Леонид Кудрявцев - Фантастический детектив 2014 (сборник)

– Своими руками, – уточнил Менгрел.

– Да, конечно, своими руками. Конечно, да.

– И что же тогда случилось?

О боже, и что же тогда случилось? Двух любящих людей натравили друг на друга, расчетливо и жестко. И любящие люди на это пошли. Алеша… А что Алеша? Глупый мальчишка, максималист, его в этом возрасте можно подбить на что угодно. Но ведь и старик, сам по натуре человек сугубо расчетливый, тоже с ситуацией согласился, только эмоции на этот раз перехлестывали, и, чтобы дать им выход, он решился на откровенную глупость – инсценировку сюжета Эдгара По с бочонком амонтильядо. Он и сам понимал, что глупость, сам понимал, что ни к чему это не приведет, хотя бы потому, что для такой казни нужна ненависть, а ненависти к Алеше он не испытывал никакой. Надо было просто, стандартно, например передозировкой.

И подвал у него был, правда, не катакомбы, а просто небольшой уютный коридорчик, обшитый светлым деревом, с тремя кладовками. И амонтильядо он купил, пришлось через Москву заказывать, тоже, конечно, не бочонок, но двадцать бутылок, стеклянных, под старину, он еще им напыление сделал, чтоб уж совсем для древности. А когда внук пришел его убивать, он внука быстро уговорил, знал же, что у того с убийством ничего не получится, и утащил в подвал выпить амонтильядо в знак примирения – ужасно он тогда себя чувствовал.

Сначала все шло как и было задумано – он привел его в кладовку, подвел к полкам с бутылками, на столик поставил бокалы желтого хрусталя, дал внуку штопор и пока тот возился с пробкой, быстро вышел и запер дверь.

– Деда, ты что? Открой, де! – через минуту сказал Алеша.

– Пей амонтильядо, внучок, а я скоро приду.

И убежал, чтобы ничего больше не слышать.

Продержался он часа полтора, не меньше, замер в своем эркере со сжатыми челюстями, потом сломя голову кинулся вниз, распахнул дверь – Алешенька сидел на полу и держал в руке пустую бутылку из-под вина.

– Он сидел прямо на полу и без всякого смысла смотрел прямо перед собой, – сказал старик. – Он даже не заметил, что я пришел. Всего полтора часа, всего полтора часа! Я не знал, что делать, что сказать, и спросил первое, что пришло в голову. Я спросил его, как ему понравилось амонтильядо. Это был у него какой-то шок, нервный срыв, мне потом объясняли по-медицински, я не запомнил. А на столике перед шкафом с бутылками стояли два бокала, один пустой, другой полный. Он налил мне вина, пока меня ждал, представляете! Я спросил его, как ему понравилось амонтильядо, а он даже не заметил вопроса. Он просто продолжал сидеть на полу и смотреть прямо перед собой. И молчал. Он так и не сказал ни одного слова – ни в тот день, ни в следующие…

– Он здесь?

– Нет, что вы! Я бы не выдержал. Я все сказал своим, сказал, что ухожу из Консультантов, потому что не прошел проверки… кровью. Я все сказал своим, сказал, что ухожу, но они велели остаться, потому что… все это так называ… все это испытание было блефом… я попросил их устроить куда-нибудь мальчика, чтобы его жанессовцы не достали, и по возможности вылечить. Да я и не мог оставить его у себя. Они бы обязательно достали его у меня, вы даже не представляете, какие они звери!

– А вы не звери.

– Мы?! Мы только защи…

– Защищались, слышал. И по долгу службы часто встречался с этой защитой. Так его вылечили ваши не звери?

– Лечат, – с виноватым видом ответил Геннадий Егорович. – Но это какой-то очень серьезный шок, так сразу не поддается. Алеша – очень впечатлительный мальчик, не то что я. Правда, прогресс есть. Он уже несколько слов сказал. Правда, он сказал их врачу, а думал, что говорит мне. Он думал, что отвечает мне там, в подвале. Знаете, что он сказал? Он сказал: «Дрянь оно, амонтильядо твое. Кисляк с привкусом хереса. Я вспомнил, кстати, пока здесь сидел, ты же сам читал мне этот рассказ в детстве. Было б из-за чего в тот подвал спускаться».

Вечером, без четверти шесть, точнехонько в свое время, Геннадий Егорович появился в гостерии «Последний шанс», но пошел не к своему обычному месту в углу, а к барной стойке.

– Здравствуй, Артур.

– Здравствуйте, Геннадий Егорыч, – сказал Артур и потянулся к батарее пивных кружек. – Вам как всегда?

– Нет, Артур, сегодня у меня другое меню, – ответил старик. – Не хочу пива. Налей-ка мне двести граммов вина. Белого. Крепкого. Я заметил, у тебя часто берут. Хорошее?

– Дешевое, – ответил Артур, подвигая ему бокал. – А что это вы, Геннадий Егорович, правила свои нарушить решили? Случилось что?

– Случилось. – Прищурившись, старик посмотрел на бармена. – Себе тоже налей, Артур. Тебе можно, еще почти целый час народу не будет.

На секунду Артур застыл, потом кивнул, скупо улыбнулся и налил себе тоже. Но тут произошел казус – его бокал не наполнился даже до половины.

– Я опустел, – сказал баллон. – Пора меня менять.

– Прямо как со мной! – засмеялся старик.

Артур болезненно скривился и наклонился под стойку за новым баллоном.

– Сейчас, я быстро. Извините.

– Ничего-ничего, я подожду! А у тебя не бывает амонтильядо? – спросил старик у Артура, пока тот наливал себе новый бокал.

– Херес такой? Нет, не бывает, здесь хересы не идут. – Артур наконец поставил перед собой полный бокал. – Ну?

Это «ну» прозвучало как приказ, оно было неожиданным и не вписывалось в отношения, сложившиеся между стариком и барменом.

Старик приподнял свой бокал, потом снова поставил его на стойку.

– Тебе сколько лет, Артур? – спросил он.

– Сорок шесть.

– А выглядишь на двадцать пять. Зачем тебе омолаживаться?

Артур промолчал, выжидательно глядя на старика. Тот весело качал головой, поглаживая бокал.

– Сорок шесть. Кризис среднего возраста. Самое счастливое время в жизни мужчины, но вот ведь парадокс – говорят, что в это время он чувствует себя несчастней всего. Неудовлетворенность, депрессии… Молодые и старики чувствуют себя куда лучше, они намного счастливее, чем люди твоих лет. И получается вообще непонятное – счастливые сражаются между собой, а несчастные выжидают в сторонке. Ты счастлив, Артур?

Тот опять промолчал.

– Так вот за что я пью твое белое крепкое. Я сегодня отмечаю свое спасение. На днях нашелся человек, который пришел, чтобы спасти мою жизнь. Спасибо тебе, Артур.

– Пожалуйста.

– Чокнемся? Хотя с нами обоими это произошло много лет назад.

Они чокнулись.

– Как вы догадались, Геннадий Егорыч? Где я прокололся?

– Ты шаркал, когда уходил.

– Вот оно что.

– Я не засек твоего появления, ты удалил этого Бриля без всякого шума. Я понял, что работает профессионал. Но, уходя, ты уже не заботился о бесшумности.

– Я догадался, что вы где-то рядом прячетесь, у вас времени не было убежать далеко, а значит, он бы вас нашел, причем обязательно. Я шумел не нарочно, я просто не подумал, что вы услышите, что вы так близко. Я не подумал, что у вас тоже плащ.