Джордж Мартин - Буря мечей. Том 1

– Сработает… но не до конца.

– Но все-таки сработает?

– И да, и нет.

– О чем ты говоришь?

– О том и о другом.

– Говори вразумительно, женщина.

– Когда пламя выскажется яснее, выскажусь и я. Пламя показывает правду, но разглядеть ее непросто. – Рубин у нее на шее вбирал в себя огонь жаровни. – Отдайте мне мальчика, ваша милость. Это более верный путь. Самый лучший. Отдайте мне мальчика, и я разбужу каменного дракона.

– Я уже сказал тебе: нет.

– Один незаконнорожденный ребенок против всех мальчиков и девочек Вестероса. Против детей всего света, которым еще предстоит родиться.

– Это невинный мальчик.

– Он осквернил ваше брачное ложе. Если бы не он, у вас были бы свои сыновья. Он вас опозорил.

– Это сделал Роберт. Мальчик тут ни при чем. Моя дочь привязалась к нему, и в нем течет моя кровь.

– Кровь вашего брата. Королевская кровь. Только королевская кровь способна пробудить каменного дракона.

Станнис скрипнул зубами.

– Я не желаю больше слышать об этом. Драконов больше нет. Таргариены с полдюжины раз пытались оживить их и в итоге становились либо дураками, либо трупами. Нам на этой проклятой скале, кроме Пестряка, дураков не надо. У тебя есть пиявки – довольствуйся ими.

– Как будет угодно моему королю. – Мелисандра чопорно склонила голову, достала из левого рукава горсть какого-то порошка и бросила его на жаровню. Над углями заплясало бледное пламя, и женщина, поднеся королю серебряное блюдо, сняла с него крышку. На блюде лежали три большие, черные, напитанные кровью пиявки.

«Кровь мальчика, – понял Давос. – Королевская кровь».

Станнис взял в руку одну из пиявок.

– Назовите имя, – велела ему Мелисандра.

Пиявка извивалась, пытаясь присосаться к пальцам Станниса.

– Узурпатор Джоффри Баратеон, – произнес король и бросил пиявку в огонь. Она скорчилась на углях, как осенний лист, и тут же сгорела.

Станнис взял вторую и произнес чуть погромче:

– Узурпатор Бейлон Грейджой. – Пиявка, упав на жаровню, лопнула, и кровь зашипела на углях, выбрасывая струйки дыма.

Станнис взял третью. Посмотрев некоторое время, как она извивается между его пальцев, он, наконец, произнес:

– Узурпатор Робб Старк. – И бросил ее в огонь.

В бане Харренхолла, полутемной, с низким потолком, клубился пар и стояли большие каменные ванны. Когда туда привели Джейме, Бриенна сидела в одной из них и почти со злостью терла себе руку.

– Полегче, женщина, – сказал Джейме. – Кожу сдерешь. – Она бросила щетку и прикрыла груди своими ручищами, здоровенными, как у Грегора Клигана. Бутончики, которые она так старалась спрятать, казались бы уместнее на хрупкой фигурке девочки-подростка, чем на ее плотном мускулистом теле.

– Ты что здесь делаешь? – спросила она.

– Лорд Болтон пригласил меня на ужин, но позабыл пригласить моих блох. – Джейме ткнул левой рукой сопровождавшего его стражника. – Помоги мне снять это вонючее тряпье. – Одной рукой он даже штаны не мог развязать. Стражник, хоть и с неохотой, повиновался. – А теперь оставь нас, – приказал Джейме. – Миледи Тарт не желает, чтобы такие, как ты, глазели на ее титьки. – Он указал своей культей на остролицую женщину, прислуживавшую Бриенне. – Ты тоже подожди снаружи. Дверь тут только одна, а в трубу эта женщина не пролезет.

Привычка повиноваться укоренилась в служанке слишком глубоко, и она последовала за стражником. В здешних ваннах могли мыться сразу шесть или семь человек, по обычаю Вольных городов, поэтому Джейме залез к женщине. Он смотрел теперь двумя глазами, хотя опухоль на правом не совсем еще сошла, несмотря на пиявки Квиберна. Джейме, хотя он и чувствовал себя стодевятилетним старцем, стало намного лучше по сравнению с днем его прибытия в Харренхолл.

Бриенна отшатнулась от него.

– Здесь есть другие ванны.

– Мне и эта подойдет. – Джейме осторожно погрузился до подбородка в горячую воду. – Не бойся, женщина. Ляжки у тебя все в синяках, а то, что между ними, меня не волнует. – Правую руку он положил на край ванны: Квиберн не велел ему мочить повязку. Мускулы ног блаженно расслабились, зато закружилась голова. – Коли мне станет дурно, вытащи меня. Ни один Ланнистер еще не тонул в ванне, и я не собираюсь быть первым.

– Какое мне дело до того, как ты умрешь?

– Ты давала священную клятву. – Он улыбнулся, видя, как ползет багрянец по ее толстой шее. Она повернулась к нему спиной. – Все еще строишь из себя робкую деву? Ты думаешь, я раньше ничего этого не видел? – Он взял брошенную ею щетку и стал себя тереть. Даже это давалось ему с трудом. «Левая рука ни на что не годна».

Но грязь все-таки сходила с него, судя по тому, как темнела вода. Женщина так и сидела спиной к нему, и он видел, как напряжены мускулы ее широких плеч.

– Не можешь выносить вида моей культи? – спросил он. – Это зрелище должно быть тебе приятно. Ведь я потерял ту самую руку, которой убил короля. Ту самую руку, которой я сбросил с башни маленького Старка. Ту самую руку, которой я ласкал свою сестру между ног. – Джейме сунул обрубок ей в лицо. – Неудивительно, что Ренли погиб, раз его охраняла ты.

Она вскочила на ноги, как будто он ее ударил, и по ванне прокатилась горячая волна. Пока она вылезала, Джейме успел заметить густую светлую поросль у нее на лобке. У нее там гораздо больше волос, чем у Серсеи. Как бы нелепо это ни было, но он почувствовал, как под водой шевельнулся его член. «Определенно, я пробыл в разлуке с сестрой слишком долго». Джейме отвел глаза, смущенный поведением своего тела, и пробормотал:

– Это было недостойно. Я калека и потому зол. Прости меня, женщина. Ты защищала меня не хуже любого мужчины и даже получше многих.

Она завернулась в полотенце.

– Ты смеешься надо мной?

Это рассердило его заново.

– Неужели ты настолько тупа? Это извинение. Мне надоело с тобой драться. Может, заключим перемирие?

– Перемирия строятся на доверии. Ты хочешь, чтобы я доверилась…

– Цареубийце, о да. Клятвопреступнику, убившему бедного Эйериса Таргариена. – Джейме фыркнул. – Я раскаиваюсь, но не за Эйериса, а за Роберта. «Я слыхал, тебя прозвали Цареубийцей, – сказал он мне на пиру в честь своей коронации. – Смотри, чтобы это не вошло у тебя в привычку». И засмеялся. Почему Роберта никто не называет клятвопреступником? Он разодрал страну на части, а дерьмо вместо чести почему-то у меня.

– Роберт все это сделал ради любви. – По ногам Бриенны стекала вода, образуя лужицу на полу.