Джон Френч - Рабы Тьмы

Но он стоял, и Разрушитель Кузниц был высоко поднят в его руке, его боек был похож на комету.

Ангрон не двинулся, чтобы увернуться от атаки. Он снова раскачивался, ревел, покрытые кровью кабели болтались у его головы. Как и все удары до этого, этот был быстрее, чем мог увидеть глаз. Пертурабо тщательно рассчитал свой выпад, скользнув в секунду, когда Ангрон отводил руку, чтобы вновь атаковать. Молот ударил. Выкованный Фулгримом для брата, что им же и был убит, отданный Пертурабо Гором, он был оружием, превзошедшим даже мастерство, что было использовано для его создания.

Молот влетел в грудь Ангрона. Медный доспех раскололся. Вокруг прокатилась ударная волна. Аргонис упал, когда она прошла через него. Ангрон пошатнулся.

Пертурабо шагнул вперед, молот качнулся назад в размытом покрове света.

Ангрон бросился вперед до того, как он смог вновь атаковать, и теперь назад отступил Пертурабо, его доспех чернел от пламени, вырывающегося из пасти Ангрона. Топор рубил и рубил, его удары могли повергнуть Титана. Новые раны открылись на броне Пертурабо. Но он стоял.

— Ты думаешь, я слаб, - голос Пертурабо громыхал через решетку его шлема. Ангрон нанес два удара. Осколки металла упали с Повелителя Железа, когда он вновь пошатнулся. – Но ты стал слабее, Ангрон. – Демон–примарх пнул Пертурабо и вновь атаковал, дважды, трижды, пока Повелитель Железа не отпрянул назад и не упал на колени. – Я получил урок. Я переделал свою силу. Когда ты продал свою отчаянию.

Аргонис слышал эти слова, слышал в них злобу, холодную горечь. В них было что–то еще, что–то, что напомнило Аргонису о дуэлях на ножах в темных подземельях Хтонии – удары, призванные разозлить, не убить.

Ангрон взревел, и этой крупицы времени хватило, чтобы Пертурабо оказался на ногах, быстрее размахивая Разрушителем Кузниц. Воздух дрожал, когда молот, раз за разом, достигал цели, на земле под примархами запеклась кровь. Вокруг Ангрона брызгала горящая кровь и осколки брони. Он ударил Пертурабо рукой. Когти разодрали лицевую часть шлема Повелителя Железа. Под ним, кожа примарха была бледно–серой, с росчерками крови.

— Ты слаб, - выплюнул Пертурабо. – Ты раб. Ты был рожден рабом и рабом остаешься.

Ангрон ударил Пертурабо.

Аргонис не заметил этого выпада, лишь Повелитель Железа вдруг замер, кровавая дорожка побежала по его груди, на торсе ухмылялись светящиеся разрезы. Ангрон атаковал вновь, но, казалось, он будто уменьшается, грани его тела, сотворенного из тени и пламени, отступали, как волна от берега. Пертурабо ударил в ответ, молот и топор встретились.

— Твоя сила уходит, - заревел Пертурабо. – Она не принадлежит тебе. Она принадлежит твоему хозяину, и твои цепи душат тебя. Нити крови истончаются. Пир войны будет держать тебя здесь ровно столько, чтобы ты увидел, как твои сыны умирают.

Пертурабо встречат гнев Ангрона

Ночной воздух Улланора слегка шевелил плащ на спине Гора. Хлопанье ткани заполняло тишину. Малогарст мог чувствовать запах топлива приземляющейся техники, перемешанный с каменной пылью. Это казалось почти реальным, почти как накануне триумфа за годы до этого. Почти.

— Улланор… – произнес Малогарст. – Вы приказали нам завоевать Улланор, и теперь здесь, в Ваших больных грезах – всегда Улланор. Почему, сир?

— Я думаю, ты можешь догадаться, Мал.

— Потому что именно здесь Вы стали Магистром Войны.

Гор потряс головой и отвернулся, положив руки на балюстраду. Он посмотрел вниз, в темноту, где пролегала дорога для парада. У него дернулся глаз.

— Потому что это был последний раз, когда я видел своего отца – последний раз я был сыном и братом. Последний раз, когда я не был Магистром Войны. Тогда у меня был выбор. Может, единственный раз, когда у меня был шанс не стать тем, кто я сейчас.

Малогарст вздохнул – почти реально.

— Он сделал свой выбор, сир, – мягко проговорил он. – Император выбрал ложь. Он оставил правду себе, покинул нас, поскольку мы стали ангелами, которые больше не были нужны на Его небесах. А что выбрали Вы?

— Выбор – это все, вся история творится выбором… – Гор улыбался, говоря. – Только не тем, что мы думаем.

— Вы встретите Его. Вы убьете Его и переделаете Империум. Это будущее, которые Вы выбрали для себя. Для всех нас.

— Они солгали, Мал, – спокойно сказал Гор.

— Император…

— Император, Малкадор, Эреб, боги, все они и даже больше, – он сделал паузу. – И я проглотил все это вранье. Когда одна ложь раскрывалась, я просто поворачивался к другой и шел за новой, ходя кругами.

— Вы вышли из этого круга, сир. На Молехе Вы стали…

— С силой есть одна проблема. Чем больше ее у тебя, тем больше ты на нее полагаешься. Тысяча шагов, Мал, десять раз по десять тысяч шагов отделяют прошлое от настоящего. Один за другим, но никогда не оглядываясь. Никогда не думая, как ты пришел.

Гор отвернулся от простиравшегося вида, и Малогарст увидел кровь на белой броне Магистра Войны. Была ли она там раньше или только что появилась? Глаза Гора были пусты, устремлены куда–то вдаль. Его правая рука прижимала широкую рану на боку. Темный багрянец пульсировал между пальцев.

— Я думаю, дело в ране, – сказал Гор. – Укус Русса. Я почувствовал, как глубоко он вошел. Я видел его лицо, когда он нанес удар. В этот момент – всего лишь на мгновение, все пропало. Я мог видеть, Мал. Я мог видеть… все. Я мог видеть так много, что все, что мне осталось – это слепота. Для нашего Легиона нет будущего, кроме стыда – не будет чести, ибо я сжег ее на войне. Не важно, что сделал мой отец, не важно, как Он солгал нам. Я длань своей судьбы, и всегда ею был.

На горизонте начало подниматься солнце. Ветер усиливался. Знамена трепетали на шестах. Малогарсту показалось, что задрожала земля. Он чувствовал огонь и пепел.

— Я бросил все в огонь, Мал, – лицо Гора было похоже на маску боли и ярости. Его образ туманился, пока он говорил. – Не осталось ничего, кроме разрушенной мечты и пепла надежды. Я виновен в этом. Я направил бурю и засеял будущее трупами. И я слышу их … – он убрал руку от раны. Она была красной. – И они смеются.

— Вы боритесь с силами варпа так же, как Ваш отец.

— Я победил одного тирана, который хотел быть богом, – сказал Гор. Его зубы сжались, губы были покрыты кровью. За ним встало солнце, горящая сфера поднялась в ослепительно белые небеса. – Я не буду рабом ложных богов!

Малогарст почувствовал порыв ветра. Он посмотрел на свои руки. Пепел и тлеющие угольки слетали с них. Камень балкона начал превращаться в дым.