Леонид Кудрявцев - Фантастический детектив 2014 (сборник)

Старик отвернул воротник рубашки и показал маленькую белую пуговицу, пришитую изнутри.

– Он у меня всегда с собой. А когда я услышал шаги, я понял, что это профессионал, теряющий осторожность. Например, профессионал в отставке, человек лет сорока – сорока пяти. Я почти сразу догадался, что это ты. Догадался бы сразу, если б знал, что у тебя тоже плащ.

Артур отвернул воротник рубашки и показал маленькую белую пуговицу, пришитую изнутри.

– Он у меня тоже всегда с собой.

Старик кивнул.

Звякнул колокольчик, и Артур отправился обслуживать нового клиента; тот всегда приходил после Геннадия Егоровича. Надменный тип без имени и без возраста, но с огромным носом, он всегда заказывал два бокала белого крепкого, но сперва обязательно требовал меню. Дорогой, чуть потертый костюм и непременная белая бабочка на белой рубашке.

Когда Артур вернулся за стойку, он заметил, что бокал старика пуст.

– Еще? – спросил он.

Тот отрицательно покачал головой, но потом неожиданно согласился:

– Э, гулять так гулять!

Выпили.

– Одного я не пойму, – принявшись, наконец, за свои орешки, сказал старик. – Зачем вы так радикально ситуацию разрешили? Зачем надо было удалять? Пошумел бы, помешал, да и отправился восвояси.

– Еще? – спросил Артур.

– Нет, спасибо, у меня уже и так в голове зашумело.

Артур подумал немного, через стойку наклонился к нему.

– Должен вам признаться, Геннадий Егорович, что я не только спасать вас побежал, я шкуру свою спасал. Может, и вообще не побежал бы, если б не это. Но Бриль не расплатился, когда пошел сразу за вами. Я тогда сразу понял – он не забыл, он нарочно не расплатился, чтобы повод был вернуться. Он никогда не оставляет свидетелей. Не сегодня, так завтра он бы меня все равно достал.

– Ты его знал?

– Я как раз уходил, по возрасту уходил, когда он пришел в «Жанессо». Я тогда был…

– Я знаю, – сказал старик.

– А-а-а… Так вот, меня-то он не видел, а его мне как-то показали издали, назвали исполнителем суперкласса. Он с того времени сильно изменился. Злой стал, нервный, я его даже не узнал сразу. И вино пил перед исполнением, а это уж вообще. Какой там суперкласс, смех один. Но все-таки и с такими не шутят. Так что, когда я увидел, что он за второй бокал не расплатился, ножик из ящика схватил – и за ним. Страшно было. Я еще в кафе плащ включил.

Опять звякнул колокольчик у входной двери.

– Ого! – тихо сказал Артур.

Геннадий Егорович обернулся. В дверях, засунув руки в карманы, стоял Менгрел.

– Это не я, – сказал Геннадий Егорович. – Я не играю в такие игры.

– Надеюсь, – сказал Артур.

Менгрел подошел к стойке и поздоровался.

– Вот, решил немножко расслабиться, а то все работа, работа… Что у вас тут пьют? О, белое крепкое? Накапайте-ка и мне тоже грамм двести, Артур Михайлович!

Накапали. Пытались смотреть приветливо, но все равно получалось мрачно. Менгрел тоже веселым не слишком выглядел, хотя и старался. Стрельнул глазами в того, в другого, потом в свой бокал уставился, который сразу ополовинил.

– Тут мне спутниковое прислали, – вдруг сказал он. – Вы даже не представляете себе, какая это морока – официально получать спутниковое. Вот скажите мне, почему? Нет, я понимаю, народ у нас такой, что не каждому можно, но я же официальное лицо, антивозрастной контингент, мне в ту же секунду должны информацию выдавать! Мне же преступления раскрывать, и желательно по горячим следам. А спутники – они же все видят! Так нет – защита информации, извольте помучиться, пока следы не остынут. Вы как хотите, а по-моему, бюрократия – бич современного общества, его тормоз и убийца.

– И что в том спутниковом вы увидели?

– Ничего. Честно говоря, я ничего особого и не ждал. – Менгрел внимательно посмотрел на свой бокал. – Хорошее вино, не то что это ваше амонтильядо. Я тут решил попробовать… ну не знаю, я не знаток, но то ли мы изменились, то ли амонтильядо, то ли ваш старинный писатель в жизни его не пробовал – не восторг.

Старик заморозился, только глаза расширил. Артур скроил самое невыразительное лицо и почему-то положил на бокал ладонь.

– Там все видно, – сказал Менгрел, – с любого угла обзора. Там видно, как вы, Геннадий Егорович, выходите из кафе, проходите два квартала, поворачиваете к пустырю и пропадаете – точно так, как вы и рассказывали. И там не видно, чтобы за вами кто-нибудь шел.

– Не надо, – сказал старик. – Он за мной шел, я его сразу засек. Я же еще в гостерии все про него понял.

– Ох, вы меня не слушаете, – сказал Менгрел. – Я же не говорю, что он за вами не шел, я говорю, что спутники его не увидели. В старину, когда вдруг криминалисты открыли значение отпечатков пальцев, преступники быстро перестроились и стали работать в перчатках. Нет, правда, мне понравилось ваше белое крепкое. Самодел?

– Все официально, – тихо сказал Артур.

– А, ну да. Так вот, мы называем этот прибор зонтиком. Попроще плаща, но принцип тот же – на земле видно, а от спутников экранирует, полный идиотизм, но почему-то очень прижился. Дешевле, что ли.

Говорил он монотонно, негромко, мрачно и безнадежно:

– Словом, вышел только Геннадий Егорович, это зафиксировано. Зашел за угол и исчез. Потом, спустя примерно семь минут, на проспекте Чубайса, где, как мы знаем, находится ваша, Артур Михайлович, гостерия, направляясь от Солдатской площади, вдруг возникла женщина, идентифицированная как Светлана Козлова, референт главы нашего филиала «Жанессо» Ореста Аристарховича Аристова, без особенных оснований подозреваемая в том, что она является штатным удалителем филиала. Женщина вела себя нервно и бежала прочь от Солдатской площади, не соблюдая при этом никаких мер предосторожности. Из этого я делаю вывод, что Светлана Козлова… кстати, она действительно не Козлова… что она тут ни при чем.

И, оценив удивленные мины слушателей, Менгрел продолжил:

– Да сами подумайте – исполнитель идет на акцию, исполняет ее, причем исполняет профессионально, никакой даже примятой травы, кроме как после вас, Геннадий Егорович, не осталось, а потом почему-то в панике убегает, забыв о хорошо продуманных планах отхода, забыв обо всем на свете. Это значит, что все пошло не так, это значит, что исполнитель в полной растерянности, что он испуган, это значит, что он не совершил акцию. Если бы Света убила, она бы так не нервничала, не убегала бы так, не выключала бы плащ до ближайшего укрытия, хотя бы зонтиком прикрылась от спутников. Да еще этот нож. Убивала не она, она испугалась убийцы, потому что его не видела. Нет, Бриля убил другой.

– Как интересно! – сказал старик. – Значит, вам надо искать другого?

– Зачем искать, я его нашел уже, – ответил Менгрел, тут даже и не скажешь, как – сразу и грустно, и весело. – И даже очень быстро нашел.