Хелег Харт - Неприкаянный

– Зеркало. Да, обратил внимание, – подтвердил я.

– Решение записали и положили в архив. Остальные пять замков отличались от первого, но открывались по той же схеме. Каждый копатель с тех пор знает эту схему, просто на всякий случай. Вторые Врата открыли сразу после отправки первой экспедиции. Третьи только полтора века после Вторых и примерно в такой же ситуации, как у нас – копателя припёрли к стенке. Четвёртые лет сорок назад открыл один не в меру жадный и глупый гном, которого потом изловили и выставили за кордон. Не думаю, что он протянул в тоннелях дольше месяца. И вот сейчас мы открыли Пятые Врата.

– А если твои сородичи узнают, что мы сделали? – забеспокоился я.

– Вообще-то открывать Врата как бы запрещено, – Кир поскрёб в затылке. – Если наверху узнают, судилище будет суровое, так что трепаться об этом не советую. Вас скорее всего заклеймят и изгонят, а меня… ну, скажем, мне дадут возможность умереть красиво. Но на деле никто не почувствует разницы. Если вдуматься, двух открытых Врат хватило для того, чтобы вытеснить нас на десятый ярус. Что изменится теперь? Основная проблема верхних ярусов – отродья, а они лезут не из Глубин. Поэтому просто помалкивайте и ничего вам не будет.

Пока Кир рассказывал о Вратах, мы полностью собрались в дорогу. За время нашего путешествия мешки изрядно полегчали – мы съели половину припасов. Учитывая, что подъём обычно длится дольше, чем спуск, это был тревожный знак. Нам больше нельзя было терять ни минуты.

– Готовы познакомиться с Глубинами? – спросил гном, в сотый раз проверяя все ремешки.

– Да.

– А вот чёрта с два. Повторяю главные правила. Первое. Не бежать вперед, не производить лишних звуков и не делать ничего без моего ведома. Захотели по нужде – спросили меня, можно ли это сделать. Если прикажу падать на пол – валитесь без оговорок и быстро. Второе. Разговоры только с моего разрешения. Наговоритесь, когда выберемся. Третье. Не верьте глазам, если увидите что-то обычное. Там нет ничего обычного. Даже камня. Даже воздуха.

Мы с совершенно серьёзными лицами покивали, давая понять, что усвоили информацию. Кир недоверчиво посмотрел на нас, вздохнул и сказал:

– Да помогут нам Горы.

– Стойте! – Кир на бегу вскинул руку. – Передохнём тут.

Мы с Линой, изрядно запыхавшиеся, побросали мешки на пол и прислонились к красноватому камню стен.

Прошло чуть больше суток с тех пор, как мы спустились на двадцать девятый ярус, а впечатлений уже хватило бы на десятилетия вперёд. Если бы не Кир, который проводил, проталкивал, протаскивал нас в обход всех опасностей, мы с Линой не прошли бы по Глубинам и сотни саженей. Я быстро потерял счёт случаям, когда он одёргивал и спасал нас в самый последний момент.

Решение спуститься на Глубины перестало казаться мне удачным уже через час. Хочешь развлечься – прыгай через костёр, а не в жерло извергающегося вулкана. Да, я определённо пожалел, что не прислушался ко всем, кто меня отговаривал. Но что было делать? Возвращаться? Всё равно что пройти сотню лиг и развернуться на последней версте. Тем более что в главном я не ошибся.

Энергии на Глубинах скопилось столько, что меня так и тянуло в ней искупаться. Солнечные кристаллы, торчащие здесь повсюду и превосходно решающие проблему освещения, запитывались буквально из воздуха. Столь насыщенный Эфир я видел только в одном месте – древнем храме, осквернённом некротом. Только там скопление было местечковое, как деревенское озерце, а здесь плескалось настоящее море. В таких благоприятных условиях мои силы быстро восстанавливались, я мог бы колдовать почти без остановки, если бы Кир разрешил.

Пространство от избытка энергии местами сходило с ума. Едва войдя на Глубины, мы угодили в комнату с исчезающими дверями. Когда-то очень давно она была зачарована, но вихри в Эфире так буйствовали, что плетение разорвало в клочья. В результате выход то появлялся на одной стене, то перескакивал на другую, причём так быстро, что мы при всём желании не успели бы в него проскочить. Выбрались так же случайно, как попали: я прощупывал стену, и вдруг рука провалилась в материализовавшийся под ней дверной проём. Пока я находился на полпути из комнаты, выход не исчезал, так что мы быстренько шмыгнули наружу – и оказались на середине моста, перекинутом через искусственное ущелье с лавовой рекой на дне.

Местами тяготение перескакивало с пола на стены и на потолок. Кое-где оно отсутствовало вовсе – вокруг летающих металлических шаров предметы парили прямо в воздухе. Почти все Глубины были усеяны строениями, возведёнными в самых невероятных формах: они крепились к стенам пещеры и Базальтовому своду, соединялись тонкими мостиками и большими изогнутыми трубами, могли располагаться посреди колонны или на самом конце горизонтально торчащей балки. К некоторым зданиям не вела ни одна лестница, и попасть в них можно было только с помощью крюка и верёвки. Эта странная архитектура отличалась тонкостью, переходящей в изящность, и монолитностью: каждое строение было уникальным и законченным произведением искусства. Разумеется, очень немногие из них уцелели в первозданном виде – в основном из-за тварей.

Кир утверждал, что Глубины – это ад, Бездна, но мне они представлялись некогда чудным городом, который по чьей-то воле превратился в зловещий отвратительный гротеск. Живность здесь водилась самая невообразимая. Когда-то я прочёл «Бестиарий» Алекко Учёного, но этот талмуд не содержал даже сотой части видов, которых мы повстречали на Глубинах. На поверхности отродья, мутанты и химеры появлялись как результат возвратов . Здесь же избыток энергии заставлял тварей мутировать без конца и края, а крайне агрессивная внешняя среда катализировала этот процесс. Замкнутый круг: когда слабая тварь мутировала и превращалась в сильную, она становилась частью агрессивной среды для других тварей, которые отныне считались слабыми. В силу своей замкнутости Глубины превратились в огромную банку с пауками, жизнь большинства здешних обитателей потеряла всякий смысл, кроме того чтобы убивать и быть убитыми. Воюя между собой, твари постепенно разрушали здания или уродовали их, превращая в свои гнёзда. На площадях всегда дрались и умирали, самые тёмные углы кишели личинками и молодняком. Нам оставались только узкие переулки, трубы да разные труднодоступные проходы.

Двигались в основном перебежками. Лучшей тактикой по-прежнему было оставаться незамеченными, но на Глубинах это удавалось намного реже. Поэтому бегать приходилось часто. Когда тварь попадалась медлительная, мы отрывались. Если не удавалось – забивались в какую-нибудь щель, где нас не могли достать. Если и этот вариант отпадал, дрались. Но самый хитрый способ ухода от погони нам растолковал Кир. Звучала сия мудрость так: «Убегая от гниды, которую не можешь одолеть, столкни её с другой гнидой. Они непременно кинутся друг на друга, а ты тем временем линяй». Сработало в семи случаях из восьми. В восьмой, линяя, мы нарвались на ещё более крупную тварь, которая раскидала нас по углам и гоняла ещё с полчаса.