Мэри Стюарт - Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница [сборник]

Мальчуган рассмеялся:

– Ага, прям как кур в курятнике, чтоб лиса не добралась! Но спасибо хоть на рассвете не будят, впрочем под колокольный звон все равно не поспишь!

– Вы здесь давно?

– Да уж с неделю.

– А я только сегодня приехал, с юга. Здешние края мне незнакомы, но, кажется, обитель – место хорошее. Вы тут долго пробудете?

– Вот бы знать бы! Наверное, несколько дней, не больше. Нам господа ничего не говорят, но не удивлюсь, если хозяин будет не прочь задержаться.

– А хозяйка?

– О, уж она-то домой заторопится, как только убедится, что принц устроен благополучно! А почему вы спрашиваете? Кто вы?

– Тот, кто хотел бы переговорить с твоей госпожой, если это можно как-то устроить? Я путешествую один, без слуги, но, если завтра я сообщу ей свое имя, она согласится меня принять, как думаешь?

– Ну конечно! – уверенно заявил мальчуган, хорошенько рассмотрев Александра в свете, падающем из открытой двери дормитория. – Она такая добрая, моя хозяйка. С ней кто хочешь поговорить может, без всяких церемоний. Если это важно…

– Для меня – да. Как тебя звать?

– Берин.

– Так вот, Берин, а ты мне не расскажешь побольше о своей госпоже? Правда ли, что она…

– Слушайте, – поспешно перебил мальчик, – звонят в колокол. Сейчас запрут двери. Я вам скажу, где проще всего застать мою госпожу. Она поутру первым делом выходит погулять в сад, пока хозяин еще на молитве. Вот там с ней переговорить проще простого… Нет, вот этого не надо, сэр! Смотрите, а вот и брат Магнус идет запирать курятник! Поторопимся-ка! Доброй вам ночи!

И паж опрометью кинулся внутрь. Александр, второй раз за вечер убирая невостребованную мзду обратно в кошель, поспешил за ним.

Вот так они и встретились наконец, Алиса и Александр, ранним утром прекрасного летнего дня, в саду монастыря Святого Мартина.

Алиса сидела под яблоней. Дерево было усыпано плодами, крохотными зелеными яблочками, такими круглыми и блестящими и теснящимися одно к одному среди листвы и веток, подрезанных столь симметрично, что дерево походило на картинку из иллюминированного молитвенника – на само легендарное Древо, до того как плоды на нем созрели к грехопадению. У подножия его, среди подстриженной рыжевато-коричневой травы, росло несколько маков и маргариток, что чудом спаслись от косы, а еще – лютики, и мелкие, невысокие анютины глазки, и клевер, над которым уже перепархивали крохотные синие мотыльки.

Алиса была в синем, под цвет мотыльковых крылышек, и под вуалью, ибо позже собиралась в церковь. Она уже хотела откинуть вуаль с лица, чтобы полюбоваться на малиновку: пташка только что слетела с яблони и уселась на позабытое кем-то перевернутое ведро в ярде от ее ноги. Но вот, заслышав шаги Александра по траве, малиновка гневно чирикнула и улетела, Алиса же задержала руку и обернулась.

– Госпожа, – произнес молодой человек чуть хрипловато и поклонился.

Глядя сквозь вуаль, Алиса увидела перед собою пригожего юношу, чьи синие глаза ярко сияли на загорелом лице, а густые темно-русые кудри спадали до самых плеч. Держался он гордо, и одежда его, пусть поношенная и скорее удобная, чем щегольская, отличалась добротностью. Перевязь его ярко блестела, точно спелый каштан, а рукоять меча украшали драгоценные камни.

– Сэр? – отозвалась леди Алиса и выжидательно умолкла.

И теперь, когда настал долгожданный миг и итог пути к легендарному воплощению могущества Максена уже забрезжил перед ним, словно по волшебству, – как все просто, протяни руку и возьми! – Александр обнаружил, что напрочь о нем позабыл. То явили себя могучие чары – сильнее ворожбы королевы Морганы, сильнее магии Максена, – чары, к коим, пожалуй, причастна была та, первая яблоня Эдема. Александр попытался заговорить, откашлялся, но произнес лишь:

– Кабы мог я увидеть ваше лицо! Заклинаю вас учтивостью, не откинете ли вы покрывало?

– Я как раз собиралась, – отозвалась Алиса. – Я ношу вуаль только в церкви, – кажется, она даже малиновку отпугнула! – И, отбросив назад невесомые складки, девушка подняла взгляд и улыбнулась.

Сам не сознавая, что делает, Александр бросился перед нею на колени и, вдохнув поглубже, сумел лишь бессвязно пролепетать:

– Вы… вы не ведьма, нет! Кто вы? О, кто вы? Ибо девы прекраснее я в жизни своей не видел! Скажите мне, кто вы?

– Я – Алиса, дочь герцога Ансеруса из Розового замка, что в Регеде. И уверяю вас, что я и впрямь не ведьма, хотя порою о том жалею! А вы, сэр? У вас, надо думать, тоже есть имя?

Девушка потешалась над ним, но Александр даже не заметил насмешки. И он ответил, внезапно позабыв о скрытности и о возможных опасностях:

– Я зовусь Александр. Отцом моим был принц Бодуин Корнуэльский, брат короля Марка. Мать моя хранит для меня замок Крайг-Ариан, что в долине реки Уай.

– И что же привело вас сюда, в Регед, о принц, – в самое что ни на есть ведьминское гнездо, по вашим словам судя?

– Думается мне, – отвечал Александр, всерьез разумея каждое слово, – что я приехал сюда для того лишь, чтобы встретить вас. И думается мне, что я люблю вас.

Во внезапно наступившей тишине малиновка снова слетела на ободок ведра и залилась звонкой, негодующей трелью, да только кто к ней прислушивался!

В последующие годы никто из них так и не смог доподлинно вспомнить, что произошло потом и что было сказано – да было ли сказано хоть что-нибудь! – в те первые, бесконечно долгие мгновения, когда они просто глядели друг на друга и каждый знал про себя, что на протяжении всей своей юной жизни неуклонно шел к этой встрече. Для Александра это было все равно что вырваться из тумана в яркий солнечный свет, из глубины темных вод – на свежий, искрящийся лучами воздух. Темная башня канула в никуда. Когда-нибудь, как-нибудь, придется пересказать и эту историю и покаяться в тамошнем греховном безрассудстве, но не теперь, господи, только не теперь! А сейчас, в этот миг, жизнь его – жизнь истинного принца, рыцаря и мужа – только начинается.

Для Алисы мгновение это было из числа тех, когда одержимый тревогой мореход различает вдали огни гавани. Или, говоря языком более практичным – а Алиса всегда отличалась практичностью, – в это самое мгновение она узнала будущего хозяина своего обожаемого Розового замка, мужчину, которому она вручит себя не только из чувства долга, но радуясь ему как возлюбленному; меч в руке молодой и горячей, что оборонит и защитит ее саму и ее подданных, когда престарелый лорд их таки покинет.

Что бы уж ни наговорили друг другу их взгляды и души, с уст их срывались самые что ни на есть банальные пустяки – ничего не значащая светская болтовня, к которой прибегают посторонние друг другу люди, впервые столкнувшись в незнакомом для обоих месте. Александрова вспышка была оставлена без внимания; Алиса понятия не имела, что тут можно ответить и вообще воспринимать ли ее всерьез, а сам Александр даже не был уверен, в самом ли деле высказал свои мысли вслух.