Иан Эсслемонт - Пристань Мертвого Дома

Недуриан обнял плечи несчастной. Удивительно, она была в сознании и пыталась повернуть голову - поглядеть на берег, где Каллор махал руками и ногами, окутанный серой массой водорослей, сетей и линей, вероятно, остатками орудий труда давно покойных рыбаков.

Сеть тащила его, ревущего и сопротивляющегося, по пляжу, туда, где ждала вынесенная на берег лодка. Рядом с ней стоял какой-то дряхлый рыболов в потрепанной парусинной куртке и штанах, трубка в зубах. Он делал жесты рукой, будто что-то свивал. Каллор шлепнулся рядом с лодкой.

- Тебя я убью тоже, надоедливый старый ублюдок! - хрипло заорал Каллор. - Сестра! Я найду тебя снова. И тогда уничтожу! Я, Каллор, в том клянусь!

Покрытый шрамами, загорелый старик-рыболов оттолкнул что-то от себя ладонями, и лодка прыгнула в волны, поднимаясь и опускаясь, пропадая вдалеке.

Рыбак вынул трубку изо рта. - Тебя не ждут здесь, Каллор Эйдеранн Тес'тесула, - крикнул он над прибоем. - Каждый раз, поднявшись, ты падешь. - И он сунул трубку в зубы, кивнув себе, и пошел вдоль берега туда, где Ночная Стужа покоилась в руках Недуриана.

Маг удивился, когда Агайла встала на колено перед стариком, сказав: - Мы сожалеем, Рыбак. Мы не хотели тревожить тебя.

Старик небрежно отмел извинения, в светло-голубых глазах читалось веселье. - Это старая распря. И упорная. Ах, Сестра, - склонился он над Ночной Стужей. - Ты тяжко ранена. Тебя не излечить, не так ли?

Ночная Стужа, похоже, узнала его. - Теперь рыбак, да?

Он коснулся пальцем ее окровавленных губ. - Ш-ш. Тебе везет - со мной моя госпожа. Ее песня исцеляет.

Он легко подхватил ее, хотя казался таким дряхлым.

- Какая честь, - пробормотала колдунья.

- Забудем, - бросил он и пошел прочь.

Недуриан хотел последовать, однако Агайла удержала его. - Она в хороших руках.

- Кто это был?

- Не пора ли нам возвращаться? - Агайла отряхивала рукава, будто избавляясь от пыли.

- Кто он, Агайла?

Женщина махнула рукой, будто веля идти следом. - Ты ведь не оставишь меня в одиночестве?

Он закатил глаза и зашагал к городу. - Ладно, можешь не говорить.

- Кое-чего, - сказала она, беря его под руку, - знать не следует.

- Догадываюсь. А кто такой этот - как там, Каллор?

Ведьма качала головой, грива густых волос развилась по ветру. - Верю, что мы его больше не увидим.

***

Розовые и золотые мазки утреннего света ползли по городу, но фигуре человека, так и стоявшего посреди моста Каменотесов. Крыша также держала дозор некоего рода: прислонилась к стене и следила за ним. Половина ее людей разбрелась, остальные спали в переулке.

Но не Крыша. Она увидела то, чего не ожидала увидеть. Совершенство. По крайней, мере стремление к совершенству. Отнюдь не жалкое шевеление, в котором проходила ее жизнь.

Нет, не так. Мастерство. Опыт. То, чего она - как оказывается - желала и искала все эти годы.

Крыша посмотрела на сопящего Сто Пудов, пнула его ногой. Громила зафыркал и замахал руками, потом поднял моргающие глаза. - Чего?

- Я ухожу.

Он наморщил лоб и провел рукой по лицу. - Чего?

- Вы, парни и девчата, сами решите, кто у вас главный. Ладно?

Он пошлепал губами и перекосился. - Уходишь? Точно?

- Ага.

Громила привстал на локте. - И, это... чем займешься?

Крыша поглядела в сторону моста. - Увидим.

Он тоже взглянул туда. - Увяжешься за ним?

Крыша дернула плечами. - Увидим.

Сто Пудов грузно встал, отрясая штаны. - Я с тобой.

Женщина скривилась. - Нет... Ты не должен...

Громила решительно скрестил руки. - Я с тобой, милашка.

Крыша схватилась за голову. - Боги. Ладно! Будь по твоему. Остальных гони.

- Слушаюсь.

Сто Пудов велел остатку банды проваливать в "Кречет", а сам пошел за ней к мосту. Меченосец спокойно следил за ними. Арка была очищена - команда напанского корабля унесла раненых и трупы. Лишь кое-где камни пятнала кровь и другие жидкости, лежали обломки оружия и доспехов. Мужчина стоял расслабленно, меч в ножнах. Брызги запекшейся крови покрывали куртку и брюки, рукава же были сплошь черны. Встав на некотором расстоянии, Крыша поглядела на него. Темная кожа, короткие курчавые волосы - признаки крови Даль Хона. Высокий и жилистый, симпатичный - на манер поджарого голодного хищника. Глаза оказались темно-голубыми, в них была некая отстраненность, даже намек на печаль. Ах, как должны вздыхать девицы, видя такие глаза! Но не она. Ей нужно от него совсем иное.

Крыша встала на одно колено и склонила голову. Собрав всю волю, решительно сказала: - Я стану служить... если ты примешь меня.

После короткого молчания он сказал: - Встань.

Она поднялась. Мужчина всмотрелся в нее, потом поглядел на мнущегося Сто Пудов. Крыша тоже оглянулась, несколько рассерженная вмешательством мужлана.

Великан сморщил брови. - Сто Пудов, сар, - прогудел он. - На вашей службе, сар - если изволите.

Меченосец кивнул. - Дассем. - Посмотрел за их спины, на гавань. - Напанский корабль?

- Отступил, - сказал Крыша.

Он воздел руку, будто требуя передышки. - Сразу скажу, не мне вы должны приносить клятву. Моему... - Он помялся, ища подходящего слова. выбрав наконец: - Моему нанимателю.

- Танцору, бойцу на ножах?

Он согласно склонил голову. - Если это тебя тревожит, можешь уходить. Я не обижусь.

Крыша потрясла головой: - Нет. Меня это не тревожит.

Мужчина воздел брови, явно удивленный. - Отлично. За мной, - и направился через мост.

***

Танцор шел по залитым утренним светом улицам; точнее сказать, тащился, еле шагая, шатаясь из стороны в сторону. Ранние пташки, вышедшие оценить нанесенный бурей ущерб, бросались прочь, едва заметив его.

Дверь "Смешка" была распахнута, зал превратился в свалку - перевернутые столы и стулья, черепки и битое стекло. Угрюмая сидела на высоком стуле около стойки, какой-то старик склонился над голой рукой, зашивая длинный, скверного вида порез.

Увидев его, напанская команда вскочила. Чосс, Арко и Токарас бросились на помощь. Танцор отмахнулся и плюхнулся в кресло у двери. Чосс подскочил с крошечным бокалом, наливая вина из иностранного вида графина. - Похоже, тебя волочили за лошадьми. - Он накинул нанимателю одеяло на плечи.

- Мне тоже показалось, - буркнул Танцор и осушил бокал - зашипев, ибо спиртное обожгло разбитые губы. Кровавые отпечатки покрыли стекло; он сообразил, что необходимо помыться.