Анатолий Заклинский - Миллстоун (Трилогия)

– А на чей похоже?

– На следы когтей.

– А если представить, что это всё же были зубы?

– То тогда это очень редкий и странный мутант. Помню, когда я был маленьким, мы поймали большую крысу с очень кривыми зубами. Если представить, что она подросла раз в десять, можно сказать, что это она.

– Ладно, остановимся на когтях, только крыс мне не хватало.

– Тем более, что на шее точно есть следы зубов. Вы ведь не думаете, что его грызло два существа.

– Этого тоже не хотелось бы, – сказал Миллстоун, рассматривая отпечатки на шее.

Сложно было понять конкретно – вся шея с правой стороны была разодрана в клочья. Хотя, если проводить параллели с вампирами, то всё должно быть гораздо скромнее.

– Что вы можете сказать о зубах того, кто это сделал? – спросил Джон.

– Да в целом всё то же, – пожал Плечами Фоллер, – я сказал бы, что это кто-то неимоверно сильный и настолько же голодный. Вряд ли то, что он не сразу нашёл нужный сосуд, можно было бы объяснить тем, что жертва сопротивлялась.

– Значит, сначала он пил кровь. А потом пресытился, и ему захотелось деликатесов, коим и стали сердце и печень, – сказал Миллстоун.

– Да. Не знаю только, насколько можно считать сердце деликатесом, – улыбнулся Фоллер.

– А вот что касается печени, что вы можете сказать о её состоянии в телах предыдущих жертв?

– Она была нетронута.

– Значит, попробовать её он решил только сейчас.

– Может быть, просто задел, когда рвал сердце, но я нигде не вижу недостающий кусок, – сказал эксперт.

Джон ненадолго задумался, а Фоллер продолжил работу. Вскоре дело дошло до вскрытия черепа, и как только перед экспертом предстал мозг жертвы, он удивлённо поднял брови. Взглянув, Миллстоун увидел, что и кора головного мозга покрыта большим количеством мелких рубцов, чем-то отдалённо напоминающих те, что были на коже.

– И как же объяснить это?

Фоллер направил на вскрытую черепную коробку дополнительный свет и поднёс увеличительное стекло.

– Совсем непонятно. Его мозг тоже поражён. И как будто бы той же болезнью, что и тело.

– У предыдущих жертв не было ничего подобного?

– У первых двух точно нет, а у третьей вообще не было головы.

– Всё это интересно. У вас здесь можно курить?

– Да, конечно, мы же здесь одни, – сказал Фоллер и сам полез за сигаретами.

Джон медленно закурил, ещё раз оглядел шею и разодранную грудь жертвы.

– Как вы видите того, кто это сделал, мистер Фоллер? Мог это быть здоровенный койот?

– Шутите? – усмехнулся эксперт, – волчьей лапой при всём желании так не вскроешь грудь. Если вы уж решили погрузиться в небылицы, то я вам скажу, что следы зубов действительно больше смахивают на волчьи, но вот в груди следы исключительно пятипалых рук. С большими, правда, когтями. Так что это, скорее, оборотень. Правда, сейчас не полнолуние, так что я не знаю, откуда бы ему взяться.

– У тамошних жителей есть легенда.

– Думаете, мне её не рассказывали? – усмехнулся Фоллер, – они ею завлекли многих авантюристов, которые принесли деньги в местный бар и на постоялый двор, но никто из них не видел этого чёрного койота.

– Но мы имеем тело с соответствующими следами.

– Мистер Миллстоун, возможно, вам известно нечто большее, поэтому вы можете строить свои версии. Я, может, и не могу увязать все следы воедино, но и в древние проклятья тоже не верю.

– Что же, ладно. Если мне потребуется ваша помощь, мистер Фоллер, я немедленно к вам обращусь.

– Хорошо.

– И вы тоже сообщайте, если будет что-то интересное.

– Непременно.

Миллстоун и Дуглас попрощались и ушли. Рабочий день близился к концу, голова уже болела от количества информации, которая не могла найти себе места, поэтому Джон был рад возможности отправиться домой.

Их поселили в общежитии, в котором жили работники всех городских служб, у которых было плохо с жильём. Здесь же жила и Шейла. Не прошло и двух часов, после того, как закончился рабочий день, а Джон уже стоял на пороге её комнаты со скромным букетом из трёх роз и бутылкой красного вина.

На Шейле был халат, когда она открыла дверь. Это выглядело очень по-домашнему, и Джон не мог вспомнить, когда видел её такой в последний раз.

– Ого, мистер Джонни, вы сегодня решили устроить сюрприз? – приятно удивилась Шейла, впуская Миллстоуна, – что за повод?

– Никакого. Я хотел купить только вино, но потом увидел цветочника, которому за день не удалось продать только этот букет.

– А я уже думала, что всё серьёзно.

– У меня всё всегда серьёзно, – сказал Джон, вешая шляпу на вешалку и проходя внутрь.

– Ты голоден?

– Если ты о еде, то я уже успел перехватить. Вспоминал старые добрые времена, когда есть приходилось сидя на водительском сидении. А вот что до чего-то другого, – Джон аккуратно поставил бутылку на стол и притянул к себе Шейлу, – то голоден. Можно было бы конечно подождать завтрашнего дня, вытащить тебя в Две Тонны, но я решил, что сегодня будет репетиция.

– Значит, репетиция, – улыбнулась Шейла.

– Да! – сказал Джон и крепко поцеловал её в губы.

– Я считаю, что наш сегодняшний утренний секс нужно перенести в твой рабочий кабинет, – заявил Миллстоун за завтраком.

– Джонни! – возмутилась Шейла и легонько шлёпнула его по плечу.

– А что? Участок сегодня закрыт? – с наигранным непониманием спросил Миллстоун.

– Нет.

– Ну, тогда я предлагаю выдвигаться. Не стоит затягивать, а то утро закончится.

– Джонни, Джонни, – покачав головой с наигранным недовольством, сказала Шейла.

– Совращать меня в пустом отделе было можно, а теперь что-то изменилось?

– Тогда был порыв.

– Порыв, значит, – улыбнулся Джон, – а потом был ещё порыв. На столе у Энни.

– Ну, она с самого начала положила на тебя глаз. Надо же было ей как-то отомстить.

– Вот и мы с тобой сегодня сделаем что-то из этого, – сказал Джон, допивая кофе и вставая из-за стола.

– То есть?

– Ну, либо порыв, либо отомстим кому-нибудь.

– Кому? – удивилась Шейла.

– Это неважно, – улыбнулся Джон, – можно я закурю?

– Только если и меня угостишь.

– А то я тебе когда-то отказывал.

– Пойдём только в комнату.

– Не вопрос.

Окна единственной комнаты выходили на заднюю сторону дома, за которой виднелись длинные вереницы двухэтажек. Джон протянул Шейле сигарету и помог прикурить, а потом прикурил сам. Убрав зажигалку, он открыл окно и поставил на подоконник пепельницу.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросил он.

– А мы в участок не идём?

– Я имел в виду, после.

– Не знаю. Вроде ничего не было. А у тебя есть предложения?

– Пока просто спрашиваю.

– Ничего конкретного, просто хотела развеяться.

– Ну, тогда мы что-нибудь придумаем.