Хелег Харт - Неприкаянный

Мы с Линой встревоженно переглянулись.

– Всё, давайте закругляться с разговорами! – скомандовал Кир. – Город не так уж далеко, поэтому двое сторожат, один отдыхает. Меняемся раз в три часа. Договорились? Договорились.

С этими словами он завалился спать первым. Мы с Линой решили не возмущаться и бросили жребий на то, кому спать следующим. Я проиграл.

О том, чтобы выспаться, и речи не шло. Об этом вообще с самого первого дня спуска можно было не мечтать. Сначала сон не шёл, потому что атмосфера полных опасностей подземелий к этому не располагала. Потом регулярный недосып начал сказываться, и мы стали засыпать, как сурки. Но появилась другая проблема – времени не хватало! В лучшем случае удавалось забыться на четыре часа, пока не наступала пора вставать или дежурить. В пути было не до сна, но стоило лишь присесть – и между верхними и нижними веками возникало непреодолимое взаимное притяжение.

Итак, мне предстояло сидеть на страже шесть часов, и эти шесть часов должны были стать последним островком относительного спокойствия перед прыжком в бурлящий океан хаоса под названием Глубины. Я настолько устал за последние дни, что думал: поскорей бы всё это закончилось. Надоело. Все эти пещеры, тоннели, тишина, затхлый воздух… Словно в очень просторном склепе. И костей в достатке – вспомнить того же Скори. Различие только в том, что в склепе живности почти нет, а та, что есть, питается лишь мертвечиной. Хотя самое страшное в тоннелях под Небесным Пиком, конечно, не перспектива быть съеденным.

Самое страшное – темнота. Темнота-мать. Темнота-царица. Если находишься с ней наедине достаточно долго, начинает казаться, что она разумна. Бежит следом, наступая на пятки и глотая эхо шагов. В спину всё время упирается незрячий взгляд столетий тишины и мрака, тяжёлый и холодный. Сколько всего он повидал с начала времён? Ведь темноте безразлично время, безразлично пространство. Она сама – вечность. Колыбель и последнее пристанище. Даже если ты привык жить на свету, не сомневайся, что после смерти всё равно растворишься во мраке.

Чёрная бездна разверзлась передо мной, я понял, что падаю в неё и никогда не достигну дна. Вечный полёт в полнейшей темноте… «Наконец-то посплю» – мелькнуло в голове, но уже в следующий миг я, дёрнувшись, проснулся.

Не заметил, как задремал. Лина сидела напротив и невозмутимо ковырялась в ногтях. Она-то наверняка видела, как я клюнул носом, но решила, видимо, что отдых мне не повредит. Вполне в её духе: игнорировать опасность и приказ, чтобы поступить не как говорят, а как сама считает нужным. Сердобольная моя. Я мысленно поблагодарил девушку за доброту, но всё же посчитал свою оплошность непростительной, а потому решил чем-нибудь себя занять до конца дежурства.

В центре зала имелся колодец, но ведра рядом с ним не обнаружилось. Да и вообще не похоже было, что из него когда-то черпали воду. Я заглянул в трубу и прислушался. Темно и тихо. Тогда я интереса ради сотворил люмик и спустил его сначала на пару саженей, потом на десяток. Труба и темнота. Я спускал огонёк до тех пор, пока заклинание не расплелось из-за расстояния, но ничего, кроме круглой каменной шахты внизу не увидел. Появилось детское желание кинуть что-нибудь вниз и дождаться звука падения, но я тут же себя одёрнул. На такой шум наверняка сбегутся твари со всех окрестностей, но к тому времени я буду уже мёртв. Кир мне самолично голову открутит.

Я сел рядом с Линой, надеясь убить время болтовнёй, но разговор не клеился. Мы оба утомились, так что говорить не очень-то хотелось. В поисках интересной темы я наткнулся взглядом на мечи – и мгновенно понял, чем займусь.

Отойдя в сторонку, я извлёк клинки из ножен и принялся их изучать. На первый взгляд в оружии не было никаких кнопок, рычажков и прочих странностей. Впрочем, если бы они находились на виду, я бы уже давно их обнаружил. Кир недаром сказал, что механизм скрытый. Тогда я стал нажимать на все выступы рукояти по очереди. И нашёл.

Возле самой гарды рифлёная поверхность рукояти провалилась в углубление, но ничего не произошло. Я нахмурился и начал сосредоточенно тыкать пальцами во всё, что могло оказаться кнопкой. Ничего не получалось. «Запрятал, как будто свою личную сокровищницу! – подумал я со злостью, и попытался мыслить логически. – Ладно. Механизм должен активироваться легко, но случайно срабатывать не должен. А ещё подразумевается, что обе руки у бойца заняты. Значит, всё должно быть совсем просто…»

Выступ на противоположной стороне рукояти так же провалился, и клинок с тонким щелчком выстрелил в потолок. К счастью, не долетел, а то звону было бы на лигу. Лина тотчас повернулась ко мне и постучала костяшками по лбу – мол, дурак что ли? Я виновато пожал плечами и мотнул головой: хочешь посмотреть? Девушка даже не стала отвечать – сразу перебралась поближе.

Кир почти ни в чём не ошибся. Клинок крепился к рукояти цепочкой, которую можно было принять за нить: настолько мелкими оказались звенья. Она легко помещалась в пустоте рукояти, оставляя место ещё и для сматывающего механизма, который срабатывал при повторном нажатии на кнопки. Сам клинок почти ничего не весил, словно был сделан из бумаги, а в месте соединения с цепочкой имел пару тоненьких отверстий. Без специальной иглы они не представляли пользы – всё равно внутрь ничего залить не получится. И каждая деталь, начиная с пружинок, выталкивающих клинок, и заканчивая самим телом рукояти, была выкована из живой стали. Тончайшая работа. Блестящая, я бы даже сказал.

– Очуметь, – прошептала Лина, глядя мне через плечо. – Никогда такого не видела. И что, с этим намного удобнее?

– Удобнее, если есть особый навык. – Я нажал на кнопки, и клинок в считанные секунды вернулся на место. – Цепочку из живой стали не так-то просто порвать, даже если она толщиной в несколько волосинок. А таким выстрелом клинка и убить можно. В перспективе для боя на дистанции это очень полезная придумка. Только надо научиться ей пользоваться.

– Некогда нам сейчас учиться, – вздохнула девушка.

Я посмотрел на неё с удивлением.

– Соскучилась по учёбе?

– Не то что бы по учёбе. По солнцу в основном. По пению птиц. В общем, по всему, что было до спуска.

– Да, я тоже, – вздохнул я. – Хочешь вернуться?

– А ты хочешь?

– Нет. Мне надо добраться до Скопления и узнать то, что мне давно положено знать. Но рвение уже не то, что раньше.

– Это от усталости, – кивнула Лина. – От неё иногда вообще с места двигаться не хочется.

– Нет, не поэтому, – я помотал головой. – Посидев под завалом, я кое-что вспомнил. У всего есть цена, и важно не продешевить. Понимаешь? Я опасаюсь, что знания, которые меня ждут там, внизу, не стоят приложенных усилий. Что эти усилия стоило бы приложить к чему-то более стоящему.