Гай Хейли - Темный Империум: Чумная война [ЛП]

‘В другой раз, ’ – сказал Юстиниан. Он отвернулся, будучи неспособным выдержать взгляд искренних глаз капитана. ‘Это – моя старая жизнь. Это – новая. Мне следует хранить те деяния, что я совершил на службе этого Ордена так, как это принято у вас. Мои былые подвиги принадлежат прошлой жизни.

‘Хорошо, ’ – сказал Орестинио. Он был разочарован, но, тем не менее, не стал настаивать. ‘Как пожелаешь. ’

Похоже, что Дирез резко осуждал подобный отказ от традиций ордена. Юстиниан чувствовал это сквозь черные линзы его маски-черепа.

‘Если возможно, я хотел бы уйти, ’ – сказал Юстиниан. ‘Мой отряд заступает в дозор только через два часа. Я бы хотел потренироваться. Думаю, возможностей сделать это на Парменио у нас не будет. ’

‘Война – наше призвание. Иди, я благословляю тебя, ’ – сказал Орестинио.

Капеллан Вул Дирез воздержался от аналогичной фразы.

‘Больше помоев! Больше крови! Больше гнили! Больше! Больше! ’ – проревел Септикус Седьмой – Седьмой Лорд Седьмой Паствы, Великий Нечистый Нургла и самый удачливы из прислужников Ку’гата Чумного Отца, что был третьим из фаворитов Нургла.

По крайней мере так думал Септикус. Сегодня был не самый удачный день. Претенциозный, превозносимый, величайший Ку’гат никогда не был в хорошем расположении духа, но сегодня он был особенно разочарован. Его настроение портилось с каждой минутой.

‘Больше глаз и кишок, внутренностей и крови! Больше отчаяния! Больше боли! Больше печали! Быстро, быстро, быстро! ’ – кричал Септикус словно торгаш, адресуя свои указания рабочим на чумной мельнице. ‘Смотрите, как опечалился наш лорд. Нельзя позволить ему чувствовать себя так отвратительно! ’ Септикус поднял свою дряблую руку для лучшей иллюстрации эмоций. ‘Ох, как же он рыдает! ’

В этих позывах к действию было что-то лицемерное. Ку’гат Чумной Отец был печальным всегда. Он бросил негодующий взгляд на своего помощника внизу. С угрюмым выражением лица он толкнул свою гигантскую трость для перемешивания содержимого в Котле Нургла и, тщательно разглядев происходящие в нем процессы, вновь опустил свою массивную тушу с угрюмым вздохом. Его лицо засветилось бледно-зеленым цветом, что выделял все язвы и клыки в их самом мерзком ракурсе, заставляя его выглядеть еще более отвратительным, но даже это не могло взбодрить его. Он горестно сгорбился, в то время как его шелушащиеся плечи разламывали остатки потолка фабрики медикаментов, которую легион захватил для возведения на ее месте чумной мельницы. Прогремел гром и полил дождь, потоками смывая сальные отложения с его плоти. В текущем обличие он был настолько огромным, что все его приспешники смогли укрыться под ним, в том числе и Септикус.

К его превеликому сожалению, неприветливый характер Ку’гата никогда не подхватывался духами других демонов. Страдающие предпочитают компанию, но ее у него не было. Гул радостных демонов пронизывал чумную мельницу до основания. Демоническое веселье, перемешивающееся с безумным хихиканьем, можно было услышать повсюду. Нурглинги посмеивались, выполняя свою работу. Когорты чумоносцев радостно сливались с демоническими клещами, обычными микробами, свежими болезнями, сверхнедугами, мухами, паразитами и всем тем, чего касался взгляд их постоянно вращающихся глаз.

Несмотря на то, что чумная мельница заняла большую часть пространства бывшей фабрики, маленькая ее часть все же уцелела. Полы были проломлены до самого основания. Отсутствие крыши открывало взор на отравленное небо. Некогда белые стены были покрыты черной слизью. Осыпавшийся бетон стал пристанищем для различных мхов, грибов и желтоватых растений. В зарослях растений можно было разглядеть проржавевшие каркасы больничных коек. Стеклянные шкафы были полностью покрыты мерзкой субстанцией, напоминая о своем присутствии лишь торчащими створками дверец. Кости поблескивали в болотистой жиже, что укрывала весь пол. Это все, что осталось от имущества фабрики медикаментов и располагавшихся при ней пациентов – все остальное было извращено Хаосом. Сады Нургла, что прибыли из варпа, быстро превратили планету в ад наяву. Находящиеся за стенами госпитался Хисейские болота были трансформированы в смердящую трясину, в которой развелись различные твари. Быстро выйдя за пределы этой некогда влажной области, зараза начала распространяться все дальше и дальше, с каждым днем отравляя поверхность планеты, отдавая ее население на растерзание чудовищным недугам Нургла.

Вскоре после своего прибытия, демоны уничтожили госпиталь, осквернив и заразив все, до чего только могли дотронуться, тем самым превратив храм исцеления в цех по производству болезней. Котел Нургла возвышался над всем, что было на территории фабрики. Котел не подчинялся законам реального измерения, из-за чего, после прибытия чумных воинств, он только и делал что увеличивался.

Большая часть внутренних стен была вырвана, дабы эта огромная конструкция могла быть расположена корректно. Для того, чтобы этот котел можно было затащить внутрь, во внешней оболочке комплекса была проделана гигантская дыра. Огонь от промокших стволов деревьев, что были вырваны из почвы Иакса, медленно нагревал котел. День и ночь над ним лениво клубились облака ядовитого пара. Не обладая достаточной для дальнейшего движения вверх, они сдавались, после чего опускались на госпиталь в виде легкого тумана. Дым и пар смешивались с обычным туманом, что был снаружи, тем самым медленно высасывая остатки жизни из этого мира.

Ку’гату пришлось увеличиться в размерах, дабы соответствовать этому котлу – он питался ветрами Хаоса, приходящими в мир смертных, до тех пор, пока его туша не стала размером с холм. Септикус прильнул к его колену. Нурглинги кружили вокруг него как блохи. Он был чем-то невероятным. По законам физики этого измерения, ни один скелет не смог бы удерживать подобное существо, но для Ку’гата не было такого понятия как «невозможность». На Иаксе, где реальность крайне сильно перемешалась с колдовством, он мог выбрать себе такую форму, какая удовлетворяла бы его в наибольшей степени.

Планы Чумного Отца требовали сильной реконструкции фабрики. Остатки стен были убраны, в то время как некоторые секции пола выдирались, тем самым образуя дыры, края которых служили скамьями для рабочих. То, что когда-то было шкафами, теперь хранило множество склянок, сделанных из мерзкого подобия стекла. Кладовые оказались подходящим местом для хранения ящиков из гниющего дерева, в которых хранились его припасы. Маленькие горсти самых редких ингредиентов для сотворения чумы, что были собраны в десятках различных реальностей, были расположены в специальных замшелых сундучках.