Андрей Рымин - Доля слабых

— Не. Я-то побольше твоего знаю, — перебила охотника Инга, — У Боголюбов еще не все готово. Дня три у нас есть. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

— Ну ладно, согласен. Выбора-то у нас все равно нет. Вот только я никак не пойму — тебе то это зачем?

Было слышно, как Инга тяжело вздохнула, и последовавшие дальше словах сразу окутала грусть:

— Хорошо. Расскажу. Вижу, что все равно не отстанешь. Хотела позже, но могу и сейчас. Тайны особой нет. — Девушка собралась с силами и пустилась в не самое для нее приятное, как показалось Кабазу, повествование: — Знаешь, я ведь не сильно к вашим-то и хочу. Не знаю я вас, да и любить ваше племя мне не за что. Но все так паршиво складывается, что выбора у меня не осталось. Уже не первый год меня добивается один охотник. А я не согласная. Никак, никогда, ни за что и ни за какие богатства! Этот Шаргаш, тот еще выродок. Животное в человечьем обличии. Мало того, что гораздо старше меня, так еще и женат уже был. Первой его, Лейде, не повезло — утонула. Случайно вроде, да я-то знаю — его вина. Или сам утопил, или баба не выдержала, да хоть так от него сбежала. А эта тварь у Варага в любимчиках — ему все с рук сходит. Нет на него управы у слабых. У таких, как я! — Голос разгорячившейся Инги становился все громче и громче. Кабаз уже даже хотел сделать ей замечание, но девушка сама поняла, что заводится, и сделала небольшой перерыв, отдышаться. Успокоившись, сбежавшая невеста опять продолжила шепотом:

— Пока отец был жив, у меня еще оставались шансы отбиться. А теперь все… Конец. Мать меня защитить не сможет. Нет у нее ни сил, ни характера. Так что готова я бежать, хоть к Боголюбам, хоть к демонам, хоть к самому Зарбагу, лишь бы подальше от Шаргаша. Он хуже… Правда, сейчас все на битву ушли. Другой мог бы и не вернуться, но только этот говнюк обязательно явится. Я-то знаю — он заговоренный. Вечно ублажает шамана и духов. Сколько раз алтарь в крови купал… Оно-то может, что убьют, но я рисковать не могу. Лучше уж так… С тобой за реку — и будь, что будет.

Закончив рассказ, девушка замолчала и теперь, погрузившись в свои невеселые мысли, споро шагала вперед. Какое-то время соблюдал тишину и Кабаз, но надолго его не хватило — отбросив такт в сторону, юноша уточнил:

— Так, а что с отцом сталось? На охоте?

Неожиданно быстрый ответ заставил Кабаза почувствовать себя немного неловко, хотя прямой его вины в гибели этого человека и не было. Девушка, как-то легко, будто говорила о чем-то житейском, не дрогнувшем голосом сообщила:

— Да нет. Его, говорят, чудище затоптало. Он в отряде Иржага за реку ходил, там и остался. Да ты, небось, и сам все видел. Это же при тебе было.

Кабаз живо представил в мыслях тот бой и изуродованные останки попавших рогачу под копыта Безродных. Одно из тех переломанных тел, оказывается, принадлежало отцу этой девушки. Кабан помнил, как он тогда порадовался смерти своих пленителей. А вот сейчас даже немного взгрустнулось. Правду говорят — пути судьбы неведомы. Никогда не знаешь, как жизнь повернуться может. Вдруг, через месяц-другой с тем же шаманом придется бок о бок сражаться с общим врагом… Ну уж нет! Никогда! Кабаз разогнал все ненужные мысли и сосредоточился исключительно на дороге.

Первые лучи солнца, начавшие пробиваться под кроны, помогли Инге быстрей отыскать место, где были спрятаны лодки. Выбрав две самые лучшие, парень и девушка спустили их на воду, погрузили поклажу, а затем и сами залезли. Получилось довольно устойчиво. До этого Кабаз, как и договаривались, наскоро выкупался. Прохладная вода освежила, смыла грязь и, отчасти, усталость, а самое главное — Кабану, наконец, удалось осознать, что свобода и вправду вернулась. Ночная дорога по лесу потихоньку выталкивала эту важную мысль на поверхность, но окончательное ее понимание пришло только сейчас. Из реки Кабаз вышел совершенно другим человеком — что внешне, что внутренне. Теперь он снова был готов ко всему, к любым трудностям и испытаниям, которые затейница-судьба наверняка готовила для него в будущем. Вот только пожрать бы…

Лодки постепенно смещались к противоположному берегу, а изголодавшийся за последнее время Кабаз уже распотрошил свой мешок и жадно поедал найденное в нем сушеное мясо. Возвращение домой началось.

Кролик сидел у густого куста терновника и, склонив ушастую голову набок, обгрызал молодые побеги. Похоже, растение казалось зверьку очень вкусным, ибо серый пушистик увлеченно похрумкивал, ни на что не обращая внимания. А зря… Опасность притаилась в каких-то нескольких шагах от него. Позади зверька свистнуло. Вылетевшая откуда-то из-за толстого дерева тяжелая сучковатая палка с такой силой врезалась в маленькое животное, что кролика отшвырнуло в кусты, где он и скрылся из виду.

Мгновенно к месту возможной гибели грызуна из леса примчалась огромная голая человеческая фигура. Точнее, почти что голая — на талии Гамая, укрывая мужское хозяйство и задницу, красовалось свежей, еще не завядшей зеленью, неумело сплетенное из вороха длинной травы несуразное подобие юбки. Больше у молодого охотника ничего не было: ни на нем, ни в руках. Только шапка курчавых волос, да огромные богатырские мускулы. В глазах хищный блеск, рот оскален. Не раздумывая, великан сходу прыгнул в кусты.

Вскоре, закончив недолгие поиски жертвы, довольный Гамай выбрался из зарослей на полянку, сжимая в руке тушку кролика и радостно улыбаясь. Сегодня однообразный растительный рацион наконец-то разбавит мясо. За всю прошедшую неделю своего вынужденного одиночества парень впервые разжился хоть какой-то добычей — если, конечно, таковой не считать птичьи яйца, которые прожорливый, вечно голодный Гамай поедал в огромных количествах.

И ничего удивительного. Без оружия добыть зверя непросто — особенно, если тебя звать Гамай. Во всевозможных силках и ловушках всегда полагавшийся только на свою недюжинную силу Медведь совершенно не разбирался, а подобраться к добыче так близко, как это вышло с сегодняшним кроликом, к сожалению, получалось нечасто. Копье, лук и стрелы неимоверно упрощают охоту — теперь Гамай знал это лучше кого бы то ни было. Да только вот взять-то их негде! На деревьях оружие не растет.

Силач, конечно, сумел бы себе смастерить хоть какое-нибудь, пусть и не самое качественное оружие, но для этого сначала нужно было разжиться подходящим материалом, каким издревле служил человеку надежный и прочный кремень. Да только камень этот, как, собственно, и любые другие камни, можно было добыть исключительно у подножия гор. В любом другом месте мировой Долины, или, по крайней мере, в известной Племени ее части, обнаружить хоть какой-нибудь, пусть даже самый маленький, завалящий булыжник было возможно, лишь только если кто-нибудь его туда притащил и оставил.