Джон Френч - Рабы Тьмы

Ропот страха пронзил орду. Даже сквозь рев истинного имени, наполняющего разум и уши, Багряный Апостол мог слышать их и понимать их.

— Анакатис! – раздался крик, эхом перекликаясь с реальностью и имматериумом. – Анакатис! Анакатис!

Даже здесь, в самом сердце Ока Ужаса, помнили эти мечи и то, какую кошмарную смерть приносило их присутствие.

Лайака вырвало новым потоком звуков. Фулгрим отступил назад, дрожа и сжимаясь под ударами Лоргара, наносящего удар за ударом. Зарду ощущал последний слог имени, сидящий в глубине его души, словно раскаленный уголь; он был так близко, что, казалось, можно было ощутить его вкус, отдающий нотками меда и сырого мяса, что было совершенно невозможным. Он видел серый доспех и чувствовал жар костра, что превращал в пепел вереницы ложных богов, улетавших в ночное небо на языках пламени.

«Мы сжигаем прошлое, дабы сотворить будущее» , – произнес голос в голове, принесенный волной нарастающей боли; отголоски и образы липли к его разуму, словно слизь.

Он почувствовал, как последний слог комком рвоты выползает из его гортани, и картина битвы вновь пришла в движение. Лучи света проносились по воздуху, превращая скопище монстров в кровавые ошметки, лишенные жизни руками последних оставшихся сыновей Лоргара. Фулгрим с трудом поднимался с земли, сжимая мечи в многочисленных руках, волоча за спиной рваные одежды и окровавленные крылья. Телесные жидкости покрывали багряный доспех Уризена, и он шагнул вперед, сузив глаза и воздевая булаву для удара. Навершие пало на демонического примарха, словно комета, несущая за собою хвост пламени в ночном небе. Фулгрим встретил удар скрещенными мечами, отброшенный назад его сокрушающей силой, и темная пурпурная кровь потекла по земле.

Н’кари вопила. До сих пор супруга существа, некогда именуемого Фениксийцем, не вмешивалась в сражение полубогов, но это время прошло. Возвышенный демон сбросил свою прежнюю форму, и груды плоти складками лежали на мраморе площади. Пухлое лицо, насмешка над былой красотой Третьего примарха, исчезло. Мышцы кнутами обвивали длинные конечности, покрытые белой кожей, а из головы появились массивные, похожие на стекло рога. Аура света мерцала и дрожала, обволакивая его, и причиняя боль любым глазам, посмевшим бросить взгляд.

Лоргар выпрямился, встречая демона рукой, словно бы поднятой в приветствии; Фулгрим зашевелился у его ног, чтобы вновь поднять своё окровавленное тело.

…И тогда Лайак произнес последний слог имени.

Это напоминало волну прилива, окрашенную в алый с прожилками белого. Смешанная с пеплом и кровью вода плескалась под сабатонами атакующих воинов, рвущихся к холму буквально со всех сторон, ревущих от ярости под звон пустых черепов и цепей - это была не армия, а стихия, движимая жаждой убийства. Аргонис видел и другие силуэты среди Пожирателей Миров: призрачных существ, парящих среди серого ливня, сгорбленные собачьи фигуры, покрытые блестящим мехом и латунной чешуей, при одном лишь взгляде на которых череп пронзала внезапная боль. Огонь стрелкового оружия выплеснулся ответной волной стали, рассекающей атаковавших берсерков, нестройными рядами начавших штурм укреплений, швыряя гранаты, детонирующие среди Железных Воинов. Вспышка раскаленной плазмы мелькнула над головой Аргониса, отрывая механическую руку одного из автоматонов Железного круга. Несмотря на всю ярость, атака не представляла собой серьезной угрозы: это была лишь неорганизованная, лишенная точности пальба без какой–либо серьезной огневой поддержки и дисциплины.

Воины Пертурабо на мгновение словно бы замерли, корректируя схему стрельбы, а затем дали залп, словно единое целое, и ураган болтерных выстрелов и вспышек энергии вскоре мог бы составить конкуренцию вечному этой планеты. Это был не залповый огонь - каждая цель тщательно подбиралась и дотошно уничтожалась. Аргонис видел, как выстрелы рвут существ, бегущих рядом с Пожирателями Миров: пылающий медный зверь, чей череп во вспышке взрыва пронзил плазменный луч, расшвыривая бегущих рядом обезумевших легионеров. Поток света вырвался из лазерной пушки и протянулся к чудовищу с шакальей головой, но существо с противоестественной скоростью прыгнуло вперед, избежав смерти, и мерцающая дуга пронзила трех воинов, что бежали за ним следом, со слоем распыленного вещества.

Умирающие демоны терзали души рвущихся вперёд воинов, с воем исчезая из бытия - в огневой схеме они имели значение приоритетных целей, но речь шла о чем–то менее банальном, чем просто убийство - Железные Воины в буквальном смысле лишали силы этот ревущий поток ярости.

Первые Пожиратели Миров достигли подъема на холм, и Четвертый Легион прекратил огонь.

— Сейчас! – закричал Пертурабо, и взрывы на мгновение украли все звуки из мира вокруг. Земля между Пожирателями Миров и первой линией Железных Воинов вздымалась, словно стена, зависшая на несколько секунд, и рухнувшая в каскаде грязи и пепла обратно вниз.

Ближайшие Пожиратели Миров были охвачены столь сильным безумием, что с разбега валились в ров, открытый взрывом под их ногами. Аргонис слышал неистовый рев, когда они боролись, карабкаясь из ямы наружу; некоторые же в момент детонации находились рядом с самими зарядами, в мгновение ока превращенные в груды плоти и керамита.

Их гнев был слеп хоть к чему–то, кроме зова Гвоздей Мясника, пульсирующего в черепах, и отчаянной жажды убивать.

— Вторая конфигурация, – отчеканил Пертурабо, и голос ревущим эхом разошелся по холму. Железные Воины пришли в движение: отряды бойцов с высокими абордажными щитами вышли вперед на новые позиции вместе с танками, образуя стену из взаимосвязанных стальных барьеров. Тысячи легионеров, укреплений и машин в мгновение ока поменяли дислокацию, встречая врагов. Когда первые Пожиратели Миров вышли из ям, они увидели не просто стену, а открытые коридоры щитов и площадок, ведущих дальше по склону.

Лишь воин, мечтавший о собственной смерти, мог шагнуть в столь очевидную ловушку. Через всю историю человечества протянулись вереницы армий, сгоревших в собственном боевом безумии, но сыны Ангрона ныне имели благословение самого Бога Войны и Крови, живя лишь во имя убийства и смерти.

Одичавшие легионеры продолжали стрелять, но Железные Воины все еще не открывали ответного огня; их лорд сохранял молчание, и они не смели идти против воли примарха. Для большинства подобная тактика была бы самоубийством, но эти воины долгие годы сражались в условиях дефицита боеприпасов, ведя жестокие войны на истощение: они встретили этот убийственный поток стеной каленого железа и напряженных мышц. Отряды щитоносцев закончили построение за краткий миг до того, как Пожиратели Миров нанесли удар, врезаясь в толстые пластины брони с чудовищной силой и инерцией, яростно рубя силовым оружием возникшее препятствие. Некоторые Железные Воины пали, но бреши в стене мгновенно закрывались, булавами и кулаками выталкивая безумцев обратно в прилив.