Кейт Декандидо - Истории Асгарда. Трилогия

Тор собрал все свои силы и встал на ноги, поднимая великана над землей. Хрунгнир помрачнел, его челюсть отвисла, когда он ощутил, что вздымается в воздух, движимый силой Тора.

– Я сражался с самыми разными созданиями, Хрунгнир, с большими и маленькими, и всякий раз я выходил из боя победителем. И хотя я и вынужден признать, что один из моих врагов однажды сумеет сразить меня, я говорю: это случится точно не сегодня. Такому, как ты, никогда не победить меня.

И с этими словами Тор отшвырнул противника прочь.

Великан с грохотом рухнул в снег. Громовержец почувствовал, как у него снова подкашиваются колени. Каждый мускул в его теле взывал об отдыхе, однако Тор не мог отдохнуть, так как его враг снова поднялся на ноги.

И на этот раз Хрунгнир был по-настоящему зол:

– Такому, как я? Ха! Да ты никогда не встречал такого, как я, Тор, потому что меня ничто не остановит! Ни твое хвастовство, ни твой молот, ни твои кулаки. Ты можешь сколько угодно сбивать меня с ног, я все равно поднимусь всякий раз, чтобы уничтожить тебя.

Тор и Хрунгнир похромали навстречу друг другу, двигаясь так медленно, как будто находились по бедра в тапиоке. И хотя и тот, и другой пытались это скрыть, мощная битва истощила силы обоих бойцов.

Но Тор знал, что если покажет слабость, то лишь придаст силы отчаянию Хрунгнира, а Хрунгнир знал, что то же самое верно и для Тора. И хотя в распоряжении великана была магия брони, по правде говоря, он не мог полностью на нее полагаться в бою против громовержца, ибо Хрунгнир попросту не мог доверять источнику этой магии. Что касается Тора, тот не знал источника, понимая лишь одно: броня оказалась на редкость эффективной – это могли подтвердить его болевшие мышцы и уставшие кости.

И все же они сражались дальше, столкнувшись грудью и протянув руки друг к другу.

Тор давил, но Хрунгнир не поддавался.

Тогда Тор ударил со всей силы, что еще у него осталась, но броня не поддалась.

Хрунгнир тоже ударил, используя всю силу, что даровала его кулакам магия Локи, но Тор не уступил, пусть даже его доспехи раскололись, а кости треснули.

После нескольких обменов ударами в схожей манере Тору повезло.

Они изрядно потоптались по округе, и некогда крепкий снег постепенно стал скользким. Хрунгнир еще не привык к дополнительному весу своей брони. Ему было бы тяжело сохранять равновесие даже в идеальных условиях, а благодаря скользкому снегу они стали далеки от таковых, и вот великан снова потерял равновесие и растянулся на земле.

Тор воспользовался передышкой, чтобы снова взлететь. Оказавшись в воздухе, он обратился к силе бури.

– Дуйте ветры, лейся дождь. Греми гром, сверкай молния! Тор Одинсон повелевает тебе!

Грандиозная буря возникла из ничего. Поднявшийся ветер взметнул в воздух снег, затрудняя обзор, словно в метель. Из-за холода дождь превратился в смесь мокрого снега с градом. Раскаты грома эхом разносились по всему Йотунхейму, а затем заряд молнии ударил точно в распростертое тело Хрунгнира.

Электричество просочилось сквозь магические доспехи, и гигант закричал от боли и гнева. Локи заверил его, что сила Тора не сможет причинить броне вреда, но эта атака бога грома была значительно мощнее предыдущего.

Ветра задували все яростнее, молнии усилились, а мокрая крупа с градом сыпались с такой силой, что остальным великанам пришлось укрыться от буйства стихии под крышей крепости.

Сосредоточенно нахмурившись, Тор вливал в бурю все больше и больше силы. Молнии продолжали бить в броню Хрунгнира, и великан все громче и громче кричал от боли и потрясения.

В конечном итоге даже Тор не смог подпитывать шторм дальше и был вынужден остановиться. Но к этому моменту буря обрела самостоятельную жизнь, и, чтобы ее развеять, требовалось больше сил, чем оставалось у громовержца. Он вложил в бурю все без остатка и теперь, ослабев, опустился на землю. Мокрый снег с градом отскакивали от его шлема.

Сам Тор мог легко противостоять созданному его волей разрушительному шторму. Да и ледяных великанов вряд ли можно было напугать плохой погодой. Громовержец вызвал бурю в основном из-за молний. Но как только сапоги Тора коснулись земли, Хрунгнир поднялся на ноги.

На его лице расплывалась широкая улыбка.

– Это все, на что ты способен?

А затем великан размахнулся и ударил Тора в живот. Управление штормом истощило громовержца, и он смог лишь расслабить мускулы, чтобы минимизировать урон от удара.

Однако, скользя по снегу, Тор осознал, что урон был минимизирован и другими путями. За сегодня он выдержал уже множество ударов великана, и из них всех последний оказался самым слабым.

И пусть это обстоятельство можно было записать как победу, досталась она высокой ценой. В ушах громовержца звенело, перед глазами все плыло, ребра были в лучшем случае ушиблены, в худшем – сломаны, и Тор с трудом мог собраться с мыслями.

Хрунгнир гораздо медленнее двинулся в сторону своей дубины.

– С твоей стороны было мудрым шагом воспользоваться могуществом стихии, чтобы попытаться остановить меня, Тор. Меня более не остановить одной лишь физической силой, и твоя единственная надежда на победу крылась в твоем праве повелевать бурями. – Великан поднял оружие и горько усмехнулся. – Но ты не справился. И теперь мой черед.

Тор медленно поднялся на ноги. Ему было тяжело даже дышать, однако он попытался заставить себя говорить нормально:

– Неужели, Хрунгнир? Ты движешься со все большим трудом. Даже говорить стал медленнее.

– Но я все еще двигаюсь! Я все еще говорю! А ты едва на ногах стоять можешь! – Он зашагал к Тору, замахиваясь дубинкой. – И недолго тебе еще стоять осталось.

С этими словами Хрунгнир обрушил дубину на голову Тора.

Не в силах увернуться, бог грома вскинул руку, чтобы отразить удар.

Это оказалось одновременно очень умным и очень глупым поступком. Очень умным, потому что, попади дубина по цели, жизнь Тора оборвалась бы здесь и сейчас. Очень глупым, потому что так дубина сломала ему руку.

И снова Тор вспомнил о проклятии Хелы. После того как громовержец одолел богиню смерти в схватке и освободил души, которые она объявила своими, Хела отомстила ему, сделав его кости хрупкими, словно хворост. Тор узнал о проклятии в Мидгарде, во время яростной битвы со злодеями, известными как Мародеры. И действительно, боли подобной той, что он почувствовал, когда его кость треснула, громовержец не испытывал с того самого дня.

Хрунгнир откинул голову назад и рассмеялся:

– Эта дубина уничтожила дуб, простоявший здесь тысячелетиями. А ты еще больший глупец, чем я думал, если решил, будто такая жалкая преграда, как твоя рука, сможет выстоять против мощи моего оружия!