Алексей Герасимов - Вычислительный голем мистера Бэббиджа

— Вы правы, сержант, не стоит терять времени, — кисло согласился доктор Ислингтон. — Мистер Круп, привезите Ферручино, а то тут скоро будет не протолкнуться.

Действительно, вокруг места швартовки "Роял Мэри", привлеченные видом амбротипического аппарата и полицейского оцепления начали собираться портовые работники, вполне логично рассудив, что вскоре их может ожидать некое любопытное зрелище. Надо сказать, что они не ошиблись. Уже минут через семь у фальшборта появился, а затем и выкатился по наклонному трапу без ступеней… аппарат – иначе я и не возьмусь это охарактеризовать.

Обычные големы, хотя ничего обычного в них и нет – штука это дорогая и редкая, которые применяются в горной промышленности или на погрузочно-разгрузочных работах хотя бы отдаленно напоминают людей – громоздких, корявых, непропорционально сложенных, но людей, – этот же более всего напоминал установленный на вытянутое инвалидное кресло русский самовар, у которого вместо краника торчала вытянутая вперед длинная и тонкая рука с тремя изогнутыми пальцами, и сверху увенчанный коробом, наподобие амбротипического аппарата и рупором. Я, честно признаться, не знаю, как големы ориентируются в пространстве и способны ли на это без помощи управляющего оператора вообще, но этот явно был зрячим, поскольку двигался, издавая при том легкое шуршание подшипников, сам, без каких-либо указаний.

— Доктор Ислингтон, пожалуйста, несколько слов для прессы! — протиснулся я вперед, когда монструозный механизм остановился возле него.

Англичанин обернулся, и мистер Фёст немедленно сделал снимок.

— Фемистокл Адвокат, репортер "Светского хроникера", — представился я.

— Да, я наслышан о той шумихе, что вы подняли по поводу нашего визита, — мрачно усмехнулся ученый. — Что вы хотели узнать? От вас, как мне кажется, не утаили ни грана информации о предстоящих событий.

— Ах, я прошу всего лишь о небольшом комментарии для наших читателей. Мне послышалось, или вы назвали это ваше творение – "Ферручино"?

— Не мое, а профессора Фантомхайва, — строго поправил меня британец. — Это он довел работу сэра Чарльза до завершения. Что же касается имени… Ну, надо же нам его как-то называть?

— Да, разумеется, — согласился я. — А он действует на основе магических кристаллов, как и прочие големы?

— Он движется на основе получаемой от кристалла энергии, — с апломбом истинного сноба произнес Ислингтон. — А действует на основе вычислительного механизма Бэббиджа. Движется, принимает решения, действует на их основе, решает математические задачи, в конце концов. Знаете, когда сэр Чарльз еще только разрабатывал свою машину, леди Ада Лавлейс [8] Августа Ада Кинг, урожденная Байрон, графиня Лавлейс (1815-52). Математик, создатель первой в истории программы для вычислительной техники. остроумно заметила, что подобно тому, как Жаккардов ткацкий станок может ткать цветы и листья, аналитическая машина способна создавать алгебраические формулы, а в перспективе – писать музыку, рисовать картины и укажет науке такие пути, какие нам и не снились.

Доктор царственным жестом указал на голема и добавил:

— Дайте ему способность мыслить абстрактно, сочувствовать, любить, переживать – и рано или поздно эти существа заменят нас, людей, как более совершенные. Ведь им не страшны ни болезни, ни травмы – любая их часть легко заменяется. Лишь уничтожение механического мозга будет способно прекратить их существование.

— Вы не преувеличиваете? — теория англичанина показалась мне откровенно, как это называют, завиральной. — Ведь возможность создания магических кристаллов, насколько я помню, существует лишь у живых существ. Как же големы будут передвигаться, когда исчерпают запасы дарующих им подобие жизни кристаллов?

— Вовсе нет, мистер Адвокат, — Ислингтон усмехнулся с некой мрачной торжественностью. — В моих словах нет никакого преувеличения. Ферручино вполне способен двигаться, получая энергию от парового двигателя. Да, для лучшей работы его логического аппарата пока все еще требуется магическая энергия, но я убежден, что наука вскоре решит, в числе прочего, задачу добычи и использования этой силы из эфира без помощи именующих себя урожденными магами паяцев.

Айвен Вильк, внимательно прислушивавшийся к нашей беседе, удивленно вскинул брови и как-то странно покосился на англичанина.

— Это, — доктор кивком указал, что имеет в виду голема, — ранний образец, прототип, наподобие первых, мало на что пригодных паровозов. Но дайте ученым и инженерам сотню лет, и вы не узнаете нашу планету. Ферручино уже сейчас справляется с математическими задачами лучше иных академиков, просто шахматная партия гораздо нагляднее демонстрирует его возможности, отчего и было решено провести рабочее испытание в такой форме. Думаю, он сам с удовольствием все вам рассказал бы о себе, но от качки его речевой аппарат, увы, вышел из строя.

— Он способен говорить? — изумился я.

— До определенной степени, — ответил Ислингтон.

Голем повернул ко мне свой короб с окуляром и начал пощелкивать лишенными суставов пальцами, даже не столько пальцами, сколько миниатюрными захватами, подобными тому, что применяются на некоторых портовых кранах.

— Прекратить, — коротко бросил ему Круп.

— Это, как понимаете, был телеграфный код, — улыбнулся Ислингтон.

— Жаль, что я ему не обучен. Что же, тогда последний вопрос, доктор – уверяю вас, он интересует всех тех, кто нынче ставит на исход партии: кто, по вашему мнению, победит? Голем, или человек?

— Для того чтобы это выяснить мы и прибыли, — хохотнул англичанин. — А теперь прошу меня извинить, нас ждут дела.

На следующий день к зданию Географического общества мы с мистером Фёстом прибыли заблаговременно, дабы тот смог выбрать наилучшее место для своего аппарата и "Светский хроникер" получил на свои страницы наилучшие снимки с матча.

Констебли при входе, разумеется, никого до срока внутрь не пропускали, однако я был твердо намерен вновь, самым бессовестным образом, воспользоваться добрым распоряжением Айвена Вилька и попросил вызвать его ко входу.

Расчет мой оправдался – сержант хотя и выглядел уставшим и крайне задумчивым, отдал распоряжение пропустить нас с мистером Фёстом и даже сам взялся проводить.

— Вы, верно, совсем не спали? — сочувственно поинтересовался я.

— Вздремнул пару часиков, мистер Адвокат, — небрежным тоном ответил полисмен. — Не берите в голову, я человек к суточным дежурствам привычный.

— И все же отдыхать надобно. Знаете, мистер Вильк, мне тут прислали приглашение на две персоны посетить выставку-дегустацию на новой кондитерской фабрике Вилли Вонка, не желаете послезавтра побывать там с невестой? — я извлек билет и протянул его гиганту-полисмену. — Мне, право, там быть недосуг, к чему приглашению зря пропадать?