Люк Скалл - Клинок мертвеца

Бродар не был склонен к молитвам и, конечно же, не думал о богах Низин. Мертвый бог казался ему еще менее полезным, чем отсутствующий. Но он по-прежнему верил в духов. Мудрец, вероний, проводил ритуал у небольшого сооружения из камней, которое часто использовали для таких целей. Кейн подошел и присоединился к воинам.

Опустившись на колени, он взял горсть земли в загрубелые руки и вознес быструю молитву к духам земли с просьбой уберечь жену, пока он не сможет к ней вернуться. Прошло уже несколько лет, и Кейн, несомненно, стал еще безобразнее, чем перед отъездом, но он надеялся, что жена встретит его с распростертыми объятиями.

«Встретит. Конечно, встретит». Любовь Мхайры чище, чем все, что он знал в мире. Нo ему нужно было сдержать обещание. Обещание, которое он дал ей в тот день, когда, убегая от Шамана, они разделились, и он попытался увести Собратьев в сторону, а она направилась в Приграничье.

«Они поймали ее на хребте Дьявола, или, по крайней мере, так они мне лгали». В действительности Магнар заключил отчаянную сделку с Шаманом: тот пощадил Мхайру, а ее двоюродная сестра Наталия заняла ее место на костре лорда-мага. Шаман использовал чары, чтобы изменить внешность Наталии и ввести Кейна в заблуждение, заставить поверить, что сгорела Мхайра. Преподать ему урок, как заявил потом лорд-маг.

Поднявшись, Бродар отряхнул руки, на его обветренном лбу залегла глубокая морщина. Хотелось развернуться, ворваться в шатер Карна и отомстить Шаману за все зло, которое причинил ему этот ублюдок. Таков был его план, прежде чем Кразка захватил трон и заключил соглашение с лордом демонов. С тех пор приоритеты Кейна изменились, и теперь он снова оказался на той же стороне, что и лорд-маг Высоких Клыков. Бродар устало вздохнул. Союзы в Клыках возникали и исчезали так быстро, что ему оставалось лишь каждый раз делать новый выбор, сообразуясь с обстоятельствами.

Кейн продолжил обход лагеря, но вскоре начал задыхаться, и ему пришлось остановиться. В груди опять болело, в руке снова стало покалывать. Он был так чертовски измотан, что, наклонившись, уперся ладонями в колени; его трясло, он покрылся потом, несмотря на мороз.

«Что за дьявольщина со мной происходит?» – с яростью подумал Бродар. Он мог бы поискать целителя и задать ему этот вопрос, но не был уверен, что готов услышать ответ. В любом случае, нужно протянуть еще немного. Еще чуть-чуть, чтобы спасти сына и отыскать жену. Тогда если сердце и откажет, то, по крайней мере, оно откажет удовлетворенным.

Мужчина не может просить о большем.

– Ты ведь Меч Севера? Подойди, выпей со мной.

Кейн медленно выпрямился, глубоко вдыхая. Колоть стало поменьше, и он, запинаясь, сделал несколько шагов к молодому парню, который только что его окликнул. Это был красавец с каштановой бородой и короткими курчавыми волосами. Он сидел у костра и грел на нем кружку с медовухой, внимательно, но с улыбкой наблюдая за Кейном.

– Приятно видеть дружелюбное лицо, – пробормотал старый воин.

Усевшись на камень возле костра, он поморщился от боли в одеревеневших коленях.

– Некоторые нюхают джхаэлд перед битвой, – заметил он. – Думаю, медовуха – всегда более верный выбор.

Взяв предложенную кружку, он сделал долгий глоток.

Курчавый парень кивнул:

– Это о тебе говорили. Что ты никогда не суетился с огненной травой.

Кейн приподнял бровь и вытер бороду тыльной стороной ладони.

– А что сейчас? Джхаэлд может придать мужчине мужества, но не мастерства, и он ослабляет рассудительность. По моему опыту, ясный ум более ценен, чем пылкое неистовство. Но я не говорю, что не бывает ситуаций, когда нужно и то и другое, помни это. Э-э, а кто ты такой, кстати?

– Меня зовут Дрожун.

Парень протянул руку, и Кейн стиснул ее. Она слегка дрогнула в ладони Бродара, но он вежливо сделал вид, что ничего не заметил.

– Странное имя. За ним какая-то история?

– Ну… – Парень опустил взгляд на копье, лежавшее рядом, видно было, что он смутился. – Это прозвище, которое дали мне братья. Понимаешь ли, в бою меня охватывает дрожь. С трудом удерживаю оружие, чтобы не поранить того, кто рядом находится. Я и подумал, что солдата из меня не выйдет, и решил вместо этого стать бардом. Чтобы придавать мужества лучшим, чем я, бойцам своей песней.

– Бард? Ты имеешь в виду, как воины-скальды из легенд?

– Так. Только я предпочитаю вообще избегать участия в сражениях, если получается. Я провел некоторое время в Низинах, обучаясь у виртуозов из Города Садов. На протяжении многих лет туда отправились лишь несколько торговых караванов. Я не мог упустить такую возможность, когда она подвернулась, хотя повторять это путешествие я бы не хотел.

– Понимаю, – ответил Кейн. – И над чем ты работаешь сейчас, если можно спросить?

– Думаю, у нас довольно песен о Серостальном Граззте и героях Золотого Века. Я собираюсь написать новый эпос, о Веке Разрушения. Сагу, которая заставит грядущие поколения оглянуться назад и задуматься о том, что, в конце концов, нас окружали не только сплошные ужасы и беспросветный мрак. Что существует и существовало что-то такое, ради чего стоило сражаться.

Бродар кивнул.

– Благородная цель. А есть уже какие-то темы?

– Хочу написать песнь о твоих деяниях.

– Моих деяниях? – пробормотал Кейн. – Я не делал ничего, стоящего песни. По крайней мере, когда был уже немолод. Думаю, чем меньше упоминать о последних годах, тем лучше.

Дрожун задумчиво погладил подбородок.

– А можно спросить про твоего товарища? Говорят, Волк никогда не покидает тебя. Тем не менее я не вижу его здесь.

Кейн вздрогнул, будто от удара.

– Джерек… мы расстались в развалинах Маль-Торрада. Не думаю, что мы увидимся вновь. Возможно, к лучшему.

«Если я когда-либо увижу тебя снова, я тебя убью».

Бродар сделал еще глоток теплой медовухи и поморщился. Она была слишком сладкой. Слишком сладкой по сравнению с неожиданной горечью во рту.

Дрожун, казалось, не заметил его волнения.

Тогда позволь спросить о твоих отношениях с Шаманом.

– У нас нет отношений.

Бард опустил руку в сумку на поясе и, пошарив в ней, извлек перо для письма, чернила и лист пергамента.

Говорят, что некогда вы были близки. Говорят, ты был его воителем. Почему он набросился на тебя?

Кейн покачал головой.

– Долгая история.

– Ты можешь ее сократить. Или пойти рядом со мной и рассказать все. Вероятно, это поможет отвлечься от того, что ожидает нас в Сердечном Камне.

Бродар бросил взгляд на пергамент, подрагивавший в руках барда. Он выдохнул, моргнул синими глазами и глотнул медовухи.

– Ну, – сказал он, – рассказчик из меня не очень, но я мог бы пройтись за компанию. Было это так…