Джордж Мартин - Буря мечей. Том 2

– Ваша милость, – с невозмутимым спокойствием промолвил лорд Тайвин, – несут пирог. Нам понадобится ваш меч.

– Пирог? – Джоффри взял свою королеву за руку. – Пойдемте, миледи, пирог.

Гости, поднявшись с мест, кричали, хлопали в ладоши и сдвигали вместе винные чаши. Огромный пирог неспешно плыл через зал – его везли на тележке с полдюжины сияющих поваров. Он имел два ярда в поперечнике, и под его золотисто-коричневой корочкой слышались птичьи крики и биение крыльев.

Тирион снова взобрался на стул. Для полного счастья недоставало только, чтобы голубь на него нагадил. Вино пропитало всю его одежду до самого нижнего белья, и он чувствовал себя очень мокро. Хорошо бы переодеться, но из зала до провожания выходить никому не разрешалось – а до этого, по его прикидке, оставалось еще двадцать или тридцать блюд.

Король с королевой сошли с помоста навстречу пирогу. Джофф достал свой меч, но Маргери удержала его.

– Вдовий Плач создан не для того, чтобы резать им пироги.

– И то верно, – согласился Джоффри и крикнул: – Сир Илин, ваш меч!

Сир Илин Пейн появился из полумрака в дальней части зала. «Призрак на пиру», – подумал Тирион, глядя, как тот шагает через зал, тощий и мрачный. По молодости лет Тирион не успел познакомиться с сиром Илином до того, как рыцарь лишился языка. «Возможно, в те дни он был другим человеком, но теперь молчание так же пристало ему, как впалые глаза, ржавая кольчуга и огромный меч за спиной».

Сир Илин, склонившись перед королем и королевой, обнажил шесть футов серебристой, покрытой рунами стали. Затем опустился на колени и подал меч Джоффри рукоятью вперед. Два рубиновых глаза мигнули на рукояти из драконова стекла в виде оскаленного черепа.

Санса шевельнулась на сиденье.

– Что это за меч?

Глаза у Тириона все еще щипало от вина. Он сморгнул. Меч сира Илина длиной и шириной не уступал Льду, но блестел слишком уж ярко. Валирийская сталь всегда подернута дымом, ибо душа ее темна. Санса сжала его локоть.

– Что сир Илин сделал с мечом моего отца?

«Надо мне было отослать Лед Роббу Старку», – подумал Тирион. Он взглянул на отца, но лорд Тайвин смотрел на короля.

Джоффри и Маргери вместе подняли меч и вместе его опустили. Пирог раскрылся, и голуби вырвались из него в вихре белых перьев. Трепеща крыльями, птицы рассаживались на окнах и стропилах. Гости восторженно взревели, музыканты на галерее заиграли веселый мотив. Джофф, обняв жену, закружился с ней в танце.

Слуга поставил перед Тирионом ломоть горячего пирога, полив его лимонным кремом. Этот пирог в самом деле был начинен голубями, но Тириона они привлекали не более живых, порхающих по залу. Санса тоже не стала есть.

– Вы смертельно бледны, миледи, – сказал ей Тирион. – Вам нужен свежий воздух, а мне свежий дублет. – Он встал и предложил ей руку. – Пойдемте.

Но Джофф догнал их, не успели они удалиться.

– Куда это ты, дядя? Ты мой виночерпий, помнишь?

– Мне нужно переодеться, с позволения вашей милости.

– По мне, ты и так хорош. Налей мне вина.

Королевская чаша стояла на столе, где Джоффри ее оставил. Тириону пришлось снова вскарабкаться на стул, чтобы достать до нее. Джофф выхватил у него чашу и стал пить, работая горлом. Пурпурное вино струилось у него по подбородку.

– Милорд, вернемся на свои места, – сказала ему Маргери. – Лорд Баклер хочет произнести тост.

– Мой дядя не притронулся к своему пирогу. – Джофф, держа чашу одной рукой, запустил вторую в тарелку Тириона. – Это дурная примета – не отведать пирога на свадьбе, – заявил он, набив рот горячей пряной начинкой. – Смотри, как вкусно. – Он закашлялся и запихнул себе в рот еще кусок. – Суховат, правда, – надо его смочить. – Джофф хлебнул вина и закашлялся снова, уже сильнее. – Я хочу посмотреть, кхе-кхе, как ты прокатишься на свинье, дядя. Я хочу… – И кашель совсем его одолел.

– Ваша милость? – забеспокоилась Маргери.

– Это пирог, кхе-кхе… пирог. – Джофф попытался опять глотнуть из чаши, но новый приступ кашля согнул его пополам и вино полилось обратно. Я… кхе-кхе не могу… кхе-кхе-кхе-кхе-кхе-кхе. – Его лицо налилось кровью, чаша выпала из рук, и темно-красное вино оросило помост.

– Он подавился! – ахнула Маргери.

– Да помогите же бедному мальчику, олухи! – вскричала ее бабка голосом, неожиданно громовым для столь маленького роста. – Чего стали, рты разинув? Помогите вашему королю!

Сир Гарлан, отпихнув Тириона, принялся колотить Джоффри по спине. Сир Осмунд Кеттлблэк распорол королю воротник. Из горла мальчика шел ужасный тонкий звук, как у человека, который пытается всосать реку через соломинку. Потом он прервался, и это было еще страшнее.

– Переверните его! – непонятно кому орал Мейс Тирелл. – Переверните вниз головой и потрясите!

– Воды, дайте ему воды! – вопил кто-то другой. Верховный септон громко молился, Пицель кричал, чтобы ему помогли дойти до его покоев – взять лекарство. Джоффри начал хвататься за горло, царапал горло, оставляя на коже кровавые следы. Мускулы у него на шее точно окаменели. Принц Томмен плакал навзрыд.

«Он умирает», – понял Тирион, чувствуя странное спокойствие среди бушующего вокруг хаоса. Джоффа лупили по спине, но его лицо становилось все темнее. Собаки лаяли, дети заливались плачем, мужчины выкрикивали бесполезные советы. Половина гостей вскочила на ноги, толкаясь, чтобы лучше видеть, другая половина хлынула к дверям, торопясь убраться прочь.

Сир Меррин, разжав королю зубы, просунул ему в горло ложку, и Джоффри встретился глазами с Тирионом. «У него глаза Джейме». Только вот Джейме Тирион никогда не видел таким напуганным. «Мальчишке всего тринадцать лет…» Джоффри издал хрип, пытаясь сказать что-то. Его глаза выкатились, белые от ужаса, и он протянул руку к дяде, не то пытаясь его ухватить, не то показывая на него… «Что это он – просит прощения или думает, что я его спасу?»

– Не-ет, – взвыла Серсея. – Отец, помоги ему. Помогите же кто-нибудь, сын мой, сын мой…

Тирион невольно подумал о Роббе Старке. «В свете последних событий моя собственнвя свадьба начинает выглядеть вполне себе неплохо». Он хотел посмотреть, каково сейчас Сансе, но не нашел ее в общей суматохе. Взгляд его упал на забытую всеми свадебную чашу, лежащую на полу. Он подошел и поднял ее. На дне еще осталось с полдюйма красной жидкости. Тирион подумал немного и выплеснул ее на пол.

Маргери рыдала в объятиях своей бабушки, твердившей ей:

– Крепись, крепись. – Почти все музыканты разбежались, но один флейтист на галерее продолжал дудеть похоронный мотив. Гости валили наружу через заднюю дверь, давя друг друга. Золотые плащи сира Аддама пытались восстановить порядок. Люди, белые от страха, рыдали, спотыкались и блевали. «Мне, пожалуй, тоже лучше удалиться», – с запозданием подумал Тирион.