Иван Калина - Ворота Лешего

Макс присел на валун. Возможно, когда-то давно это была высокая гора или дно моря… кто знает, что там было до нас. После того происшествия в деревне нужно было собраться с мыслями, подвести итоги путешествия по маршруту Насти. Ничего утешительного. Кругом одно зеро. Все невпопад. А что он вообще хотел узнать? Что Настю кто-то нарочно свел с ума? Найти виновных и наказать? А если никто не причастен? Настя сама виновата, что полезла во все это. Сама заблудилась в болотах. Тогда что он здесь делает? Он в который раз задавал себе этот вопрос. И не находил ответа.

Что-то кольнуло его в бок. Макс вспомнил, что выходя из домика Ильи Васильевича, забрал из рюкзака нож, сунув в потайной карман куртки – в последнее время у него выработалась привычка носить клинок с собой. И теперь тот давал о себе знать.

Неожиданно заиграла мелодия телефона. Макс очень удивился – телефон был давно разряжен, как же так?!.. Высветился незнакомый номер.

– Макс, ну наконец-то я дозвонился до тебя, – услышал он мужской голос, не сразу узнав в нем Гену. – Ты куда пропал?

Надо же! О нем беспокоится совершенно посторонний человек. Хотя, Максу было немного приятно, что хоть кому-то он был не безразличен.

– Как Настя? – Спросил он и тут же понял, что сморозил глупость. Откуда Гене знать о ней? Он же не пойдет в больницу к чужой девушке.

– Настя? Ей уже лучше.

Макс опять удивился. Гена был полон сюрпризов. Неужели он ходил к ней в больницу, или, может, звонил доктору? Последнее более правдоподобно, ведь телефон лечащего врача записывал он. Гена, не услышав ответа, начал снова беспокоиться. Его голос пронзительно звенел в трубке.

– Эй, ты где? Почему молчишь? Ты в порядке?

Макс поморщился от почти ощутимой боли в ушах, слегка отодвинулся от телефона.

– Со мной все хорошо, – ответил он паникующему приятелю, – я в Сосновке.

– В Сосновке? В какой Сосновке? Что ты там делаешь? – надрывался Гена.

– Настя купила тур по болотам. Я хотел узнать, отчего она сошла с ума. Я поехал по ее следам. Последнее, что я узнал, это то, что она была здесь, а потом седовласый повез ее в мертвую деревню и после этого…

Макс не мог понять, почему он рассказывает об этом Гене. Ведь сначала он скрыл от него свои планы. Только теперь Максу было все равно, да и хотелось просто по-детски пожаловаться, переложить часть груза хоть на кого-то еще.

– Подожди… – Гена как будто стал соображать. – Сосновка, это которая на Кузьминских болотах?

– Да, – обрадованно подтвердил Макс. – Только я тут ненадолго. Скоро домой поеду. Я здесь только время потерял.

– Макс, не уезжай, я приеду к тебе. Мы во всем разберемся вместе.

– Зачем ты поедешь сюда? Не надо. Я сам…

– Нет, нет. Ничего не предпринимай без меня. Жди.

– Гена, не приезжай. Все зря.

Но с того конца провода послышались короткие гудки. Гена не хотел слушать возражений. Ну и сам виноват. Приедет, а Макса тут уже не будет. Пусть бегает и ищет его, где хочет, раз такой дурак. Интересно, откуда он взял его номер телефона? Макс не помнил, чтобы давал ему такую информацию. Впрочем, все равно. Пора возвращаться к домику гостеприимного орнитолога Ильи Васильевича. У него он спросит про заброшенную деревню и постарается добраться до нее. Возможно, там он найдет разгадку. Макс уже принял решение. Он не может вернуться к Насте с нулевым результатом.

Калитка орнитолога была широко раскрыта, посреди двора, в луже, лежал сломанный, будто растоптанный, бинокль. Закатное солнце отражалось в валяющейся в стороне линзе, а ветер дергал ветки сирени с уже почерневшими листьями. Макс наклонился, чтобы поднять бинокль и вдруг перед его взором возникла картинка – мертвые глаза старика-орнитолога, а по мутной роговице ползет рыжий таракан. Это видение как фотовспышка блеснуло и погасло. Его чуть не вывернуло от отвращения. Макс нутром почувствовал, что произошла какая-то беда, вихрем ворвался в дом. Ему пришло в голову, что старик лежит с сердечным приступом, не в силах пошевелиться и позвать помощь.

– Илья Васильевич!

Никто не отозвался. Он влетел в спальню, запнувшись за половик. Чуть не поскользнулся, едва удержал равновесие. И так же резко остановился – навстречу ему вышел заспанный старик. Он зевал и тер глаза.

– Что случилось? – старик пытался понять, что происходит.

– Вы спали? – Макс все еще не мог опомниться от картинки, которая представилась его внутреннему взору.

– Наверно заснул, – моргал старик, стараясь отогнать наваждение.

– Вы бинокль разбили… – добавил Макс упавшим голосом. Он настолько запутался, настолько эмоционально был выпотрошен и высушен, что решил больше не удивляться ничему и свои ощущения не принимать на веру.

– Домой-то не собираешься? – спросил старик.

– Рано еще. Мне нужно попасть в Черноноги. Не подскажете дорогу?

Макс взял рюкзак в руки. Вот черт, ему опять показалось, что рюкзак обыскан. Еще раз? Он оглянулся на старика. Но тот смотрел как-то растерянно, тоскливо. Нет, Илья Васильевич не мог этого сделать. Скорее всего – показалось. Как все в этой проклятой деревне. Как все в этом проклятом деле! А может, и Настя сейчас дома, жива-здорова, варит ненавистный постный капустный суп. А может, и Настя ему показалась? Не было никакой Насти. Какая-то девушка имелась, да. Но, кажется, он с ней не жил. Встречаются иногда. Как ее зовут? То ли Наташа, то ли Вера. Или, может быть, Ирина?

Стоп! Макс укусил себя за руку. Сильно, оставив отпечатки зубов. Настя была! Она и сейчас существует!

– Не знаю я такой деревни, – сказал старик, а Макс не сразу понял, что тот ответил на его вопрос.

– Ничего, спрошу у местных. Кто-нибудь да в курсе.

– Так Гордецов Андрей здесь все места знает. Сходи к нему.

– Это седой который? – Макс впервые проявил интерес. – Нет, он не сможет. У него клиент там какой-то….

– А без его ведома тебе вряд ли кто помогать станет, – уверенно сказал старик.

– Он что у вас, всем заправляет?

– Ну да, типа деревенского старосты. Монополию держит. – Старик хохотнул, уже совсем приходя в себя после сна. – Ужинать будешь?

Макс в сердцах бросил рюкзак на пол.

– Черт бы вас всех подрал! И Сосновку вашу тоже.

– А вот тут с тобой согласен, – старичок начал доставать из буфета какие-то старинные тарелки.

– Консерву открой, – он подал Максу жестянку с сардинами. – Под картошечку замнем.

Макс оглянулся в поисках ножа, а потом достал из кармана свой. Вбил клинок в дно банки и услышал за спиной гром – тарелки вдребезги! Макс обернулся – старик стоял бледный, как полотно, а его взгляд остановился на ноже. Что это его так напугало? Даже не то, чтобы напугало, а привело в ужас, покрыло холодным потом? Старик протянул дрожащий палец в сторону банки с сардинами.