Гапарон Гарсаров - Подарок убийцы

– Ясно, – опустила голову Гербер, понимая, что под Рафой он кавалер имел в виду Суровкина. – А Рафаэль Бергетович твой друг? В каких вы с ним отношениях?

– В нормальных, он классный специалист… А ты его знаешь?

– Как же не знать, он ведёт у нас Историю Права, – ухмыльнулась она, решив разведать про своего противника что-нибудь новое.

– Рафа очень умный, он учился в МГУ, тоже на последнем курсе отсюда перевёлся. У него отец, кажется, где-то в университетской администрации работает…

– Да-да, проректором по учебной части.

– Точно, – кивнул Рудольф. – А дядя его в прокуратуре служит.

– Ага, Афон Кунжутович, – не удержалась Лавра, шокируя собеседника своей осведомлённостью.

– Ты и его знаешь? – изумился парень.

– Нам всё должно быть известно о наших преподавателях, тем более о таких неординарных, как господин Суровкин.

– Ну он компанейский человек. Мы с ним вместе фитнесом занимаемся.

– И женщин он любит? – как бы между делом вставила отличница, облизнув испачканные в креме пальцы.

– С ориентацией у него всё в порядке, так что не надо там среди студней своих всякие слухи распускать.

– О, это не про меня…

– Я знаю, вас хлебом не корми, дай только посплетничать о преподах, – засмеялся Орфин. – Я ему говорю, зря ты взялся молодёжь воспитывать, нервы только тратить. А он отвечает, что, мол, наоборот получает удовольствие от общения с подрастающим поколением.

– У него и жена, наверное, красивая есть? – деликатно вернула она Рудольфа к нужной теме. – Насколько я поняла, он старше тебя… Намного, да?

– Отнюдь. Мы ещё молодые, чтобы думать о свадьбах.

– Странный какой этот Рафаэль Бергетович. Жены у него нет… и за студентками он что-то не ухлёстывает…

– О-о-о, – радостно протянул Орфин, махая рукой, – это Рафа-то?! Ни за что не поверю!.. Просто он к вашим не лезет, а на юрфаке уж не одну любовницу сменил. Сама можешь представить, сессия штука сложная: не располагаешь умом и монетой, утешай экзаменатора натурой.

Так Лавра и думала, что Суровкин прицепился к ней не спроста.

– Как можно использовать несчастных студенток, – принялась возмущаться она. – Да ещё устраивать специально провокации…

– Какие провокации? – усмехнулся Рудольф.

– Ой, что-то я пьянею, – принялась успокаивать его захмелевшая Лавра, трогая горячее лицо. – Целый день ничего не ела, а тут ещё и ты со своим Рафой…

– Подожди, что-то я не понял… Рафа-то здесь причём?

Орфин нахмурился. Возможно, будь Гербер в своём обычном состоянии, а не под воздействием коктейля, она ничего бы и не ляпнула про свои отношения с суровым преподавателем. Но ситуация была как раз противоположная, и язык сам собой начал плести чёрт те что.

– То с пары выгоняет, то уголовным делом угрожает, – продолжала Лавра. – Оказывается, ему нужен тупо секс – вон что, значит… Подожди, так если он с тобой дружит, можешь, скажешь ему, чтобы отвязался от меня, а?

Рудольф загадочно улыбнулся и помотал головой.

– Так будет не интересно, – сообщил он. – Ты должна разобраться с ним сама.

– А вдруг он поставит мне незачёт, и тогда меня не допустят до экзаменов.

– Ну так ты же вроде как отличница-зубрилка, одолей его при помощи своих мозгов…

После первой пары Лавра направилась в деканат. Она смутно помнила, как прошло воскресенье, поскольку почти весь вчерашний день мучилась похмельем. А когда Маринина мама поведала ей, что Лавра бессовестно заснула прямо на диване гостиной и что Рудольфу пришлось отнести её в спальню, девушка просто не могла думать о таком позоре.

Впрочем, это всё мелочи на фоне Стреглова и таинственных последователей Бальваровского, которые напали на неё в Вольске. Поэтому Лавра, едва добравшись до университета, сразу решила узнать, кто из преподавателей занимался исследованиями археологических раскопок в монастыре Хеста.

Заместитель декана Елена Викторовна, как всегда, сидела перед компьютером в окружении нескольких преподавателей. Здесь были Витафьев, который что-то рассказывал остальным женщинам, и строгая госпожа Симонова, которая, как поведали одногруппники, на прошлой неделе снова завалила почти всех, кто не осилил летом экзамен по социологии.

– Добрый день, Лавра, – кивнула одна из преподавательниц и вышла в коридор. – Что тебе?

– Понимаете, – начала Гербер, – я хотела бы узнать, кто из научных сотрудников нашего факультета занимался работой по поводу раскопок в монастыре Хеста. Может, Вы подскажете?

В глазах Елены Викторовны было явное недоумение. Она точно не знала, кто этим занимался, иначе бы сразу ответила на столь лёгкий вопрос.

– Нам экскурсовод в Берёзовске говорила, что профессоры нашего университета изучают личность одного малоизвестного князя, Бальваровского, – сделала Лавра вторую попытку.

– Зачем тебе знать о Бальваровском? – раздался хриплый голосок за спиной, и Гербер обернулась на Альберта Евграфовича, того самого преподавателя, который читал её курсу Историю философии.

– Так это Вы… проводите исследование? – опешила Лавра, никак не ожидая, что Витафьев может быть тем необходимым ей человеком.

– Ну, допустим, что я, – в прежнем равнодушном тоне продолжил мужчина. – А тебе-то что надо? Кажется, ты являешься студенткой Марии Алексеевны, не так ли?

– Да, но…

– И диплом защищаешь по XIX веку, – не давал ей объясниться Альберт Евграфович, словно издеваясь. – Тогда я не пойму, какого чёрта тебе понадобился этот странный князь…

– Мне с Вами нужно побеседовать, это важно. Вы разрешите? – не выдержала девушка, взяв мужчину за локоть.

Витафьев посмотрел на часы и кивнул.

– У меня сейчас как окно. Пойдём на кафедру…

Кафедра истории средних веков занимала на третьем этаже две соединённые комнаты, набитые стеллажами с самыми разными книгами. У стен располагались небольшие парты, на одной из которых уместился старенький компьютер. Кое-где мелькали хронологические таблицы с громкими датами из истории Руси или схемы генеалогического древа Рюриковичей. Обычно, на кафедрах было много народу. Студенты с начальных курсов любили в свободное время ковыряться здесь, листать познавательную литературу и консультироваться по поводу курсовых работ у своих научных руководителей. Но сегодня здесь стояла тишина и полумрак.

Альберт Евграфович заварил чай и присел у зашторенного окна возле малюсенькой настольной лампы. Лавра осторожно села на стул напротив и замерла в томительном ожидании.

– Значит, тебе для чего-то понадобился Бальваровский, – начал Витафьев, наливая кипяток в другую чашку. – Хотя я примерно представляю, почему тебя заинтересовала личность этого князя. К сожалению, проект сорвался из-за одного неприятного события летом в Берёзовском музее. Ты ведь слышала об этом?