Хелег Харт - Неприкаянный

Собственно, после этого-то мы и остановились в неприметном закутке отдышаться.

– И на старуху бывает проруха, – резюмировал Кир и повернулся к Лине. – Как нога?

Девушке не повезло больше всех. Каменный голем, заставший нас врасплох, слегка зацепил её ногой, и Лина хорошенько приложилась коленом о ступеньку. Убегала она уже прихрамывая.

– Жить буду, – отозвалась девчонка. – Вроде, ничего не сломано.

– Я её подлатаю? – спросил я. – Если она не сможет бежать, мы сильно замедлимся.

– Валяй, – отмахнулся Кир.

На Глубинах он стал значительно лояльнее к применению магии, хотя и ворчал, что некоторые твари её чуют. Просто на Глубинах польза от колдовства наконец перевесила неприятности от него.

Я прикоснулся к месту, которое Лина зажимала рукой, и создал исцеляющее плетение. Через пальцы к ушибу хлынуло тепло. Затраченная энергия тут же восполнялась извне – я просто черпал её, как воду из реки.

– Будешь меня лечить от каждой царапины? – девчонка хитро улыбнулась.

– Ты права, – кивнул я. – Надо было давно тебя бросить, как обузу.

Ответом мне был болезненный тычок в бок.

– Шутник нашёлся.

– Сама такая.

– Разговорчики, – буркнул Кир, и мы замолкли.

Судя по звукам, неподалёку кого-то жрали или зачинали. Сильно пахло горелым – на выходе из закутка лежала горка обугленных останков. Чем ниже мы спускались, тем жарче становилось, а некоторые твари вдобавок использовали огонь как оружие. По специальным желобам и в ущельях неторопливо текли лавовые потоки, приближаться к которым было всё равно, что лезть в затопленную печь. Мы сняли с себя всё, что можно было снять, не опасаясь за собственную жизнь, но всё равно обливались потом так, что оставшуюся одежду – хоть выжимай. Да, в некотором смысле Глубины действительно напоминали преисподнюю.

Ярусность здесь стала достаточно условной. Я точно не понял разницы между, например, двадцать девятым и тридцатым, просто верил Киру на слово, когда он говорил, что мы спустились ещё на один ярус. Мы то находились на дне гигантской пещеры, то вдруг оказывались под её потолком, хотя шли в основном по горизонтали. Каким образом гном здесь ориентировался, для меня по-прежнему оставалось загадкой.

– Скоро спустимся на тридцать третий, – сказал он вполголоса. – Самый глубокий ярус, на котором я бывал. И, насколько я знаю, ниже только Огонь Глубин.

Кир заглянул в мешок, пошерудил в нём рукой и продолжил:

– Еды осталось меньше половины. Чем дольше будем искать Оракула, тем сильнее будем голодать на обратном пути. Мы уже и так затянули пояса, но этого всё равно недостаточно. Если с едой станет совсем плохо, всегда есть последнее средство, – он кивнул на дымящуюся груду мяса и костей.

Мы с Линой переглянулись, гадливо морщась.

– Лучше ещё сильнее затянем пояса, – сказала девушка.

– Ты же знаешь, где искать Оракула? – я взглянул на гнома с надеждой.

– Уверенности нет, – Кир задумчиво откусил от засохшей лепёшки. – Тридцать третий ярус всё-таки. Мало кто там бывал, так что сведений очень мало. Но парочка предположений есть. Например, там почти возле самой лестницы подряд идёт несколько цветных залов. До конца их никто ещё ни разу не прошёл.

– Почему?

– Магия, – гном посмотрел на меня в упор. – Пока ты в зале, тебя словно подменяют, становишься сам не свой. В промежутках между ними ничего, а внутри – чертовщина какая-то. Некоторые даже первый пройти не могут. Я застрял на седьмом.

– А всего их сколько?

– Ты что, глухой? Никто дальше не ходил, никто не знает. Через проём видать, что дальше есть какое-то светлое помещение, но заходишь в чёртов зал, и от страха ноги отказывают. Как болванчик становишься, в голове от ужаса ни единой мыслишки.

– А с другой стороны в то помещение не попасть?

– Искали, – кивнул гном. – Пройти, не поджарившись до хрустящей корочки, там можно только в одном месте. Когда будем на месте – сам поймёшь. Тридцать третий ярус не сильно опасный, но…

Вдруг Лина начала неистово дёргать меня за рукав, округлившимися глазами глядя нам за спины.

– Эй, эй, смотрите!

Мы мгновенно обернулись. В переулке, по которому мы совсем недавно прошли, возник силуэт. Непроглядно-чёрный, выше меня на добрый локоть, тощий, он появился прямо из стены. Руки у него свисали почти до пола, а головы словно и не было вовсе. Он двигался плавно, словно находился под водой, отчего выглядел ещё более устрашающе.

– Тень, – прошептал Кир. – Не упускайте его из виду и медленно пятьтесь. Молча.

Почти наверняка Тень заметила нас, но отчего-то не спешила набрасываться, в отличие от других обитателей Глубин. Просто стояла и, похоже, каким-то образом нас обнюхивала. Если бы тишина и мрак имели запах, то это было примерно то чувство, которое я испытывал, глядя на это существо. Через Эфир я увидел его ауру: бесплотная Тень оказалась вполне живой.

Заглядевшись, я совершенно забыл о приказе Кира, поэтому вздрогнул, когда меня осторожно взяли за плечо и потянули назад. Тень тотчас зашипела и двинулась к нам. Едва заметив это, гном дёрнулся прочь и увлёк за собой Лину, но я крикнул им вслед:

– Стойте!

Шипение было не угрозой, а словом, которое я скорее ощутил, чем услышал. Тень всего лишь назвала нас «чужаками».

– Сбрендил?! – прошипел гном, и в его голосе как раз явственно ощущалась угроза.

Я приложил палец к губам и сделал страшные глаза, давая знак молчать. Кир уничтожил меня взглядом и дёрнулся было снова, но на этот раз его удержала Лина. Она поняла, что у меня есть план, и решила ему довериться.

План мой заключался в том, чтобы поговорить с Тенью, так как я сильно сомневался в том, что от него – да, именно от «него» – можно убежать. Это существо таинственным образом сочетало в себе демоническую и животную суть, а образ мыслей его был очень близок к человеческому – иначе я бы не понял его речь. С ним можно было договориться.

– Смелые, глупые чужаки, – Тень надвигался неторопливо, но угрожающе.

За моей спиной раздалось отчётливое бряцание зубов.

Слова Тени появлялись в моём воображении чередой быстрых импульсов, и лишь потом складывались в нечто осмысленное. Вот же вопрос – как поговорить с тем, кто общается в обход всех органов чувств?

Я напрягся и попытался передать свои мысли таким же образом – прямо в сознание Тени. С таким же успехом корова сражалась бы бердышом: мои усилия канули втуне. Однако я понимал и воспроизводил любой язык, а значит и этот не должен был стать исключением.

Закрыв глаза, я сосредоточился на том, что услышал, и представил, что общаюсь с обычным человеком. Из моей глотки вырвалось прерывистое шипение, которое должно было означать «Мы пришли с миром!», но смог ли я это передать?