Дженнифер Барнс - Дурная кровь

Общительных личностей.

Монстр отдавал мне обещанное.

— Сам я скорее одиночка, — продолжил Рэддинг. — Но ещё я слушатель. За все

эти годы я слышал слухи. Шепот. Городские легенды. Владыки и ученики, ритуалы и

правила, — он наклонил голову на бок, наблюдая за моей реакцией, словно он видел, что

творится в моём мозгу и находил это занимательным. — Я знаю, что каждый владыка сам

выбирает себе замену. Я не знаю, сколько их. Не знаю, кто они и где они находятся.

Я подалась вперед.

— Но вы знали, что они забрали мою мать. Знали, что она была жива.

— Я из тех, кто видит схемы, — Рэддингу нравилось говорить о себе,

демонстрировать своё превосходство надо мной и ФБР, над Бриггсом и Стерлинг —

наверняка он подозревал, что они скрываются за стеклом. — Вскоре после моего

заключения, я узнал о ещё одном заключенном. Его осудили за убийство его бывшей, но

он утверждал, что она была всё ещё жива. Видишь ли, они так и не нашли тело. Только

огромное количество крови — по словам обвинения, слишком большое, чтобы жертва

могла выжить.

Эти слова показались мне настолько знакомыми, что по моей спине пробежал

холодок. Гримерка моей матери. Я пытаюсь нащупать выключатель. Мои пальцы

касаются чего-то липкого и теплого, и…

— Вы заподозрили, что эти люди как-то с этим связаны? — я едва расслышала

свой вопрос за оглушительным стуком моего сердца.

Уголок рта Рэддинга ехидно изогнулся вверх.

— Каждой империи нужна королева.

Э то не вся история. Должно было быть что-то ещё.

— Через много лет, — добавил отец Дина, — я и сам нашел себе ученика.

Он нашел троих, но я знала, о котором из них он говорит.

— Уеббер, — этот человек похитил меня, выпустил меня в лесу и охотился на

меня. Словно на животное. Словно я была добычей.

— Уеббер доставлял мне информацию. О Дине. О Бриггсе. О тебе… И о

специальном агенте Лейси Лок.

Лок, моя первая наставница из ФБР, начала свою жизнь под именем Лейси Хоббс —

она была младшей сестрой моей матери. Она умерла серийной убийцей, снова и снова

повторявшей её убийство.

Не убийство, — напомнила себе я. — Всё это время, пока Лок убивала женщин по

подобию моей матери, она была жива.

— Вы узнали подробности дела моей матери, — я, насколько только могла,

постаралась сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас — на Рэддинге. —

Вы нашли связь.

— Шепот. Слухи. Городские легенды, — Рэддинг повторил свои же слова. —

Владыки и ученики, ритуалы и правила, а в центре всего этого — женщина, — его глаза

блестели. — Очень особенная женщина.

Мои губы и язык пересохли так сильно, что мне едва удалось выдавить слова.

— Особенная чем?

— Женщина, которую можно превратить во что-то великолепное, — Рэддинг

закрыл глаза. Его голос вибрировал удовольствием. — Что-то новое.

Ты

Ты берешь нож. Шаг за шагом ты приближаешься к каменному столу, взвешивая

клинок в своей руке.

Колесо крутится. С ним крутится прикованная к камню телом и душой жертва.

— Каждого проверяют, — ты произносишь слова и плашмя проводишь ножом по

шее жертвы. — Каждый должен быть достоин.

Власть бежит по твоим венам. Твоё решение. Твой выбор. Один поворот твоего

запястья и прольётся кровь. Колесо остановится.

Но без порядка, появится хаос.

Без порядка, появится боль.

— Что тебе нужно? — ты склоняешься вперед и шепчешь древние слова. Нож в

твоей руке целится в шею жертвы. Ты могла бы убить его, но это многим тебе

обойдется. Семь дней и семь мук. Колесо никогда не останавливается на долго.

— Что мне нужно? — жертва повторяет вопрос с улыбкой, в то время как по его

обнаженной груди струится кровь. — Мне нужны девятеро.

ГЛАВА 3

— Это было жизнерадостно, — Лия спрыгнула со стола, на котором она сидела.

Агент Вэнс только что проводил меня в комнату для наблюдений. Стерлинг и

Бриггс всё ещё глядели на комнату, которую я покинула несколько минут назад. По другую

сторону двухстороннего стекла, охранники подняли Дэниела Рэддинга на ноги. Бриггс —

напористый, амбициозный и, по-своему идеалистичный — всегда будет видеть в Рэддинге

чудовище, угрозу. Стерлинг была более сдержанным человеком — из тех, кто будет

сдерживать свои эмоции и следовать правилам, включая то, в котором говорилось, что

людям вроде Дэниела Рэддинга не удастся разрушить её самоконтроль.

— Честное слово, — взмахнув рукой, продолжила Лия, — серийные убийцы такие

предсказуемые. Вечно «я хочу увидеть, как ты будешь страдать» и «я буду цитировать тебе

Шекспира, представляя, как пляшу на твоём трупе».

То, с каким пренебрежением говорила Лия, показывало, что увиденный ею разговор

повлиял на неё почти так же сильно, как и на меня.

— Он лгал? — спросила я. Как бы я на него не давила, Рэддинг убеждал меня в

том, что он не знал имени того заключенного, «смерть» бывшей которого так напоминала

«смерть» моей матери. Но я не собиралась верить мастеру манипуляции на слово.

— Возможно, Рэддинг знает больше, чем говорит, — сказала мне Лия, — но он не

врёт — по крайней мере, он не врал о Старосветском Синдикате психов-убийц. Он

немного приукрасил правду, когда сказал, что хочет наблюдать, когда эти психопаты с

тобой разделаются.

— Конечно, Рэддинг не хочет наблюдать, — я попыталась подражать

легкомысленному тону Лие в попытке сделать всё это менее значимым. — Он же Дэниел

Рэддинг. Он хочет убить меня собственными руками.

Лия изогнула бровь.

— Кажется, ты так влияешь на людей.

Я фыркнула. Учитывая то, что с тех пор, как я присоединилась к программе

«Естественные», меня пытались убить сразу два маньяка, я не могла с ней поспорить.

— Мы отследим дело, о котором говорил Рэддинг, — Бриггс наконец-то обернулся

к нам с Лией. — Это может занять какое-то время, но если заключенный, подходящий под

описание Рэддинга существует, мы его найдём.

Агент Стерлинг опустила руку на моё плечо.

— Ты сделала то, что должна была, Кэсси. Дин понял бы это.

Конечно, он бы понял. Но от этого было не лучше. Только хуже.

— А то, что Рэддинг сказал о твоей матери…

— Мы здесь закончили? — внезапно произнесла Лия, перебивая агента Стерлинг.

Я не стала смотреть на Лию с благодарностью, но всё же я ценила её

вмешательство. Я не хотела обсуждать намёки Рэддинга о моей матери. Не хотела гадать о

том, было ли в них хоть зерно правды.

Моя наставница уловила намёк. Пока она вела нас наружу, агент Стерлинг больше

не пыталась поднять эту тему.