВД пройдут по близлежащим домам и поспрашивают, не видел ли кто из людей, чтобы утром кто-то опускал в урну что-нибудь тяжелое, завернутое в пакет. Завтра я поеду в РУВД и ознакомлюсь с собранными показаниями. Может, что и всплывет.

— В общем, мотивы пока не ясны. — резюмировал Фаустов.

— Пока не ясны, — подтвердил Сергей.

— Ищите, ищите, — потребовал наш начальник. — Носом землю переройте, но найдите, кто эту взрывчатку заложил.

Когда на следующее утро я приехал на службу, меня буквально у самой входной двери окликнули напарники. Сергей и Николай сидели в УАЗике, и делали мне знаки, чтобы я присоединился к ним.

— Еще один взрыв, — пояснил Николай, когда я сел в машину.

— Там же? — спросил я.

— Нет, — ответил Сергей. — На этот раз на Матросова. Снова на автобусной остановке, и снова бомба была заложена в мусорную урну.

— Еще одна окраина, только в другом конце города, — задумчиво произнес Николай. — Что-то нашего террориста в центр не тянет.

— И слава богу, — откликнулся Сергей.

Картина, которую мы увидели на улице Матросова, была сродни той, что мы наблюдали накануне. Почерневшая и искореженная мусорная урна, стоящий невдалеке от остановки киоск с потрескавшимися, но не выбитыми стеклами, милицейское оцепление и куча собравшихся зевак.

Увы, но в этот раз пострадавших оказалось больше. На остановке в момент взрыва находилось пять человек. Одного из них, пожилого мужчину, который стоял рядом с урной, в тяжелом состоянии уже увезла «скорая помощь». Четверо остальных, три женщины и один подросток, отделались легкими ранениями, и сейчас пребывали в руках медсестер, которые заботливо накладывали на них бинты. Они хотя и находились в легком шоке, но все же вели себя спокойно. Чего нельзя было сказать о хозяйке киоска, миловидной толстушке с крашеными волосами, которую звали Светлана. Толстушка пребывала в истерике. Она визжала, лила слезы, и ни в какую не желала ни с кем разговаривать. Мы долго пытались убедить ее ответить на наши вопросы. Но толстушка была непреклонна. В конце концов, Сергей не выдержал и в сердцах сплюнул на землю.

— Тьфу ты! Черт с ней. Пошли отсюда, — запальчиво бросил он. — Завтра под ее киоск бомбу заложат, так ей будет и надо.

Мы развернулись и пошли прочь. Но вслед нам раздался истошный вопль.

— Подождите, подождите! Я все расскажу! Что вы хотите узнать? — кричала хозяйка киоска.

Сергей украдкой посмотрел на нас с Николаем и озорно подмигнул. После этого его лицо приняло грозное выражение, и он вернулся к Светлане.

— Вы видели кого-нибудь, кто подходил к урне?

— Видела, видела, — с готовностью закивала та головой. — Какой-то мужик окурок выбросил.

— А больше туда никто ничего не выбрасывал?

— Не знаю, — протянула толстушка. — Я журнал читала, и на урну не смотрела.

— Вы можете вспомнить всех, кто был на остановке с раннего утра? — спросил я.

— Я попробую, — с готовностью откликнулась истеричная хозяйка киоска.

Как тяжело работать с неуравновешенными натурами! Когда я настроился на мысленную волну толстушки, все ее воспоминания прыгали и сменяли друг друга, точно в калейдоскопе. Игорь, с которым я разговаривал накануне, по сравнению с ней, был просто идеальным свидетелем. Он все помнил отчетливо. У этой же мысли скакали с пятого на десятое. Мне с превеликим трудом удалось в конце концов разобрать в них несколько более-менее отчетливых образов, один из которых меня заинтересовал. Он своей сутулой осанкой очень напоминал того субъекта в темно-зеленой куртке, которого я накануне видел в воспоминаниях Игоря.