Иан Эсслемонт - Пристань Мертвого Дома

Недуриан потрогал подбородок. - Неужели? Не вижу ничего необычного.

- Нужно время.

Не будучи экспертом, он все же поднял свой Садок. Провел рукой над лезвием, надеясь что-то ощутить, и немедленно ощутил. Совсем недавно оружие подверглось воздействию могущественной магии. Остатки энергии были заметны, но аура оказалась весьма странной. Да, он никогда не видел такого от других Садков.

- Странно... - пробормотал он.

- Пара ведунов так же сказали, - вставил Геффен. - Потом прикусили языки и сбежали.

Недуриан наморщил лоб. Возобновил пробы, копая глубже, рассматривая все нити и следы, пытаясь понять их характер.

Обнаружив, что нечто подобное уже встречал. Точнее, иногда ловил намеки, вечно непрямые и скрытые. Хотя... в очень давние дни контакт был весьма мощным.

В дни юности. Тогда его придали Одиннадцатому Железному Легиону Тали в качестве боевого мага. Одного из самых молодых в истории. Задачей было усмирение северных племен из лесов озера Эро, где они и встретили соединенные силы врага. К разгару битвы с Феннского хребта явился косматый шаман, который замутил весь мятеж, собрав сетийцев, великанов-Феннов и западные кланы виканов.

Все ведуны передовых рядов пали перед необычным новым Садком, из коего негодяй черпал с полным безумием и самоотречением. Недуриану не забыть той битвы. Сама луна, казалось, потемнела от приказов дикаря. Правый фланг разбежался, когда чудовищные звери с воем вырвались из покореженного леса. Сам он едва смог удержать одного зверя на расстоянии.

В то утро Одиннадцатый отступил, прореженный и уязвленный. Но не побежденный. Не удовлетворившись множеством жертв, демоны пожрали самого шамана, и племена вскоре вернулись к взаимной вражде.

Среди бурь черного пламени и атак мрака, которыми обменивались они с шаманом, Недуриан уловил характер Садка и вспомнил его название. Его упоминали наставники, но ни один разумный практик не входил в него по причине дикости, нестабильности, непредсказуемости. Садок Тени, также именуемый Меанас.

Он вернул руки на край стола и оперся всем немалым весом, думая.

- Другие побледнели, - заметил Геффен. - А ты словно почернел. В чем дело?

- Как это к тебе попало?

Геффен оторвался от стола. - А. - Махнул охране, веля выйти. Громилы неловко замешкались.

- Уверен? - прогудел один.

- Чертовски уверен. Вон!

Оба телохранителя злобно сверкнули глазами на Недуриана, но вышли, затворив дверь. Геффен выпил и протянул глиняный кувшин. - Хочешь?

- Что это?

- Рисовый ликер Итко Кана.

- Нет, спасибо. - Он изучил ряд кувшинов и графинов, найдя что-то, вроде бы содержащее красное вино. Налил и глотнул - вполне сносное антанское.

Геффен встал у стола, бессмысленно копаясь в хаотической груде пергаментов. Кашлянул и сказал: - Проснулся несколько дней назад, а он торчит в спинке кровати над головой. Никто не знает, как сюда попал. Даже охрана.

Недуриан резко выдохнул. - Вижу. Итак, послание.

Геффен обернулся к нему: - Да, треклятое послание! Но я в поддавки не играю! Плевать, кто этот парень и кем себя мнит, но если он хочет драки, я готов! Отныне ты в моей свите. Желаю обезопасить округу, пусть следят постоянно. В следующий раз мы возьмем урода.

Недуриан поставил стакан. - Нет.

- Чего? Какое - такое нет?

- Не нанимаюсь.

Геффен нахмурился. - Испугался того, что нашел на клинке? Ну, не надо. Лучше бойся меня.

- Кажется, ты уже ввязался в одну схватку. Не начинай второй.

Высокий жилистый бандит окинул его взором и разогнулся, складывая руки на груди. - Вижу, в пасти старого корявого волка осталась пара клыков. Хорошо тебе. - Он вздернул подбородок. - Эй там! Идите сюда!

Дверь распахнулась, телохранители вбежали внутрь. Геффен бросил на стол мешочек. - Твоя плата. Может быть, еще понадобишься.

Недуриан взглянул на мешочек, пожал плечами и забрал. - Ты знаешь, где меня искать.

Вышел он так гордо, как позволила ноющая спина. Оказавшись на улице, двинулся кругом, чтобы убедиться в отсутствии слежки (не то чтобы он думал, что слежка будет, но все же...) Он направлялся к Агайле, владевшей лавочкой в одном из безликих домов на мало кому интересной улице.

Витриной лавки служили гирлянды свежих и сушеных трав. Отворив толстую дубовую дверь, он вошел внутрь.

За прилавком и по сторонам виднелись ряды полок, забитых деревянными ящичками и стеклянными сосудами. С низких балок потолка свисали разнообразные растения, словно корни вывороченного леса. Из задней комнаты доносился ритмичный стук. Недуриан закашлялся. - Агайла?

Звук утих. Он слышал, как длинные юбки метут пол. Старуха показалась, на ходу поправляя уложенную на плечо гриву густых волос. Он сам разменял третью сотню лет, но считал себя сосунком в сравнении с этой колдуньей. Маг склонил голову. - Агайла.

Она пересекала лавку, чтобы пожать ему руку. Ладонь была твердой, сухой и теплой. - Недуриан. Что я могу сделать?

- Я принес... тревожные новости.

Она отпустила его руку. - Вижу. Входи. - Подняла перегородку прилавка, отступив. Он прошел за ней. В задней комнате она села в кресло у небольшого столика. Комнату заполнял старомодный ткацкий станок. Сев среди сложного набора планок и веревок, она поддернула рукава на тощих запястьях и вдавила массивную ножную педаль. Два набора нитей разошлись с громким стуком.

Он следил за ее работой, поражаясь экономности движений, игре мускулов на руках, ловкости быстрых пальцев.

- Какие новости? - подала она голос.

- Я уверен, что кто-то играется с Меанасом на нашем острове.

Станок резко остановился. Она сжала челнок в кулаке, сверкая глазами. - Значит, вот что меня беспокоило! Так и знала... - Толкнула челнок по ткани, качая головой. - На этом острове - среди всех мест. Какой дурак. - Взор ее поднялся к узкому окну под потолком; руки и ноги работали автоматически, двигая и нажимая, а сознание улетело совсем в иные области.

Наконец она искоса взглянула на него. - Он ловок, - пробормотала колдунья с некоторым уважением.

- Именно. Не могу его поймать.

- Возможно, он попросту хочет, чтобы его не беспокоили.

- Боюсь, нет. Хуже, он решил поиграться с Геффеном.

Агайла выскочила из станка, уперлась руками в бока. - Кровь и деготь! Это нам нужно меньше всего на свете. Война за контроль над улицами.