Кейт Декандидо - Истории Асгарда. Трилогия

Но он продолжал идти вперед, а его молот продолжал поднимать в воздух все больше камней, снега и грязи. Сын Одина знал, что его действия в лучшем случае раздражают Хрунгнира, зато таким образом он бил в единственную оставшуюся уязвимой часть тела великана – в открытое лицо. А Тору нужно было отвлечь противника, чтобы подобраться поближе.

Добившись своего, Тор прекратил вращать молот, бросил его, высоко подпрыгнул и ударил Хрунгнира в нос.

Удар пришелся в цель, во все стороны брызнула кровь, и великан повалился на спину.

Стиснув зубы и с шипением втягивая ртом воздух, Тор продолжил наступление, не желая давать сопернику ни секунды передышки. Просунув здоровую руку в зазор между шлемом и грудной пластиной, сын Одина поднял великана в воздух и из последних сил швырнул в сторону крепости.

Еще никогда в жизни Тор не был так благодарен тому обстоятельству, что энергия полета шла от Мьёльнира, а не от него. Последний бросок окончательно истощил громовержца, и он едва мог устоять на ногах. Он потратил энергию до последней капли и сейчас держался вертикально только благодаря остаткам потрепанной силы воли. Однако чары Мьёльнира не пострадали, и даже слабейшего броска хватило, чтобы молот перенес своего владельца под стены захудалого замка Хрунгнира.

Тор неуклюже приземлился на землю перед великаном, пока тот, пошатываясь, пытался подняться на ноги.

К ужасу громовержца, Хрунгнир приземлился неподалеку от места, куда упала его дубина после того, как великан выпустил ее из рук. Теперь его противник снова сжимал в руках оружие.

Хрунгнир улыбался.

– Разве я не говорил тебе, громовержец? Неважно, сколько раз ты укладываешь меня на землю, я всегда встаю на ноги, чтобы уничтожить тебя!

Он поднял дубину над головой.

Тор попытался вскинуть правую руку, но понял, что у него не хватает сил даже на такое простейшее действие.

Похоже, битва подошла к концу. Тору больше нечего было противопоставить своему врагу, и скоро он окажется на пути к гостеприимно распахнутым объятиям Хелы. Дубина великана обрушилась на голову Тора.

А затем раскололась на части от соприкосновения со шлемом громовержца.

На какое-то мгновение соперники ошарашенно застыли на месте, взирая на крошечный, зазубренный осколок рукоятки дубины, оставшийся в закованных в камень руках великана.

Наконец Хрунгнир растерянно прошептал:

– Как такое возможно? Эта дубина была неразрушимой!

– Использование прошедшего времени делает тебе честь, – произнес Тор, слабо улыбаясь. Он снова коснулся каменной брони противника в том месте, где схватился за нее всего несколько мгновений назад, в самом верху грудной пластины. Камень раскрошился в руках Тора.

– Нет, – слово коротким вздохом сорвалось с губ великана.

Воодушевленный внезапной уязвимостью врага, Тор выпрямился.

– Похоже, могучий Хрунгнир, зачаровавшее твою броню заклинание имело ограничение по времени. Какая жалость, что аналогичного нельзя сказать про магию Мьёльнира. Поскольку необычайные дары твоей брони идут из недостойного источника, а мой молот черпает свою силу у самого Всеотца. – Тор замахнулся и ударил ледяного великана прямо в грудь. – Испытай вечную силу Мьёльнира, молота Тора!

От удара броня разлетелась на тысячи осколков.

И хотя Хрунгнир значительно превосходил Тора в размерах, теперь он так сжался, что казался даже меньше своего противника.

Снова пробормотав жалкое «нет», Хрунгнир начал пятиться от бога грома.

Повесив молот на пояс, сын Одина подскочил к противнику и, вложив в удар жалкие остатки сил, ударил его в живот.

Великан повалился на заснеженную землю.

– Я снова уложил тебя, Хрунгнир. Теперь, я полагаю, ты должен снова подняться на ноги, чтобы уничтожить меня.

Великан не пошевелился.

– Я жду, Хрунгнир! Ну ты же явно бахвалился не просто так.

Великан остался лежать на промерзшей земле.

За спиной Тора под чьими-то тяжелыми шагами захрустел снег. Медленно обернувшись, громовержец увидел, как из цитадели выходят Тьяцци и несколько других великанов.

Тор поднял взгляд на Тьяцци.

– Полагаю, условия нашей сделки были предельно ясными. Я схожусь с Хрунгниром в схватке один на один, и тогда леди Фригга получает свободу. Бог грома выполнил эти условия, и теперь я спрошу у тебя, Тьяцци, собираешься ли ты выполнить свои.

Тьяцци изогнул бровь.

– Это были не мои условия, Тор, а Хрунгнира.

– А разве ты, как его заместитель, не поклялся выполнять его волю?

– На текущий момент да, я поклялся.

Выражение лица Тьяцци оставалось непроницаемым, и Тор испугался, что вместо отдыха и восстановления, в котором отчаянно нуждалось его побитое тело, он получит новую битву.

В попытке отложить ее, Тор произнес:

– Тщательно обдумай свой следующий шаг, Тьяцци. Асгард честно поступил с Йотунхеймом. Хрунгнир похитил жену Одина, и в обычных обстоятельствах подобный поступок привел бы к куда более серьезным последствиям. Но Всеотец выполнил условия, поставленные жалким злодеем, который осмелился угрожать Матери всего Асгарда. Как и я. Не пытайся испытывать терпение Одина, меня или остальных воителей Асгарда, забирая слово, данное твоим предводителем. Уже сейчас Сиф, Балдер, Троица Воинов, солдаты Всевечного царства и эйнхерии из Вальгаллы готовы обрушить свой гнев на эти земли, если леди Фригга пострадает.

– Неужели, – ухмыльнулся Тьяцци.

– Представь себе.

Не сводя глаз с Тора, Тьяцци отдал приказ:

– Приведите женщину.

Один из великанов метнулся внутрь крепости.

Тор попытался скрыть испытанное им облегчение.

– Сегодня ты оказал мне услугу, сын Одина, поскольку правление Хрунгнира больше полагалось на копыта его лошади, чем на его навыки. Твоя победа также и моя победа. И это дает мне мало причин соблюдать любые договоренности, сделанные Хрунгниром.

Великан вернулся, ведя за собой Фриггу; ее руки были связаны за спиной, изо рта торчал кляп.

Тор напрягся, готовый взмыть в воздух и, если понадобится, силой вырвать свою мать из хватки великанов.

– Однако, – быстро добавил Тьяцци, – у меня столь же мало поводов начинать собственную войну с Асгардом. Так что вы с матерью вольны покинуть Йотунхейм с миром. – Великан улыбнулся. – В конце концов, у меня пока нет счетов ни к Одину, ни к леди Фригге.

С этими словами великан слегка кивнул, отдавая едва заметную дань уважения Тору, а затем двинулся прочь, не поворачиваясь к богу грома спиной.

– Отпусти ее, – велел он великану, приведшему Фриггу.

Тот вытащил кляп и развязал веревки. Мать Асгарда немедленно подбежала к сыну и ласково положила руку ему на плечо.

От ее прикосновения бог грома едва не рухнул на землю, поскольку более не в состоянии был стоять на ногах.