Хелег Харт - Неприкаянный

– Долго я?..

– Двое суток, – буркнул Кир.

«Неплохо, – мысленно прикинул я. – Быстро заживает. Выглядит страшненько, но калекой я, похоже, не стал».

Лина положила передо мной мешочек с сушёными фруктами, показывая тем самым, что кормить меня не собирается. Пришлось напрячься самому. Меня трясло, как продрогшую собачонку, но двигаться я всё же мог, так что начал неторопливо жевать свою первую за двое суток еду.

– Я думал, хана тебе, – сказал гном. – Не выживают после таких ран.

– А я думал, вы так и не догадаетесь меня послушать, – отозвался я.

– Ну извини. Обычно тот, кто готовится откинуть копыта, просит о противоположном.

– Надеюсь, поняли потом…

– Поняли, поняли. Когда ты зарядил свою магическую хреновину, мы чуть не ослепли.

– Вас бы убило на месте, – пояснил я. – Меня вытащило, а вас – убило.

– Тебя вообще убить можно? – спросил Кир таким тоном, будто не удивился бы любому ответу.

Я хохотнул и тут же снова закашлялся.

– Нужно очень постараться.

– Троглодиты очень старались. И тролль старался. Его башка укатилась на другой конец зала, а ты вот лежишь вполне себе живой.

– Мне повезло, – сказал я уже серьёзно. – Шанс был один из тысячи, что заклинание сработает. Просто повезло.

Тут до меня дошло, что Лина за всё время не произнесла ни слова. Я повернулся к ней и натолкнулся на тяжёлый пронизывающий взгляд. Выдержав долгую паузу, она сказала:

– Я тоже надеюсь, что ты не продешевишь. Не знаю, что такого ты надеешься узнать у Оракула, но очень надеюсь, что вот этого, – она показала на мою испещрённую шрамами грудь, – оно стоит.

На последних словах её голос дрогнул. Лина решительно поднялась и скрылась за углом, оставив меня в лёгком смятении. Кир исподлобья посмотрел ей вслед, а потом осуждающе – на меня.

– Наверное, приняла всё слишком близко к сердцу, – пожал я плечами.

– Она глаз не сомкнула, пока ты без памяти валялся, – сказал Кир. – Я говорил ей – ложись отдохни, всё с ним нормально будет. Мол, я покараулю. Даже слушать не стала, – он махнул рукой. – Вы, человеки, все какие-то придурки. Сначала рискуете самым дорогим, а потом сидите, как куклы, в одну точку смотрите. Коли к смерти не готовы, так сидели бы дома, потомство плодили, а не лезли к чёрту на рога.

Я хотел что-нибудь возразить, но сходу не сообразил, что именно. Гном презрительно фыркнул и отмахнулся:

– Грызи лучше свой завтрак. Выспался, надеюсь? А то моя очередь.

С этими словами он завалился на свой мешок и быстро засопел.

Лина вернулась с припухшими глазами и молча села, привалившись к стене. Она демонстративно избегала смотреть в мою сторону. Каждая деталь её позы говорила, насколько девочка устала. Мне вдруг стало нехорошо – но не от ран, а потому что причиной её усталости был я.

– Ты тоже ложись, – сказал я, не придумав ничего лучше. – Я… полежу на страже. Выспался уже.

Так и не удостоив меня взглядом, Лина последовала совету. В моём распоряжении оказалось достаточно времени, чтобы себя растормошить.

После еды стало намного лучше, но встать всё равно получилось далеко не сразу. По телу бродила слабость, а конечности никак не хотели повиноваться, словно чужие. Кроме того, «Реинкарнация» досуха выпила мои магические силы, а при их недостатке всегда болела голова. Сначала я на дрожащих руках подтянулся и сел, потом перевернулся на четвереньки. В каждом новом положении меня начинало мутить. Желудок за два дня обленился и не хотел переваривать пищу, так что при каждом удобном случае норовил от неё избавиться. Я ему не позволял. Только медленно, шаг за шагом, отрывался от пола.

Спустя примерно час кряхтения, ругани и зубовного скрежета я уже стоял на ногах. Стоял ровно и независимо от стены. Боль в теле не означала, что оно ограничено в движениях – это были всего лишь отголоски травм, исправленных «Реинкарнацией». Слабость бралась из физического и магического истощения. По сути я уже был здоров, просто моё тело наказывало меня за неподобающее к себе отношение.

Неверной походкой я пошёл по кровавой дорожке и вернулся к лестнице, по которой меня волокли полумёртвого. Врата Кир запер и для верности заклинил петли зубилами. Наверное, троглодиты ещё пытались нас преследовать, но преграда явно оказалась им не по зубам. С внутренней стороны створки оказались не зеркальными, а такими же чёрными, каким раньше был пол, а теперь – потолок. Базальт. Я не мог проверить, но догадывался, что это не просто порода. Если даже гномы не смогли через неё пробиться, значит никто не сможет.

Возвращаясь к спящим спутникам, я заметил, что стены вокруг другого оттенка – желтоватые, а не разных оттенков серого, как раньше. Словно по эту сторону Базальта и впрямь находился совсем другой мир. Кир говорил об этом, но я думал, что он приукрашивает: ну откуда взяться столь чёткой границе? Вопрос этот и сейчас оставался актуальным, но приобрёл ореол таинственности. Природа не создаёт таких ровных поверхностей, а значит кто-то создал Базальт и Глубины. Так у кого же достанет сил, чтобы создать такое, а главное – для чего?

Загадка интересная, но мне было не до неё. Если верить Киру, началась самая опасная часть похода, а я с трудом ноги переставлял. Эту неприятность следовало исправить как можно скорее.

С меня градом катился пот: во-первых, по эту сторону Врат вообще было жарковато, а во-вторых я несколько часов к ряду упражнялся с мечом. Лёгкий и удобный клинок казался бревном. «Реинкарнация» не смогла полностью меня восстановить, но мне удалось добиться приемлемого контроля над телом. Я уже мог драться, пусть и не на уровне мастера. Полное же восстановление грозило растянуться на недели.

Кир проснулся первым – его разбудил я, когда оступился на очередном выпаде. Гном глянул на меня мутным взглядом, горестно вздохнул, поднялся и начал собираться в путь.

– Ну что, как самочувствие? – Гном достал из мешка кинжал голубоватой стали и повесил его на пояс вместо топора, а тот убрал за спину. – Выдержишь день на ногах?

– А куда деваться? – Я утёр лоб рукавом. – Выдержу.

– Ну-ну.

Пока Кир рассовывал по карманам склянки с эликсирами, я разбудил Лину. Девушка явно не выспалась, но не выглядела недовольной, а мне даже бегло улыбнулась. Сам того не заметив, я вздохнул с облегчением – её холодность накануне здорово подпортила мне настроение.

Если говорить уж совсем честно, у меня душа была не на месте. Лина ни разу всерьёз на меня не обижалась. Долгие месяцы я думал, что она вообще не умеет этого делать, но теперь на горьком опыте убедился в обратном: какой бы расчудесной спутницей ни была Лина, её терпение не безгранично. Странно – я чуть не умер, а беспокоился больше о том, что расстроил девчонку. Её боль почему-то вдруг стала важнее моей собственной.