Анатолий Нейтак - Мийол-странник

— Почти, — повторила Трашши, поднимая левую руку в жесте «внимание». — Когда этот твой мишка продавил щиты, Кошмарный Филин стал заметной помехой. Но преодолению внешних влияний я тоже училась. А птичка… она всё-таки скрытник больше, как я поняла. Перебивать внешним влиянием самоконтроль при разнице в классе не может. Да и при равенстве не сможет, если не попадётся уязвимая цель.

— Учту… ты как: пойдёшь уже или поднимешься на борт?

— Упустить шанс познакомиться с твоими? Смеёшься? Давай, вперёд и поскорей!

В кают-компании обнаружились Ригар, Шак и Васаре. Притом все трое, пристроившись под эликсирными лампами, читали: отец — хроники из подборки Венорида, с хмурым видом делая какие-то выписки; ученица — бегло знакомый Мийолу справочник по ядовитым растениям Подземья с характерной ярко-зелёной обложкой; ну а сестра — сборник раннеимперской поэзии, тоже из подборки Венорида.

— Всем привет! — приветственно помахала ладонью Трашши, используя жест Охотников «мирные намерения». Насколько мог судить Мийол, сделала это она вполне искренне — но при этом наличие поблизости сразу трёх экспертов магии заставило её напрячься. Особенно при виде алурины; похоже, не так просто обстояли её дела с нелюбовью к нелюдям, как она пыталась это представить на вчерашнем званом обеде.

— Приветствую, — первой отреагировала Шак. Приязни в её тоне не ощущалось. — Добро пожаловать на борт «Хитолору», Мастер. Вы ведь Трашши уль-Саккамор?

— Верно, — почти без натужности ухмыльнулась гостья, — собственной несравненной персоной!

— А меня зовут Шак. Это Ригар, это Васаре.

— Приятно познакомиться, — на мгновение отвлёкся отец и вновь уткнулся в записи.

— Привет, — солгала сестра и недружелюбно уставилась на Мийола.

«Каким Роем их всех перекусало?! В чём дело?»

— Эм… Васька. Меня тут в спарринге немного помяли. Пожалуйста, помоги мне замазать зельем будущие синяки.

— Сам замажешь. Братец. Или попроси… многоуважаемую гостью.

— Я помогу, учитель, — встала алурина, откладывая справочник. — Пойдём.

Парой минут позже Мийол, разоблачившийся до подштанников, зашипел от боли.

— Зачем так давить?

— Я просто втираю зелье.

— А можно втирать его не так… интенсивно?!

— Можно. Это приказ, учитель?

— Это пожелание. Ау! Шак! Да в чём дело?

— Вы привели на «Хитолору» постороннего… постороннюю. И хотите, чтобы все вокруг радостно улыбались?

— Я бы… ау! Аккуратнее! …я бы хотел увидеть элементарную вежливость в отношении гостьи, достаточно сильной, чтобы… с-с!.. чтобы доставить уйму неприятностей.

— Способным доставить неприятности нечего делать на борту, — отрезала алурина. И нажала на очередную ссадину так, что Мийол чуть не взвыл.

— Шак, черви тебе в душу! Я понимаю Ваську — у неё ежемесячная женская проблема лезет изо рта, ещё со вчерашнего вечера. Но ты-то какого фрасса устроила… ас-с-с!

— Болезненное лечение быстрее и эффективнее. Всё, одевайся.

Мийол подумал кое-что обо всей этой ситуации, но озвучивать свои мысли мудро не стал.

По возвращении в кают-компанию там обнаружились Ригар, Васаре — и ни следа Трашши.

«Шикарно, чтоб их… хорошо же. Хотят поссориться? Я теперь тоже этого хочу».

Аккуратно опустившись на своё любимое сиденье, состоящее из параллельных жёстких планок, переплетённых прочными нитями Исчезающих Пауков и подвешенных на жёсткой раме (такая конструкция называлась кадарским креслом), Мийол включил на полную мощность свой Атрибут, буквально высасывая всякий намёк на Природную Силу в ближайшем пространстве. На тренировке-спарринге он изрядно потратился, так что причина для медитации восстановления имелась веская. Свет эликсирных ламп тут же начал угасать, и даже одного этого хватило бы для создания неприятной атмосферы — но Мийол вдобавок не ленился транслировать через всё тот же Атрибут леденящее, неодобрительное высокомерие.

Наглядно демонстрируя всем вокруг разницу в силе.

Уже через минуту Шак прихватила справочник по ядам и молча удалилась в трактир — до него развёрнутая аура учителя не доставала, разве что самым краем. Васькиного дурного упрямства хватило на более долгий срок. Она ёрзала, ёжилась, кидала на брата взгляды (но тот демонстративно сомкнул веки). В итоге сестра громко всхлипнула и тоже сбежала, аккурат до своей каюты. Где и разрыдалась в подушку.

— Молодец, всех разогнал, — хмыкнул Ригар. — Можешь прекращать сеанс вещания.

— Отец! Может, хоть ты объяснишь, какого… лысого колена девки устроили… вот это всё? И, кстати, почему ты им позволил так себя вести?

— Не бери в голову. Ну, приревновали они немного…

— Приревновали?!

— Именно. Вчера эта Трашши объездила Рикса, сегодня ты её приводишь на борт… это вот, сынок, и есть ревность. Женская. Бессмысленная и беспощадная. Кстати, приготовься, что тебе ещё от Трашши при встрече достанется.

— Почему?

— Да так. Из гендерной солидарности .

Мийол выругался. Грязно. Но исключительно мысленно. Идея ежедневных спаррингов с Мастером Начал в его голове как-то резко утратила две трети привлекательности. Кстати, задним числом идея давить на всех подряд авторитетом — в том числе и на Ригара — тоже показалась… не очень умной. Отец-то, конечно, своё неодобрение сразу и напрямую не покажет. Но вредничать, язвить и в целом давить на непутёвого сына — не силой, конечно, а только опытом и умом — он умел куда лучше, чем Васька и Шак, взятые вместе с возведённые в квадрат.

Собственно, он уже начал.

И если дамам вполне хватит извинений с обнимашками, то с Ригаром такое не пройдёт. Уж кто-кто, а Мийол своего отца знал. Ригар вернёт отношения на прежний уровень не раньше, чем его сын сообразит, в чём именно накосорезил. И пока не продемонстрирует своё понимание на практике. Одних только слов ему не хватит.

«Зря я помешал ему читать. Хуже — только неудачно влезть при обработке заготовки и тем самым запороть ценный материал…

Пойду, проветрю голову, пока ещё чего не натворил».

По-быстрому собравшись, молодой маг вышел со двора «У Дяди Глора» и отправился в сторону озера Колтиз, прихватив с собой оружие, катализаторы призыва и Эшки. Пусть во вчерашнем разговоре с Трашши он оправдывал припортовый район, пусть он искренне считал его менее опасным, чем дальнее диколесье… что ж. Можно выразиться и прямо. Припортовый район в его глазах был менее опасным, но более противным. Много, много более!

Обшарпанные, кривоватые, выщербленные кирпичные стены. Недобрые узкие окна и двери, укрытые от взглядов с улиц во внутренних дворах. Не вдруг поймёт чужак, как попасть в конкретную комнату конкретного дома: внутри некоторых квартальных блоков из сросшихся боками строений таятся настоящие лабиринты. Впрочем, духа зайти в один из таких Мийол в себе не находил: с избытком хватало и того, что снаружи.