Кейт Декандидо - Истории Асгарда. Трилогия

Локи выгнул бровь.

– О, должно быть, он был в ярости, когда узнал, что на самом деле это был ты.

И снова Один одарил Локи пристальным взглядом.

– Он и в самом деле выяснил, что это был я. Но откуда ты это знаешь, сын мой?

– Потому что ты не стал бы утомлять меня до смерти этой невыразимо скучной историей, если бы он этого не узнал.

Во второй раз Один был вынужден согласиться с логикой Локи.

– Когда Хрунгнир выяснил, кем я был на самом деле, он счел личным оскорблением тот факт, что я не раскрыл свою истинную личность.

– Очевидно, – сухо сказал Локи, – Хрунгнир не понимает твоего навязчивого желания быть кем-то еще. И должен признать, раз уж об этом зашел разговор, что его непонимание разделяет большая часть разумного народа, отец.

Один хохотнул.

– Молвил перевертыш. В любом случае, он собрался взять Асгард штурмом, но Тор и остальные смогли остановить его на равнине Иды.

– Да, я слышал Гьяллархорн. Я как раз видел второй сон, когда он меня разбудил. Какая жалость, что я под домашним арестом. Я мог бы помочь моему брату.

– В этом не было необходимости. Ледяные великаны были разбиты, а их предводитель смылся верхом на своем золотом жеребце. Но на обратном пути через горы он наткнулся на Фриггу.

– И что же, скажи на милость, матушка забыла в горах? – со злостью в голосе спросил Локи. Этот вопрос не давал ему покоя уже довольно долгое время.

– Защищала детей Асгарда по моей просьбе! – рявкнул Один. – Ты жаждешь трона, Локи, так что тебе не мешало бы узнать обо всех обязанностях, которые приходят вместе с ним. В том числе о заботе о безопасности и благополучии всех жителей Асгарда! Фригга и Гудрун сопровождали Асгардских детей в Долину кристаллов, где дети были бы в безопасности в независимости от исхода нашего сражения с ледяными великанами. – Один снова отвел взгляд, осматривая собрание скульптур у Локи на полках. – Фригга осталась позади и сразилась с Хрунгниром, чтобы дать Гудрун и детям время добраться до безопасного места.

– Сейчас матушка в порядке? – беспечно поинтересовался Локи.

– Сейчас уже да. Хрунгнир взял ее в заложники и торговался с нами ценой ее жизни. Он сказал, что отпустит Фриггу в обмен на поединок с Тором.

Локи улыбнулся.

– Дай угадаю. Мой брат доблестно устремился на битву и размазал могучего Хрунгнира?

– Он попытался. Хрунгниру подарили каменную броню, которая смогла выстоять против самых могучих ударов Тора.

– Впечатляет.

Один снова уставился на приемного сына.

– Я прекрасно знаком с магией ледяных великанов. Она способна на многие чудеса, но создать подобную броню ей не под силу.

Локи пожал плечами:

– В последнее время они совершали набеги на Норнхейм. Может, эта броня – один из трюков Карниллы, а великаны попросту украли ее.

– Возможно. Это бы объяснило, почему она внезапно перестала работать посреди битвы, даровав Тору победу.

– Это определенно отличное объяснение! – Локи хлопнул в ладоши. – Что ж, отец, я ценю, что ты решил заскочить и просветить меня касательно последних событий в жизни Асгарда. Заходи в любое время.

– Так что же, тебе нечего сказать касательно кампании Хрунгнира против Всевечного царства?

– А что я скажу? Я сижу взаперти в четырех стенах, Хеймдалл мне свидетель.

Один кивнул.

– Хеймдалл и в самом деле подтверждает: он не видел, чтобы ты куда-то отлучался.

– Ты что же, не доверяешь мне, отец? – с улыбкой спросил Локи.

– А у меня есть причины верить тебе, сын мой? – печально спросил Один.

Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, и на этот раз именно Локи отвел глаза от раздражающего облика отца.

– Я заметил, что ты не поинтересовался состоянием Тора.

– Он сразился и победил. Его состояние не имеет значения, потому что он все еще жив, в противном случае ты бы начал свою речь с этого конкретного откровения. Тор силен, а у Асгарда лучшие лекари во всех Девяти Мирах. Я уверен, что он скоро оправится и снова начнет мне надоедать.

– Меня печалит, Локи, когда я вижу, что вся та любовь, которую к тебе питает Тор, возвращается в его сторону плевком в лицо.

Вернувшись к креслу, Локи уселся в него. В конце концов, Один был не единственным, кто предпочитал занимать завышенную позицию при встречах с посетителями.

– Отец, ты помнишь время сразу после того, как изгнание Тора в Мидгарде подошло к концу? Он больше не был привязан к телу этого доктора-калеки на постоянных условиях, хотя и делил с ним существование. Ты был разочарован, потому что Тор влюбился в смертную женщину.

– Разумеется, я это помню, – мрачно ответил Один.

– Ты продолжал вызывать меня в тронный зал и спрашивать моего совета о том, как разрешить эту ситуацию. И всякий раз, как ты спрашивал моего совета, ты называл Тора «своим любимым сыном». Всякий раз ты называл его так и никак иначе. – Локи покачал головой. – Я надеялся, что твой маленький урок в смирении продлится по крайней мере до тех пор, пока этот Блейк не умрет от старости, но мне не повезло. А затем ты продолжил втирать соль в мои раны, раз за разом напоминая мне, что у тебя есть любимый сын, и это не я.

Один печально покачал головой.

– Если Локи сомневается в любви, которую Всеотец испытывает к нему, ему следует припомнить все страдания, что он причинил, весь тот хаос, что он вызвал, и вместе с тем Локи до сих пор жив. И до сих пор процветает. Другой правитель мог бы и не оказаться таким снисходительным.

И с этими словами Один повернулся и вышел.

Локи уставился на опустевшую гостиную. Схватил кувшин с медом и в гневе швырнул его через всю комнату.

Вздохнул. В этой комнате также основательно прибрались.

На самом деле, он был бы счастлив предоставить Хрунгниру каменную броню в бесконечное пользование. Хотя изначально Локи намеревался облачить предводителя ледяных великанов в зачарованные доспехи для второго, более успешного вторжения в Асгард, его вполне устроило бы, если бы с помощью брони Хрунгнир бы устроил Тору взбучку.

Однако затем Локи узнал, кем бы тот заложник, ради которого братец в одиночку приперся в Йотунхейм.

Локи был бы более чем счастлив, если бы Хрунгнир испортил жизнь Одину. Если бы он угробил Балдера, Сиф или Троицу Воинов – тем лучше. Если бы великан могучим ударом дубины избавил Хеймдалла от обязанностей стража Биврёста, Локи бы и слезинки не пролил. И уж его совершенно точно не заботило, что великан избил Тора почти до смерти.

Но Хрунгнир предпочел похитить матушку Локи. Такого Обманщик не мог забыть... или простить. Он не пытался спасти матушку сам, потому что в таком случае она бы обо всем догадалась. Хотя в Девяти Мирах и были те, от кого Локи смог бы спрятать следы своего колдовства, он точно не сумел бы утаить его от женщины, которая его всему и научила. И если бы он попытался помочь матушке с помощью магии, она бы не только узнала о его участии, но и отругала бы за попытку освободить ее. Локи знал, что Фригга бы настояла, чтобы он помог не ей, а Тору.