Иван Калина - Ворота Лешего

В нескольких местах солому подожгли. Язычки огня мгновенно пробежали по сухой соломе, промчались вдоль, а потом начали лизать стены. Пламя весело затрещало, заполыхало, заскакало в зрачках полусотни сосновцев. Все с замиранием ждали развязки. Стало жарко. Макс расстегнул куртку, подумал и вовсе снял ее. Дом был полностью охвачен огнем. Деревенские зрители отступили назад, теснимые жаром, от едкого дыма слезились глаза. Они весело гоготали, сопровождая горение дома выкриками и улюлюканьем, не совсем понимая, что будет дальше. Возможно, они думали, что найдут Алчущего в останках дома. Кто-то из них ворчал, что легче было вскрыть пол и облицовку. Зачем поджигать такой еще вполне добротный дом? Лишь единицы понимали – чтобы найти Алчущий, Максу нужно шагнуть в огонь. Вот хватит ли у него на это сил и веры? Второй попытки не будет. «Спасется тот, кто верит» – мысленно повторил он слова старика-орнитолога. Но как же это трудно – поверить на пустом месте!

Макс до боли сжал пальцы в кулаки, встал, сделал глубокий вдох. Пора. Потихоньку звук ревущей толпы и треск огня стали утихать, как будто кто-то плавно крутил регулятор громкости. И наступила тишина. Успокаивающая и убаюкивающая. Макс закрыл глаза. Он не стал просить какие-то силы: небесные или адские помочь ему. Он обратился внутрь себя. Он сам – вселенная. Он сам – сила! Раньше ему казалось, что все, что произошло с ним на болоте после того, как он бежал из мертвой деревни, было либо сновидением, либо плодом его потрясенного и измученного сознания. Он всеми силами старался уйти от реальности. Он боялся признавать ее. Но, пожалуй, хватит бегать и прятаться. Время выйти из шкафа, где он просидел целых 26 лет, думая, что это и есть его мир, его реальность.

Камень, огромный валун посреди болота… Он отлично помнил, как тогда набирался у него сил. Макс представил, что снова прикасается к нему ладонями. На физическом уровне ощутил, как тугая колючая струя энергии заполняет его изнутри, раздвигая границы тела, раздувая его как резиновую игрушку. «Довольно», – подумал Макс и убрал руки. Открыл глаза. Все вокруг изменилось, как будто он стал выше ростом.

Прошло минут двадцать, не меньше. Дом уже пылал, обдавая жаром. Народ отступил на несколько метров. А Макс все стоял на своем месте, не шевелясь. Волосы его слегка опалило, того и гляди, хватится одежда. Старейшина нервничал. Его съедал червь скепсиса. И чем дольше стояли возле горящего дома, тем труднее было сдержать нетерпение. Не выдержав, он подошел к Максу.

– Что дальше? Давай же, ищи.

Тут дверь сорвалась с петель и с грохотом упала внутрь. Макс дотронулся рукой до кулона, висящего на шее и, не оглядываясь, шагнул в проем горящей двери.

Народ ахнул, Иванна упала в обморок. Все заголосили. Их лица изображали крайнюю степень удивления – никто не ожидал. И только Гена среагировал не так, как все. Он закрыл лицо курткой, вдохнул побольше воздуха и… прыгнул следом.

Макс упал на землю, носом в небольшой сугроб. Уходя в неизвестность, полагаясь не на знания, а на шаткую веру, он сильно оттолкнулся, как перед прыжком с высоты, а приземлился раньше, чем ожидал. Не удержал равновесия и растянулся на земле. Он стряхнул с лица снег, оглянулся – вокруг знакомая унылая картина болот, разве что заретушированная белым. Если бы кто-то раньше сказал Максу, что он когда-то будет самостоятельно перемещаться сквозь пространства, он бы высмеял этого человека как неоригинального шутника. Но сейчас это для него оказалось так же просто, как выйти в другую комнату.

Он обернулся назад. Он думал увидеть нечто вроде двери, но вокруг была нетронутая тишина, болота с чахлыми елками тянулись во все направления, насколько хватало глаз. Двери не было. И следов не было – он не пришел сюда, он свалился в буквальном смысле слова. Только разве что не с неба. А впереди, в каких-то паре метров от него, лежал нож. Вокруг ножа снег слегка вытаял, будто от теплого. Макс протянул руку. Не дотягивается. Он подобрал под себя колено, начал подниматься, но не успел полностью распрямить спину, как что-то бросилось на него сверху и повалило на землю. Макс снова оказался в снегу, прижатый кем-то сильным.

Это был явно человек и безусловно – враг. Враг давил одной рукой на шею, впечатывая лицо в снег. Макс начал ожесточенно работать руками, пытаясь скинуть с себя неведомого неприятеля. Но тот не сдавал позиции. Не хватало воздуха, снег забился в рот и нос, легкие разрывало от углекислого газа. Еще чуть-чуть и конец. Макс потянулся рукой к ножу. Где-то он был там, не так уж и далеко. Враг понял его намерения и сам потянулся за ножом. Его внимание переключилось, вес сдвинулся, этим и воспользовался Макс. Одним рывком он скинул с себя противника. Еще рывок – и сам оказался сверху. Сел верхом, прижал плечи противника к земле. На него смотрел Гена. Скалился – перемена в расположении сил его не смутила.

Оба замерли в ожидании, только взгляды как сверла вбуравливались через две глазные дыры в черепе, через зрачки в сам мозг. Нет, Гена пришел не мстить за невесту, не для переходов в параллельный мир. Он даже не питает ненависти к Максу. Тот для него – просто досадное препятствие. Муха на стене, которую надо бы прихлопнуть, да слишком та верткая. Достает, пьет кровь, выносит жужжанием мозг, но она всего лишь муха, никто. Гене нужен нож, чтобы отомстить за пренебрежение и доказать другим, что он выше их, чтобы стать хозяином, господином, властелином. Чтобы отыграться. Он всю жизнь ждал этого момента. Он не осознавал своих желаний, они спали в нем как моль в куколке. И проснулись, едва нож оказался близок.

Гена извивался под взглядом Макса. Закрыть глаза, прервать контакт. Он повернул голову – Алчущий рядом. Но Макс тоже видит его. Кто доберется первым – тот и победил. Макс изготовился для прыжка, Гена почувствовал это. И только Макс расправил мышцы, оттолкнулся и распрямился в прыжке вперед, Гена ударил его головой под дых, и повалил, одновременно перекатываясь, снова оказался сверху.

Оба были почти равны по силе. Ни один не хотел уступать. Сплетясь в клубок, они катались по земле, то приближаясь, то отодвигаясь от ножа. Вот, наконец, Гена изловчился и пнул Макса в пах. Тот ослабил хватку. Гена рванул вперед, но Макс в последний момент успел зацепить его за ногу. Гена ожесточенно отпинывался куда попало, по рукам, по лицу. Но Макс как будто не чувствовал боли. Он, сжав зубы, подтаскивал Гену за ногу к себе. Лишь бы подальше от ножа. Гена цеплялся руками, разгребая снег, хватался за жалкие былинки, торчащие из-под снега и, как обледенелые спички, обламывающиеся в руках.

С каждой секундой Макс ощущал, что ему все легче тащить бешено сопротивляющегося Гену, как будто тот терял в весе. Еще рывок и Гена оказался откинутым назад. Как-то странно и медленно отлетел, размахивая руками в воздухе, приземлился плашмя. Макс в изумлении взирал на его полет. Но Гена тут же, одним прыжком, как в кино, вскочил на ноги. Губы его шевелились, и пальцы что-то мелко чертили в воздухе. Не иначе – заклятье делает, подумал озадаченный Макс. И в то же мгновение Гена рванул вперед, сделал сальто, и опершись руками о землю, с размаха обрушил ноги Максу в грудь. Теперь летел Макс. Ударился спиной о дерево. Сверху на него полетели старая хвоя и шишки. Только сейчас до Макса дошло, что бой пошел по другим правилам. Откуда взялась эта сила, как ею управлять? Гена об этом не задумывался. Он наступал с решением добить соперника. Подбежал, размахнулся, обрушил кулак в то место, где долю секунды назад было лицо Макса. От удара с ели сошел слой коры. Макс выставил блок, Гена сумел его прорвать, отбросив Макса на спину. Кинулся сверху, но Макс успел откатиться. Он чувствовал силу, но мог пока использовать ее лишь в обороне. Да почему же, черт побери, все так стремно-то? Может, у него злости маловато? Агрессии не хватает для быстрой победы?