Анатолий Нейтак - Мийол-странник

Вдоль улицы сидят полуобнажённые люди. Обоих полов, хотя женщин отличить не так-то легко. Голод превратил в обтянутые кожей скелеты всех без разбора — и молодых, и старых, и дев, и парней… и детей. Десятки, сотни почти одинаковых ещё живых… какой-то франт отломил кусок выпечки и кинул под ноги полутрупам. Разразилась омерзительнейшая, медленная и неуклюжая драка за еду среди тех людей-скелетов, что ещё могли хоть как-то двигаться. Франт же смотрел на это, медленно жуя и улыбаясь одними глазами; две более чем просто полненькие дамы, сопровождавшие его, также смотрели на драку — со спокойным презрением во взглядах.

А разговоры в трактирах?

— …сошлись на Бурьянном пустыре. На одной стороне — Красные Черепа, штук тридцать не то все сорок злобной мелочи с камнями и палками. На другой — Жабодавы, полторы дюжины таких вполне себе взрослых бандюков с семнадцатилетним вожаком во главе.

— И кто взял верх? Опять Жабодавы?

— Нет. Черепа-то, пока полегли, Жабодавов проредили-поранили, а по ослабшим ударили Камнерукие. Помощница вожака Жабодавов его предала, говорят, потому оно так вышло…

— …какая по счёту это у него жена?

— Пятая вроде. Или шестая. Да какая разница? С его доходом он мог бы позволить себе менять этих сучек хоть трижды в год, по жене на сезон…

— …я, говорит, это зерно лучше свиньям скормлю, чем всяким нищим оборвышам…

— …окончательно допился.

— И что теперь?

— Да как всегда. Родня поделит наследство, жену с детьми на улицу — кому они вообще нужны? Очередное пополнение в толпах нищих.

— Да, всякой лишней сволочи развелось до облаков — не то, что при Империи…

— …им предложили в третьем сезоне вместо репы вырастить на том поле змеептиц. Так, знаешь, вежливо попросили, как клановые Воины это умеют. Даже почти никого не поломали. Почтенные люди, землевладельцы, предложение это обдумали, значит, ну и — согласились…

А ещё человеческие города, такие красиво-аккуратные сверху, при ближайшем знакомстве с ними воняли. Иногда вообще смердели. Если Мийол больше страдал от своей повышенной магической чувствительности и ореола витающих вокруг эмоций, то Шак, несомненно, хуже переносила смесь запахов, способных отбить аппетит даже у Охотника.

В общем, хоть города по ночам и освещались (правда, огнём, а не магией — в жёлтой и тем более зелёной зоне простые фонари встают дешевле эликсирных), порывы погулять перед сном и полюбоваться видами у всех пятерых странников иссякли. Как и порывы посидеть в трактирах, послушать, чем живёт народ. В последние три ночи перед Хорридоном на землю сходили только Рикс с Ригаром, причём только для заказа продовольствия (Зунг в малом фоне Природной Силы начал жрать за двоих, хотя до того Мийолу казалось, что он и так слишком прожорлив). Сошли, изложили, что надо, заплатили вперёд — и скорее обратно на борт, подальше от… цивилизации.

Имперский порт на берегах Сальены и Колтиза раскинулся привольно, сковав реку изящными арками семи мостов, а в озеро протянув несколько десятков причалов разной длины — от лодочных и до широких каменных с пришвартованными к ним каботажниками крупного, до ста тысяч пудов, тоннажа. Населённостью он вроде бы не дотягивал и до самого малого Рубежного Города — но уверенно приближался к этой границе. Имелась в Хорридоне и общая площадка для воздушного транспорта… со своими правилами. И своими хранителями правил.

— Куда прёте, дырку вам в темя?!

Крикливый тип на мелкой летучей лодке вылез прямиком поперёк курса безымянной яхты, фактически преграждая дорогу. Пришлось тормозить, чтобы не сбить его; к счастью, Васаре, что до сих пор ухитрялась балдеть от управления леталкой и редко кому передоверяла контрольное ожерелье, перед приближением к воздушному порту скинула скорость до четверти крейсерской и потому своевременное торможение удалось.

— А ты кто такой будешь, нелюбезный малоуважаемый? — поинтересовалась Шак, стоявшая на фордеке рядом с Мийолом и Васькой.

— Хозяева, уймите свою зверушку! — потребовал крикливый.

— Сперва ответь на вопрос моей ученицы и эксперта магии, незнакомый старший ученик, — с намёком на удивление потребовал молодой призыватель.

В переводе с дипломатического на буквальный это следовало понимать так: «Ты не совсем вкрай охамел, вошь арканная? Не будучи даже специалистом и обладая такой отвратной аурной чувствительностью, лезть на адепта, что превосходит уровнем ВДВОЕ? Жить надоело?»

Похоже, крикливый умел переводить с дипломатического без усилий. Он очень громко сглотнул, моментально сравнялся оттенком своего лица с некрашеным шёлком-сырцом, после чего сложил руки перед грудью в знак «покаяние» и принялся отвешивать короткие поклоны, сопровождая эти обрядные телодвижения такими словами:

— Этот недостойный внимания могучих услужающий нижайше молит о снисхождении к его скудным умственным силам. Этот услужающий посмел не распознать вовремя блистательность гостей великого Хорридона и готов смиренно принять достойные такого остолопа кары. Этот услужающий совершенно не имел намерения хоть в малом оскорбить высокочтимых своим…

— Имя. Своё. Назови, — оборвал этот поток Мийол. — А также про должность поясни и про остальное, относящееся к делу. Пока что ты просто всех задерживаешь без толку. Задерживаешь — и раздражаешь.

Крикливый побледнел пуще прежнего, но всё же сумел перейти к сути. Правда, намного яснее ситуация не стала, потому что этот тип — младший помощник диспетчера Роам Дасс — очень резко забыл о правилах, заверяя, что могучие, блистательные и наделённые иными достоинствами гости великого Хорридона могут заходить на любую им удобную посадочную площадку с любого румба, выдерживая любую высоту и вообще совершать в воздухе совершенно любые манёвры. И да, свою леталку Роам Дасс с пути яхты убрал в сторону и вниз, позволяя смотреть на себя в самом буквальном смысле свысока.

— Так, — сказал Мийол, — ответь-ка на пару вопросов, малоуважаемый.

Младший помощник диспетчера слегка воспрял духом. Потому как на него, похоже, вовсе не собирались обрушивать земные и небесные кары. Это уже из обращения ясно: мало уважаемый — это всё же уважаемый! А не услужающий и тем паче не ничтожный. Можно сказать, одной лишь фразой могущественный гость города предложил забыть весьма досадную и обидную оплошность. Воистину этот гость не только силён, но также немыслимо милостив и отходчив! Но радоваться прежде времени нельзя, да и ответ возможен лишь один:

— Всё, что только будет в слабых силах этого недостойного услужающего!

— Кто у вас тут занимается изменениями в реестрах летающего транспорта?

— Это должностная обязанность заместителя начальника воздушного порта Хорридона, высокочтимого Кулукса эн-Валтаррен.